Читаем без скачивания Победители океанов - Анри-Жорж Магог

Однако, уже через неделю стало очевидно, что американцы правы. Океаны исчезли, материки изменили свои очертания. Начиналась новая эра в жизни земли. Кацуга торжествовал. Однако, одно обстоятельство заставляло его тревожиться, и с каждым днем он волновался все больше. Япония не отвечала на вызовы по радио. Радиограммы со всех пунктов земного шара сообщали об усилении вулканической деятельности. Проснулись кратеры вулканов, потухших много веков тому назад, разверзались новые бездны и с небывалой яростью выбрасывали потоки лавы.

Все это заставляло Кацугу стремиться в Токио. Но как туда попасть? Морского сообщения более не существовало, и оставался единственный путь — по воздуху.

Ранним утром с аэродрома Сан-Франциско поднялся аэроплан. Оторвавшись от земли, он сделал круг над городом и взял курс на запад. Доктор Кацуга покинул Америку.

В тот момент, когда Кацуга начинал свой полет в Японию, около одного из крейсеров, стоявшего на дне Тихого океана на полдороге между американским берегом и новой границей с Японией, показалась группа измученных людей. Это были Джим Санди с семьей и команда яхты, три дня назад покинувшие остатки своего корабля и бродившие с тех пор по вязкому дну океана в поисках помощи.

12. Три недели агонии

Поток воздуха, сбивший с ног трех свидетелей страшного взрыва, пронесся, не причинив им особого вреда. Гайеду первым пришел в сознание. Кругом была абсолютная темнота.

— А ведь я еще не умер, — пробормотал он, — впрочем, это только начало, дальше будет хуже.

Он ощупал себя: все тело болело и ныло, на лбу красовалась огромная ссадина.

Падение воды продолжалось; гул ее наполнял галерею.

Вдруг рядом с собой Гайеду услышал жалобный стон.

Быстро ощупав руками пол туннеля вокруг себя, он наткнулся на тело.

— Это вы, мосье? — вскричал он.

Ему ответил тихий стон:

— Гайеду… мы еще живы?

— По-видимому, мосье, раз можем говорить…

— А мистер Биг?

— Сейчас поищу.

Оба француза ползком направились внутрь галереи. Вскоре они наткнулись на тело инженера.

Ему пришлось хуже, чем им. Потоком воздуха его ударило головой о каменную стену, и потребовалось немало времени, чтобы привести его в чувство.

Наконец, он застонал и пришел в себя:

— Алло, ребята, что тут случилось? — воскликнул он. — Машина отказалась работать?

— Брешь пробита, — ответил Жан. — Разве вы не слышите шум водопада?

— Так значит, мир не полетел к чертям? Планетка наша еще вертится?

— Пока вертится, — не удержался от улыбки Жан.

Глубокое разочарование инженера было комично.

— Может быть, вода еще не добралась до центральной кочегарки? Тогда мы еще попрыгаем.

— Веселенькая перспектива, — пробормотал Гайеду.

Пробормотав что-то непонятное, янки пошел в глубь галереи, в пещеру, и через минуту там вспыхнул огонек.

Держа в руке электрический фонарик, инженер прошел мимо французов к выходу из галереи.

Французы видели, как он стал на четвереньках приближаться к водяной стене, толкая что-то перед собой.

Слабый свет фонарика не позволял им рассмотреть, что он делает. Но вдруг их уши, уже привыкшие к монотонному гулу водопада, различили новый звук.

Инженер вскочил с радостным криком и побежал обратно в боковую пещеру.

Неожиданно вспыхнул яркий свет, и Жан с недоумением увидел, что вдоль стены тянется провод, к которому подвешен ряд электрических ламп. Гайеду радостно воскликнул:

— Вот это великолепно! Умирать, так при свете!

Инженер довольно потирал руки.

— Я принял кой-какие меры предосторожности, — заявил он. — Взрыв заставляет себя ждать. Я это предполагал. Но все-таки я не думаю, что все пойдет и дальше так же тихо и мирно. Что ж, подождем светопреставления. Пещера наша крепкая, и мы дождемся начала спектакля.

— Но как вы…

— Осветил галерею? Чепуха! — захохотал Биг. — Перед нами водопад, и я использовал его силу. Все было подготовлено заранее, и моя электростанция была готова к работе.

— Припасов нам хватит месяца на три, если не больше, — продолжал американец. — Да и напитки имеются. Я не сторонник сухого режима. Мы будем дышать не отвратительным спертым воздухом, а чистым, нормального состава. Видите машинку в углу? Это ее работа. Она питается углекислотой и производит воздух. Своего рода механическое растение. Мы выдержим до конца, ребята!

Он взглянул на часы и помрачнел.

— Я сейчас займусь кой-какими вычислениями, чтобы посмотреть, чего нам следует ожидать. Вода должна была уже достигнуть центра.

— Вы уверены, что произойдет катастрофа? — робко спросил Жан.

Американец яростно сверкнул глазами.

— Уверен? Разве можно быть уверенным в чем бы то ни было? Мое мнение, что все это кончится катастрофой.

— Ну, а если взрыва не будет, что тогда произойдет?

— Видите ли, у нас есть несколько возможностей погибнуть. Когда океан опорожнится, поток, уменьшаясь, зальет нас. Мы потонем, как крысы. Другой случай: пар под большим давлением идет снизу, вытесняя воду, несет с собой газы, заполняет все ходы и наносит и нам маленький визит до выхода наружу. От чего вы предпочитаете умереть: от воды, от ожогов пара или от ядовитых газов?

— Значит…

— Ничего не значит, — перебил инженер. — Я просто перебираю возможности. С уходом воды, мы очутимся в темноте. Нет воды, стоит турбина, нет света.

Представляете себе всю прелесть существования в темной пещере?

— Но мы увидим небо. Раз вода уйдет, мы увидим дневной свет и довольно близко.

— Но не сможем до него добраться. Два месяца вы сможете смотреть в окошко, а потом придется умирать от голода. Хотя я все же надеюсь, что мы выпрыгнем, если, конечно, нас раньше не зальет, не зажарит и не задушит.

И мистер Биг пошел слушать шум водопада.

Появилась новая надежда. Однообразное существование в пещере не казалось таким безрадостным. Это было тюремное заключение в достаточно просторной и удобной камере.

Прошло несколько дней. Вода наконец начала замедлять падение. Предсказание инженера начало оправдываться. Шум стал затихать.

Но это почти беззвучное падение воды было еще страшнее.

Проснувшись однажды утром, затворники увидели, что галерея залита водой.

— Это конец? — спросил Жан и прибавил: — Но вода как будто не прибывает?

— Так и должно быть, — откликнулся инженер. — Пол галереи повышается к пещере. Вода не пойдет дальше: ей мешает сопротивление сжатого воздуха. Мы очутились в водолазном колоколе.