Читаем без скачивания Лилит. Злое сердце куклы - Артур Гедеон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Прекрати, милая, – после очередного «диалога» мягко попросил Павел Константинович дочь. – Все это уже совсем не смешно, причем давно.
– А я и не думала смеяться, – пожала плечами Женечка, – говорю то, что думаю. И Лилит говорит то, что думает она. Нет ничего странного в том, папочка, что мы думаем одинаково. Это лишь подтверждает нашу правоту.
– Никакой Лилит не существует, девочка, – устало заметила Зоя. – Она есть только в твоем воображении. – Мачеха кивнула на куклу: – Это кусок металла, пластмассы и силикона. Ты говоришь сама с собой, Женя, а так поступают только психически больные люди, которых держат в лечебницах.
– Зоенька, – пробормотал Павел Константинович, чувствуя нешуточную грозу. – Прошу тебя…
– А что? Я, как и наша принцесса, говорю то, что думаю. – Она сделала большой глоток вина из бокала. – И не просто в лечебницах, Женя, а в смирительных рубашках, чтобы они не причинили вреда себе и другим.
Лицо Женечки вспыхнуло гневом.
– Лилит, что ты думаешь о словах нашей Зои? Правда?! – Девочка рассмеялась, как будто услышала долгожданную новость. – Я тоже так думаю. Слово в слово. – Она, в свою очередь, уничтожающе посмотрела на мачеху. – Лилит передает, что ты дура набитая, Зоя. Как Лилит может не существовать, когда она сидит перед тобой и видит тебя насквозь, как пустую банку из-под огурцов? Это ее слова, между прочим.
В столовой воцарилось тяжелое долгое молчание.
– Извинись перед Зоей и немедленно, – неожиданно строго сказал отец. – Извинись перед моей женой!
– Она тебе не жена, а самозванка. У тебя была жена – моя мать.
На Зою было страшно смотреть.
– И за это извинись тоже, – потребовал отец.
– И не подумаю, – отвернулась девочка, слепо уставившись в пространство.
– Я повторяю: извинись. Ты оскорбила Зою. Ты оскорбила меня.
Повернувшись к отцу, Женечка невинно подняла брови:
– Перед тобой извинюсь: прости, папочка!
Она вновь отвернулась.
– Теперь перед Зоей.
– Можешь повторить хоть сто раз, – не оборачиваясь, сказала девочка. – И не подумаю.
Отец встал.
– Выйди из-за стола, Женя, и ступай в свою комнату. Ты наказана.
– Наказана? Ха!
– Две недели ты не будешь есть с нами за одним столом.
– Я не буду есть с вами?! – Теперь Женечка сама подскочила, как ошпаренная. – Не буду смотреть на вас? Ой, какое горе! Как же я это переживу?! – Она схватилась за худенькую грудь и театрально закатила глаза: – Вы же ранили меня в самое сердце!
– Иди в свою комнату, – на этот раз грозно приказал отец. – Дерзкая и неблагодарная девчонка! Если сегодня выйдешь в коридор, тебя запрут на ключ.
– Посуду переколочу! Стекла выбью!
– Плевать – будешь жить на осколках. – Он указал пальцем на дверь: – Уходи!
Женечка схватила в охапку куклу и почти бегом, насколько ей позволяли еще неокрепшие ноги, оставила столовую.
– Боже, Боже, – пробормотала Зоя, закрывая лицо руками. – Дай мне силы! – А когда отняла руки от лица и правую поспешно перехватил муж, крепко поцеловал и сжал в качестве поддержки, добавила: – Я сожгу эту куклу во дворе за домом и буду плясать вокруг костра. Не веришь, Паша? Еще раз она позволит себе подобное – я так сделаю.
С ней могли не общаться, ее могли не допускать на общие семейные трапезы, всячески игнорировать за дерзость и грубость, но запретить дочери гулять в любимом парке отец не решился. Это бы никак не способствовало ее выздоровлению. Тем более что и врачи сказали: пусть хоть часами гуляет – и ножки укрепляет, и сердечко. Да и мысли дурные скорее выветрятся. Пусть живет полной жизнью, которой она была лишена прежде. Зоя тоже не настаивала на очень строгом наказании: чем меньше Женечка бывала дома, чем реже мелькала у нее перед глазами ее злая, насмешливая физиономия, тем спокойнее было на душе у молодой хозяйки усадьбы. К счастью, стояли такие упоительные летние вечера, так волшебно журчал многоступенчатый фонтан с бронзовыми дельфинами в центре парка, что Женечка проводила долгие часы в своем излюбленном месте. Вот только зеленые звери более не радовали ее. Теперь они оставались сами по себе. А у нее была только зеленоглазая Лилит.
Пока девочка гуляла, Аннушка убиралась у нее – меняла постель, приносила еду. Куклу Женечка всегда забирала с собой.
Так случилось и в этот раз. Горничная вошла, когда Женечка принимала душ.
– Женя! – подойдя к дверям ванной комнаты, окликнула ее Аннушка. – Сейчас будешь ужинать или после прогулки?
– После! – откликнулась та.
– Через часика полтора?
– Да! Я с собой персиков возьму!
– Хорошо.
Аннушка отправилась на кухню за фруктами. А когда принесла их в миниатюрной корзинке, то против воли обратила внимание на куклу Лилит. Что-то с ней было не так, но только что? Аннушка смотрела долго-долго и вдруг поняла: волосы! Они стали длиннее. Прежде ее рыжее каре едва касалось плеч, а теперь лежало на них. Они подросли! Поняв, что она не могла ошибиться, Анечка с глубоким вдохом закрыла рукой сердце и отступила. Кровь отхлынула от ее лица, колючая змейка пронеслась между лопаток. Глядя в зеленые глаза куклы, которые сейчас, кажется, смеялись над ней, горничная поняла, что кукла прочитала ее мысли. И тотчас услышала вкрадчивый голос: «Только никому ни слова, поняла?» Угроза звучала в этом вопросе. Сердце Аннушки затрепетало, как листочек на ветру. И она тотчас ответила про себя: «Никому не скажу! Честное слово!» – «То-то же», – глядя ей в глаза, сказала кукла. Или этот короткий диалог только представился ей? Послышался? Плохо соображая, с холодными пальцами, Аннушка пыталась разобраться в том, что произошло. Но докопаться до истины не успела, потому что Женечка вышла из ванной – в майке и с полотенцем на голове, как это делают взрослые женщины после бани. Забавно было смотреть на нее, такую деловую, собранную, уверенную в себе, севшую у зеркала и деловито перебросившую одну ножку на другую.
– Что, Аннушка? – спросила она у горничной, глядя на нее из зеркального отражения.
– Да нет, ничего. На тебя засмотрелась.
– За нос меня водишь, Аннушка? – лукаво вымолвила Женечка. – По глазам вижу, по голосу слышу. – Она взяла на палец крем и стала втирать в кожу лица. – Высоко сижу, далеко гляжу. Что еще там наша гадюка Зоя придумала? Ну? Гвоздей мне в завтрак приказала набросать? – шутила она
