Читаем без скачивания Древний Китай. Том 1. Предыстория, Шан-Инь, Западное Чжоу (до VIII в. до н. э.) - Леонид Васильев

Составлялось сочинение Сыма Цяня в конце II и начале I в. до н.э. в период, когда в ханьском Китае протекал непростой процесс интеллектуального синтеза, ознаменованный, в частности, появлением сочинений Сюнь-цзы, Хань Фэй-цзы и ряда текстов сводно-систематизированного характера, о которых речь пойдет ниже. Идея синтеза витала в воздухе, ибо, хотя уже со времен ханьского императора Вэнь-ди конфуцианство очевидно лидировало, а в произведениях современника Сыма Цяня Дун Чжун-шу его преобладание было идеологически оформлено, оно еще не стало декретированной нормой (хотя дело шло именно к этому). Сыма Цянь — хотя он, как историограф, был буквально пропитан конфуцианским отношением к истории и историческому процессу, формально был свободен от слепого почтения ко всему конфуцианскому, а субъективно, по некоторым данным, был, как упоминалось, даже склонен к даосизму — учению, расцветшему именно в III—II вв. до н.э. Отсюда и некоторая идеологическая раскованность, независимость Сыма Цяня — фактор, сыгравший важную и позитивную роль при написании его труда. Но значимость такого фактора тем не менее преувеличивать не стоит, ибо никакие идеологические «вольности» не могли кардинально изменить веками накопленные методы и приемы ремесла историографа. Это относится, в частности, к проблеме интерпретации исторического факта.

Нельзя сказать, что Сыма Цянь не считался с фактом. Напротив, он тщательно собирал все факты и относился к ним с величайшим пиететом. Да без этого он и не смог бы написать сочинения, достойного уважения. Однако при всем том нельзя не заметить, что в отборе фактов он без колебаний следовал уже сложившейся традиции, суть которой сводилась не столько к стремлению точно рассказать, как все было, сколько к тому, чтобы дать понять читателю, как все должно было бы быть. Конечно, здесь нельзя возлагать вину на самого Сыма Цяня — в конечном счете основные источники, на которые он опирался («Шуцзин», «Цзо-чжуань», «Го юй»), составлялись в свое время именно таким образом. Да и не вина это вовсе — скорей норма для историка, стремящегося всеща извлечь из древности некий урок для современников, и это всегда следует иметь в виду, беря в руки тома сочинения Сыма Цяня. Вот конкретный пример. Конфуций из «Луньюя» совсем не похож на Конфуция у Сыма Цяня. В трактате он интеллектуал высокого толка, мягкий, хотя и бескомпромиссный в своих убеждениях и идеалах человек, эталон чести, добродетели, справедливости, порядочности. У Сыма Цяня (гл. 47) Конфуций предстает, помимо прочего, коварным царедворцем, казнящим упоминавшегося уже шао-чжэна Мао за вольнодумство. Эпизод с казнью, как и версию о том, что Конфуций обладал необходимой для принятия такого властного решения высокой должностью, придумал не Сыма Цянь. Но он воспроизвел все это и тем как бы скрепил своим авторитетом.

Словом, Сыма Цянь добросовестно воспроизвел все или почти все, что было в анналах китайского историописания и в иных древнекитайских текстах до него, в основном практически без критики текста (единственным элементом критики был отбор: то, что не хотел взять, не брал). И в этом его величайшая заслуга перед историей, перед всей китайской культурой. Но отдавая ему должное, следует помнить, что не все, изложенное в его сочинении, заслуживает доверия.

Сводно-систематизированные произведения

Эта группа текстов, как упоминалось, по структуре, замыслу и широте охвата материалов близка к сочинению Сыма Цяня. Но принципиально отлична от него тем, что в произведениях, о которых теперь пойдет речь, нет претензий на историописание. Это скорей труды философского или мировоззренческого энциклопедического характера. Кстати, тем они отличаются и от трактатов, к которым, по крайней мере некоторые из текстов данной группы, тематически и структурно близки: в отличие от трактатов в сводных текстах либо нет единой авторской концепции (на то энциклопедия), либо эта концепция является своего рода опять-таки энциклопедической, синкретической по типу, сводной метаконцепцией, вырабатывавшейся на протяжении длительного времени.

Одним из ранних сочинений энциклопедического типа следует считать «Гуань-цзы» — гигантскую для своего времени сводку, состоявшую вначале, по некоторым данным, из 564 глав, около 480 из которых на рубеже нашей эры были отброшены редактором текста Лю Сяном. Трудно судить о подлинных мотивах сокращения. Но стоит иметь в виду, что сочинение формировалось в царстве Ци, которое в IV—III вв. до н.э. было в некотором смысле центром интеллектуальной жизни чжоуского Китая. Именно там, в столице Ци, была основана — по преданию, знаменитым Цзоу Янем — Академия Цзися (см. [284, с. 12]). Ученых, стекавшихся в эту Академию, было немало: по данным Сыма Цяня, их насчитывается 76 [132, гл. 46, с. 640; 179, т. 5, с. 258]. Похоже на то, что именно эти семь-восемь десятков различных авторов и объединили со временем свои сочинения в рамках «Гуань-цзы», назвав свой энциклопедический труд именем знаменитого циского реформатора VII в. до н.э. Впрочем, не исключено, что свой полный вид текст получил уже после окончания существования Академии, во II в. до н.э. — именно этим временем некоторые современные исследователи датируют ряд глав сводки. В этом случае, естественно, текст в его полном виде создавался уже после периода активного существования Академии и на базе ранее написанных ее членами сочинений.

Как бы то ни было, однако, из 564 глав первоначального текста на рубеже нашей эры осталось 86 — видимо, то, что не вошло в дословном виде в другие древнекитайские сочинения. Главы «Гуань-цзы» группируются в 24 книги, в свою очередь сведенные в восемь разделов, первый из которых считается наиболее ранним (см. [107; 284, с. 1—5]). Следует заметить, что и в своем сокращенном виде это весьма объемистое произведение, в котором широко представлены разработки различных философских школ на весьма разные темы, от метафизики до политэкономии. Полностью рассматриваемое сочинение не переведено ни на один язык, но значительные его части неоднократно переводились и обстоятельно изучались. На русский язык политэкономические главы перевел В.М.Штейн [94].

Аналогична по характеру вторая широко известная древнекитайская энциклопедическая сводка примерно того же времени — «Люй-ши чуньцю». Она с самого начала создавалась как коллективный труд выдающихся ученых, своего рода компендиум всей накопившейся в чжоуском Китае к III в. до н.э. мудрости. В качестве мецената по отношению к ученым на сей раз выступил разбогатевший на торговых операциях знаменитый сановник царства Цинь Люй Бу-вэй. Именно собравшимся при его доме ученым (на сей раз традиция говорит чуть ли не о тысячах авторов, хотя реально их было явно во много раз меньше) и было поручено создать такую энциклопедию, которая призвана была затмить собой все существовавшее до того и соответственно на века прославить имя Люя. Если первая задача выполнена так и не была, то вторую нахлебники богатого торговца выполнили с честью, хотя и пожертвовали при этом собственными именами, оставшись безымянными составителями действительно очень известной древнекитайской энциклопедии.

Рассматриваемый текст состоит из трех разделов. В первом, разделяющемся на 12 глав по числу месяцев в году, речь идет о разных сюжетах, порой весьма искусственно привязанных к тому или иному месяцу и времени года. В каждой главе, как правило, представлено по нескольку тем, каждая из которых рассматривается в отдельных параграфах. Первый из них обычно посвящен характеристике календарно-астрономических примет месяца и соответствующим рекомендациям, включая напоминание об отдельных обрядах и работах. Тематика остальных параграфов, как упоминалось, достаточно широка. Второй раздел книги состоит из восьми глав, а третий — из шести. Все эти главы посвящены различным сюжетам. Сочинение в целом было переведено на немецкий еще более полувека назад [320]; на остальных языках оно представлено лишь фрагментами, отдельными главами. Более подробно о помещенных в нем материалах см. [87].

Кроме двух только что упомянутых сочинений сводно-энциклопедического плана к группе текстов, о которой идет речь, относятся и три так называемых систематизированных текста. Это хорошо известные конфуцианские книги, написанные с целью создать некую систему, упорядоченную структуру идей, идеологизированных функций и идеализированных представлений о прошлом. К сочинениям систематизированного характера следует относиться особо. Это не исторические тексты, так что применительно к ним нельзя ставить вопрос об интерпретации, фальсификации и фабрикации фактов — при всем том, что едва ли не вся сумма фактов, собранных в систематизированных текстах, не может считаться исторически достоверной, т.е. не подвергнутой искажениям. Как раз напротив, факты нарочито искажались и насильственно втискивались в заданную, порой искусственно специально для них сконструированную схему. Видимо, если нужных фактов не хватало, они смело фабриковались. Но в том-то и особенность систематизированных текстов, что они создавались именно для этого, т.е. для конструирования некоей генеральной схемы, определенной метаструктуры идей, по отношению к которым факты были лишь чем-то вторичным, привлекаемым для иллюстрации. Конечно, у читателя не должно сложиться впечатление, что фактам, в обилии представленным в этих объемистых сочинениях, вовсе нельзя доверять. Просто все время нужно иметь в виду, откуда и для чего в таких сочинениях появляются интересующие читателя факты — может быть, абсолютно достоверные, а может быть, и сфабрикованные для иллюстрации заданной идеи. Впрочем, обратимся к характеристике самих систематизированных текстов.