Читаем без скачивания Сказания о Русской земле. Книга 3 - Александр Нечволодов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Княжества Тверское и Рязанское во время Шемякиной смуты постоянно колебались между Москвой и Литвою, но затем, как мы видели, тверской князь Борис примкнул к Василию, сосватав свою дочь за его старшего сына, 7-летнего Иоанна. Рязанский князь Иван Феодорович, видя, что Москва берет верх над Шемякой, тоже примкнул к ней и, умирая в 1456 году, отдал своего 8-летнего сына на руки великому князю Василию. Последний перевез малютку к себе в Москву, а в Рязань и другие города княжества послал своих наместников.
Так быстрыми шагами шло возвышение Москвы и объединение вокруг нее Северо-Восточной Руси в последние годы великого княжения Василия Темного.
Слепой великий князь до конца своей жизни сохранил большую живость нрава, веселое расположение духа и страсть принимать личное участие в воинских походах, которых ему пришлось совершить немало как в борьбе со смутой, так и действуя против татар, не перестававших нападать на наши владения. Кроме набегов Улу-Магомета, в 1449 году неожиданно появился на берегах реки Пахры сильный татарский отряд, причинивший много беды православному люду, но затем он был наголову разбит нашим служилым царевичем Касимом, а в 1451 году к самой Москве подошел из-за Волги татарский царевич Мазовша. Укрепив город и оставив в нем мать, жену и митрополита Иону, Василий отправился вместе со старшим сыном Иоанном, 12-летним мальчиком, в Вологду собирать войска.
Мазовша подошел к Москве 2 июля и зажег все посады. Время было сухое, и пожар распространился с необыкновенной быстротой, из-за дыма ничего нельзя было видеть, но все приступы были мужественно отбиты. Когда же москвичи на другой день проснулись, то увидели, что татары уже исчезли: они быстро побежали, побросав захваченные тяжелые товары. Народ прозвал набег Мазовши «скорою татарщиной».
В 1454 году татары пытались опять быстро подойти к Москве, но были разбиты великокняжескими войсками. В 1459 году они вновь собрались на Москву, но на берегах реки Оки им нанес жестокое поражение наследник престола – великий князь Иоанн Васильевич.
В 1460 году хан Золотой Орды Ахмат подошел к Переяславлю-Рязанскому, однако скоро должен был отступить с большим стыдом. Наконец в 1461 году великий князь объявил войну Казани, но к нему явились от казанского хана послы, и он заключил с ними мир.
Во времена Василия Темного, кроме царства Казанского, окончательно образовалось из черноморских улусов и ханство Крымское, где стал царствовать род Гиреев. Это было новое грозное разбойничье гнездо, причинившее впоследствии немало бед Русской земле, первоначально же направлявшее свои хищные набеги главным образом на Литву.
Со стороны Литвы за все время великого княжения Василия, несмотря на тяжелое время Шемякинской смуты, не было враждебных действий по отношению к Москве.
Причинами этому были те сложные и подчас тяжелые обстоятельства, которые в это время переживало само великое княжество Литовское. Мы видели, что Ягайлой и Витовтом была подписана так называемая Городельская уния, по которой все литовские паны, принявшие латинство, были сравнены в правах с польскими. Они плотным кольцом окружили Витовта и составили его думу, или раду, а также имели важнейшее значение на общих съездах, или сеймах. Вместе с этим Витовт стал сажать исключительно католиков своими наместниками и в чисто русских областях Литовского княжества. Кроме того, латинские епископы – Виленский, Луцкий, Брестский, Жмудский и Киевский – получили важное значение при решении всех государственных дел. Все это, конечно, не могло не повлечь за собой сильного неудовольствия всех русских подданных Витовта, но он мало обращал на это внимания, будучи всецело занят осуществлением своих честолюбивых мечтаний, несмотря на то, что был стар и не имел сыновей.
Он стал замышлять не только совершенно уничтожить зависимость Литвы от Польши, но еще и подчинить себе последнюю. Для этого он начал уверять, что дети Ягайлы от его четвертой жены происходят на самом деле от другого отца, а потому после его смерти, согласно договору, заключенному между ними ранее рождения этих детей, он, Витовт, и наследует польскую корону. Но этот оговор не удался 80-летнему честолюбцу, тогда он стал хлопотать о королевском венце для себя лично и просил об этом немецкого императора Сигизмунда, обещая ему ратную помощь в борьбе последнего с турками. Сигизмунд охотно согласился дать могущественному литовскому великому князю королевский венец и для переговоров об этом деле сам прибыл в 1429 году в город Луцк, где Витовт устроил блестящий съезд различных государей.
Сюда, кроме Сигизмунда, приехали молодой внук Витовта – великий князь московский Василий Васильевич, престарелый Ягайло, князья тверской и рязанский, хан Перекопской (Крымской) Орды, магистры орденов Немецкого и Ливонского, легат, или посол, папы, византийский посол и многие из удельных князей русских и литовских. Витовт старался удивить гостей великолепием приема и роскошнейшими пирами, для которых из княжеских погребов ежедневно отпускалось 700 бочек меду, кроме вина, романеи и пива, а на кухню привозили 700 быков и яловиц, 1400 баранов и по 100 зубров, лосей и кабанов. В это же время устраивались, конечно, огромнейшие охоты для приглашенных.
Съезд, однако, не привел к желаемой Витовтом цели. Сигизмунд легко уговорил Ягайлу дать согласие на венчание Витовта короной, но этому воспротивились могущественные польские паны во главе с Краковским епископом Збигневом Олесницким. Они отлично понимали, что обращение Литвы в королевство навеки оторвет ее от Польши, и так подействовали на слабодушного Ягайлу, что тот залился слезами, благодарил их за верность и затем ночью тайно бежал из Луцка, чем привел в немалое смущение Витовта и его гостей. Тем не менее Витовт был убежден, что будет королем, и пригласил в следующем году многих гостей на свою коронацию в Вильну. Сюда же прибыл по особо усердной просьбе Витовта и Ягайло. Все было готово для совершения торжества, недоставало только короны, давно высланной императором Сигизмундом. Но она не появлялась: поляки, узнав, что корона находится в пути, послали ее перехватить. После напрасного и долгого ожидания коронации гости, приглашенные на нее, стали разъезжаться. Это так подействовало на Витовта, что он расхворался и скончался в октябре того же 1430 года. Так умер этот честолюбивый и могущественный князь, бывший наряду с Гедимином и Ольгердом одним из главных объединителей Западной Руси под властью Литвы. Но сильно покровительствуя латинянам и тесня православие, он, может быть, против своей воли работал для будущего поглощения Польшей всего Литовского княжества.
Со своим внуком, великим князем Василием Московским, Витовт не имел непосредственных столкновений, но воевал в 1426 году с Псковом, а в 1427 году с Новгородом. В 1426 году он подошел с многочисленным войском к псковскому городу Опочке, жители которого, установив мост на канатах, набили под ним кольев, а сами спрятались в крепости. Татары, приведенные Витовтом, не видя никого на стенах, бросились на мост; он тотчас же рухнул, как только гражданами были подрезаны канаты, и огромное количество татар упало на колья, после чего жители истребили их почти поголовно. Тогда Витовт отошел от Опочки и стал осаждать другой московский город Воронач; граждане его оборонялись очень крепко, но стали уже изнемогать. Вдруг на помощь им пришло само небо: сделалась гроза, притом такая страшная, что все литовское воинство ожидало своей погибели, а Витовт, взявшись за столб в своем шатре, в ужасе кричал: «Господи помилуй!». Вслед за этой грозой Витовт поспешил заключить мир с Псковом, тем более что этого же требовал и его внук – Василий Московский.
Поход его против новгородцев был удачнее: в 1428 году он осадил их город Порхов, и, хотя при этом разорвалась огромная литовская пушка по названию «Галка» и убила множество своих, новгородцы запросили мира и получили его за 11 000 рублей. «Вот вам за то, что называли меня изменником и бражником», – сказал Витовт, принимая деньги.
Смерть Витовта обрадовала как поляков, опасавшихся его честолюбивых замыслов, так и русских, особенно же в его владениях. Правящая же католическая литовская знать, добивавшаяся для Витовта королевской короны с целью отделения Литвы от Польши, была недовольна как Ягайлой, так и поляками. Это обстоятельство привело их к выбору литовским князем брата Ягайлова – Свидригайлу, человека с весьма независимым и крутым нравом, который, как мы помним, побывал при Василии Лимитриевиче в Русской земле и одно время владел у нас богатым уделом, но затем, вернувшись в Литву, долгое время провел в тюремном заключении. Избрание Свидригаилы вполне обеспечивало знатным литовским панам, что при его жизни Литва не будет зависеть от Польши. Вместе с этим Свидригайло Ольгердович был желанным человеком и для всех русских обитателей Литвы за свою искреннюю любовь ко всему русскому и доброе отношение к православию, хотя он и был католиком. К несчастью, однако, Свидригайло был человеком грубым, буйным, приверженным к вину и до крайности несдержанным. Возведение его на литовский стол было, разумеется, тяжелым ударом для поляков, так как он тотчас стал заявлять о своей полной независимости от Польши, доказывая, что союз Литвы с Польшей вреден для первой, и ссорился с Ягайлой, особенно во время попоек. Скоро литовские католические паны вознегодовали на Свидригайлу за то, что он явно благоволил русским, православным «схизматикам», раздавая им важные должности.