Читаем без скачивания Золотая лихорадка в русском варианте - Александр Воронецкий

Беру на заметку: шоферов и сторожей пораспрашивать – не подвозили ли к шахте кого-то лишнего. Объявится такой человек из местных – Юра и скажет, на охоту тот ездил или еще для чего, потому как всех охотников знает отлично. А если предположить, что гражданину Овечкину уйти на тот свет все же помогли, то этот помощник был ему хорошо знаком, то-есть из местных.

Перешли к дорогам. Наше мнение в одном совпадало полностью: наиболее вероятно, что руду от шахты вывезли к железной дороге. А дальше возможны несколько направлений. Первое – вдоль железки в сторону перегрузочной площадки, как мы только что ехали, но следов тяжелых машин не заметили. Второе – вдоль железки в противоположную сторону, на город. Тогда до областного центра проселок и ни одного населенного пункта, кроме редких разъездов. Если, конечно, где-либо не найдется нормального проезда под железкой, с выездом на шоссе. Возможность этого варианта нужно помнить, и при случае проверить. Третье направление – под железнодорожный мост и дальше один-два километра до областного шоссе. Только при условии, что машины похитителей под мост проходят. Ну а выскочив на шоссе, можно двигаться в любую сторону. Этот вариант представлялся наиболее вероятным, максимально безопасным для похитителей: до шоссе машины ночью видеть некому, а на нем кто же обратит внимание. Для того и построено, что-то возить.

Разбираться с направлением под железнодорожный мост продолжим завтра, но что бы не глотать пыль, решили сделать крюк: доехать по ведомственному асфальту до областного шоссе, и уже по нему добраться к месту, где выходит проселок от железнодорожного моста. И по этому проселку пройти пешком.

В Мирном заскочил в милицию и попытался дозвониться до шефа в городе. К удивлению, удалось быстро, и минут семь я докладывал обстановку на месте и планы на ближайшие дни. Меня не хвалили и не ругали, в кое-какой помощи не отказали: Алексей Александрович, мой коллега и старший по «угонному» отделу, посетит автозаправки и КПП на въезде в город с нашего направления и попытается разузнать о любых машинах с каменным материалом в последние две-три недели. Помочь же с проверкой организаций, занимающихся дроблением пород, шеф отказал, резонно заметив, что это еще рано, и что нужен человек, способный визуально определить то, что мы ищем. Естественно, Игорь Константинович предложил не забывать о возможном «информаторе» в партии, а по поводу смерти гр. Овечкина мои предположения посчитал возможными. На этом разговор закончился.

На сегодня оставалось решить последний вопрос, и подъезжаем к дому Павла Петровича. Юра уходит, а я договариваюсь с геологическим начальником, что завтра к концу работы он обеспечит явку в кабинет «Техники безопасности» всех шоферов, отвозивших на шахту смены в последний месяц, а также всех сторожей, кроме находящегося на работе.

Геолог

Показать Алексею Валуеву дороги к шахте, выделить ту, по которой с точки зрения преступников вывезти руду максимально удобно, быстро, скрытно, безопасно – казалось мне легче легкого. Прекрасно представлял, что делает с проселочной, то-есть без искусственного покрытия даже одна полностью груженая машина типа Краза или Камаза. А их, по нашим прикидкам веса похищенной руды, было не меньше трех. И я не сомневался, что следы такой колонны мы не пропустим даже в сопках, среди камней и щебенки. Про долину у железной дороги, где песочек, я и говорить не хочу.

Надеялся зря.Катались целый день, но четких, надежных следов от тяжелых машин так и не увидели. Что-то подозрительное замечалось в проезде от шахты к железной дороге и дальше вдоль нее до небольшого моста, но там, где под колесами не песочек, а галька, щебенка и камни, на которых различить нужное не просто.

Уже дома после ужина попробовал заняться огородом – не получилось. Вспоминалось дело, не так давно провернутое ребятами из партии. Когда в после военные годы строили железку, для обслуживающего персонала через десять-пятнадцать километров сложили по два-три домика из кирпича. Но не на цементном растворе, а на глинистом, учитывая его дешевизну и сухость местного климата. Дома прослужили пол века, а после автоматизации движения надобность в них отпала, люди разъехались, строения пришли в запустение. И один из моих знакомых, буровой мастер, парень жох и проныра понял, что домики легко разобрать, поставить как дачи уже около города. Начал действовать, создав кооператив из трех человек.

Недалеко от железнодорожного моста купили два домика за символическую цену, и принялись за разборку. А вот как они материалы вывозили в город – я очень хотел узнать. Потому пошел к организатору кооператива и все у него выпытал.

Набрали они материала на машину, наняли камаз-самосвал за пол цены, так называемым попутным рейсом, когда машина должна пустой идти в город. Тут то и выяснились неприятные детали. Домики оказались у железной дороги не на той стороне, прямо к шоссе не проедешь. Ребята торнулись под мост – предохранительный козырек над кабиной самосвала в габариты не вписывается. Попробовали ехать вдоль железки в направлении города, надеясь встретить мост побольше, с нормальным под ним проездом. И это не получилось: через пять километров встретили неодолимый для тяжелых машин пухляк. Пришлось возвращаться назад и делать крюк: вдоль железки до ведомственного асфальта, по нему до шоссе, ну а дальше уже в город. И из всего этого я понял: есть чем завтра Алексея заинтересовать.

Часть четвертая

19 июля, вторник.

Опер

Утром побежал в гараж на планерку. Нужен завгар – уточнить, какие машины не проходят в измеренные мною и Юрой габариты под железнодорожным мостом. Через минуту узнал, что под «тем мостом из больших грузовых проходит только камаз бортовой, либо он же самосвал, но без защитного козырька над кабиной», который служит для предохранения ее от камней при загрузке экскаватором. С проблемой моста в партии столкнулись два года назад, когда шахту только начинали.Вначале к ней добирались так: по ведомственному асфальту до железной дороги, дальше вдоль нее по проселку. Позже, что бы не трястись в пыли вдоль железки, попробовали от шахты ездить под мост и на шоссе. Получался крюк, но почти везде был асфальт, и время поездок уменьшалось.

Так довольно долго возили смены и материалы, но появились другие сложности. Отрезок от моста до шоссе отличался слабым грунтом, глубокие колеи выбивались моментально. А весной в паводок проезда не было вообще. Пришлось пробивать дорогу свою, в сопках. По ней мы вчера с Юрой на шахту и ехали.

Поблагодарил завгара за важные сведения, на машине съездил к заправке, и от нее подъехал к управлению, или как Юра называл – камералке. Он ждал у крыльца, с рюкзаком и приличной по размеру канистрой в матерчатой обшивке. Поехали.

Пока добирались до места, Юра рассказал, как его приятели на полустанке разбирали домики, как материалы везли в город. И очень обоим понравилось, что вдоль железки на город проскочить они не смогли. Значит, и наши клиенты так не проезжали, и остается у них направление под железнодорожный мост, что мы сегодня и проверим.

Съезд к нему с шоссе увидели издали. Возле него на обочине остановились, вылезли из машины, осмотрелись. Даже я понял, что съездом недавно пользовались, причем машина или машины были хорошо нагружены. Юра поковырялся в песке, выкопал в нем ямку до твердой основы и определил, что проезжали машины минимум неделю назад – отпечатки протектора уже сглажены «ветром и временем». Особо внимательно он осмотрел колеи на откосе насыпи шоссе. Подозвал, показал на что-то пока мне непонятное:

«Видишь, как перегиб сглажен? Так бывает, когда тяжелая машина поднимается на асфальт, может быть и с пробуксовкой».

«Юра, как ты такие мелочи замечаешь? Я не вижу ничего!»

Он еще что-то пощупал рукой, потом ответил:

«Я же геолог. Если детали не различать – грош мне цена». Помолчал и добавил: «Я всю сознательную жизнь только и делаю, что в мелочах ковыряюсь. Не видел ты камни, которые мы обязаны не путать – для тебя все будут одинаковыми, да и для многих геологов тоже. Ну а я и старшим стал, потому что получше других мелочи подмечаю», – прибедняется геоло,.кроме как в камнях разбираться, нужно и знать больше других.

Дальше к железной дороге у нас намечено идти пешком, но оставлять машину без присмотра не хотелось. Мало ли что. Поэтому с шоссе съехали, по целине – что бы ничего не затереть – проехали вдоль проселка метров двести до густых кустов. В них машина не просматривалась, отсюда и пошли.

Тянулась все та же колея. Теперь и я не сомневался, что машины действительно проезжали, и тяжелые машины. Почти до самого моста ничего не менялось и никаких отворотов в сторону не встретили. Метрах в ста от него она нырнула в знакомое русло, с камнями и щебенкой – в нем следы замечались с трудом и лишь на отдельных отрезках, где побольше песочка.