Читаем без скачивания Пикник в барской усадьбе (сборник) - Дмитрий Фаминский

– Слава Богу! Что же вас привело ко мне?

– Я лишь хотел убедиться, что не произошло досадной ошибки и вы, действительно, живы.

– К счастью, это так! Хотя я, в самом деле, ходила в лес и фотографировала там, однако, никаких монстров не видела и криков не слышала.

– А куда вы ходили, если не секрет, конечно?

– Не секрет. По поваленному дереву перебралась на ту сторону и фотографировала.

– Там же болотина!

– А вот это-то мне и требовалось! Посмотрите. – И Марина обвела рукой стены своей комнаты, которые были увешаны фотографиями леса и болота, в разных ракурсах, с разной степенью увеличения, но без единого повторения.

– Замечательно! Никогда не видел ничего подобного. – Вадим внутренне остался холоден к творчеству Полежаевой, но оценил профессионализм и, конечно, сделал даме комплимент.

– Благодарю! Мне это очень приятно слышать, я готовлю персональную выставку.

И она минут десять рассказывала Вадиму, как трудно организовать выставку, тем более, персональную, и, вообще, как непросто художнику в этом холодном злом мире. Когда темп разговора пошёл по ниспадающей, и темы были исчерпаны, Вадим стал прощаться.

Марина для приличия предложила ещё кофе и, спокойно восприняв отказ гостя, пошла его провожать, шлепая босыми ногами по покрытому кошачьей шерстью ковролину. Пока Вадим шёл до двери, зазвонил телефон, но хозяйка даже не повела ухом и спокойно ждала, пока он обуется.

«Ну вот, одним скелетом в шкафу стало меньше. Жива-здорова, готовится к выставке». – Мысленно констатировал Вадим, спускаясь по лестнице. Удовлетворённый результатами поисков, он купил пива и поехал к Каролине.

Каролина, с ногами забравшись на диван, смотрела телевизор.

– Где пропадал?

– По делам ходил, пива тебе купил.

– Пиво тебя извиняет! – Она откусила от бутерброда и, не имея возможности произнести ни слова, сделала красноречивый жест рукой, показывавший, сколько и куда ей налить пива. Вадим сходил на кухню, налил янтарный напиток в бокалы и на подносе принёс в комнату. Он поставил поднос на колени, устроился рядом с девушкой, обняв её за худенькие плечи. Каролина положила голову ему на плечо, и они сидели так около часа, совершенно молча. Им было хорошо вместе. Потом Каролина незаметно уснула, Вадим положил ей под голову подушку и накрыл пледом. Подошёл к письменному столу, где в беспорядке были разложены учебники и конспекты, стояли пустые стаканы из-под кофе и чая, валялись бутербродные крошки. Она даже настольную лампочку оставила включенной. На столе также валялось письмо, написанное явно мужской рукой, но Вадим не стал его читать, даже не пришлось бороться с искушением. «Чужие письма можно читать только в оперативно оправданных случаях и с санкции суда». – Пошутил он над собой. Отошёл от стола, лёг рядом с девушкой. «Я оценила твою деликатность» – произнесла она, обвив его шею рукой.

На следующий день Вадим купил карту области. Он развернул её на полу и с чашкой кофе в руке принялся отыскивать местоположение усадьбы. Вадим внимательно рассмотрел местность, нашёл и речку, и церковку, отмеченную на карте крестом. Он не мог отделаться от ощущения, что когда-то уже водил карандашом по этому ландшафту. Петров напряг память и вспомнил. Конечно! Когда он работал по делу «лесник», то было зафиксировано, что внезапно разбогатевший сотрудник лаборатории несколько раз подряд брал в будний день административный и выезжал на междугороднем автобусе в эту глухомань, а вечером возвращался домой. Тогда они никак не могли объяснить этот факт, да и сейчас ситуация не выглядела более понятной. И можно ли здесь искать связь с усадьбой? В рамках дела выдвигалась версия, что любитель уединённых поездок посещает эти места для тайных встреч с неизвестным лицом, то есть, проводит операции по связи. Только вот какова их цель? Наружное наблюдение показывало, что, доехав до остановки «147-ой километр», он шёл до Пеньково лесом километра три и на ночь останавливался в домике на краю деревни у сельского учителя. Пеньково большое село, есть школа-восьмилетка. Учитель, бывший городской житель, закончил один институт с Кормишиным и Липихиным. Звали его Лаврушкин Валентин Израилевич. Как и его приятели, Кормишин и Липихин, он пошёл в науку, но потом неожиданно бросил всё и уехал в деревню, устроился преподавателем химии. Были данные, что произошло это из-за женщины, которая его бросила. Ходили также слухи о его увлечении рыбалкой и охотой до фанатизма, и он чувствовал себя комфортно только в лесу. Так или иначе, но глубокой проверкой этих данных Вадим не занимался, так как данных о связях чудаковатого учителя с иностранцами получено не было. А если нет связей за границей, то нет и компетенции контрразведки. Пеньково располагалось в тридцати километрах от Затокино. И что примечательно, оба этих селения лежали на высоком берегу речки «Должанки». Может, между ними и была какая-нибудь дорога, но это, наверняка, известно только местным жителям. Затокино вообще бы на карту не нанесли, если бы не Церковь. Вадим почувствовал, что желает притянуть ситуацию с интересующим его делом Кормишина к обстоятельствам собственного приключения в усадьбе. А это было непрофессионально. Но, тем не менее, он ничего не мог поделать с путавшимися, наслаивающимися друг на друга мыслями.

Конец ознакомительного фрагмента.