Читаем без скачивания Просто вернись... (СИ) - Измайлова Алена

Алестра быстро ходила вдоль огромных окон, быстро и беспорядочно выкладывая наболевшее и неоднократно обдуманное:

— Я его очень люблю, но уже давно перестала понимать. Поскольку я ближе всех, то часто вижу и нахожусь рядом и могу сравнить поведение сейчас с тем, что было раньше. И сравнения эти неутешительны, — горько вздохнула девушка, поникнув на мгновение, чтобы потом вновь выпрямиться и горделиво вскинуть голову.

— Я не стала докладывать, — продолжила она и показала рукой вверх, намекая на начальство, — но считаю, что необходимо присмотреться. Возможно, я ошибаюсь…

— Вряд ли, — твердо сказала Мерта, заметно погрустнев, — у тебя прекрасная интуиция, Алестра. Ты — наблюдательна, справедлива и беспристрастна. Иначе не была бы богиней правосудия. Хотя я не понимаю, что могло произойти с моим сыном…

Девушка, сидевшая рядом, осторожно протянула узкую ладонь с длинными пальцами и коснулась ее руки. Мерта в ответ успокаивающе кивнула и сказала:

— Я держу себя в руках, Лета. Но вся эта ситуация меня тревожит.

Названная Летой мимолетно улыбнулась, пристально глядя на Алестру и поинтересовалась:

— В чем заключается то странное, что ты заметила, Алестра?

Алестра, которая напряженно наблюдала, как гостья их мира осела на землю около Авилира, сжала руки и повернулась к своим собеседницам, не зная, какими словами рассказать прочувствованное ею.

Слова не подбирались, поэтому она решила потянуть время для раздумий, разглядывая хозяек огромной и светлой комнаты, которые приютили их сегодняшний совет. Сами же богини Судьбы ни на миг не оторвались от своей работы.

Три девушки в длинных светлых струящихся платьях с заметной разницей в возрасте, казалось, совсем не слушали посетительниц. Одна методично и размеренно перебирала и выбирала из огромной кудели длинные нити. Какие-то из них сворачивала в клубки с тянущимся «хвостом» и складывала их в корзину, которая стояла у огромного ткацкого станка. Одни нити при этом она обрезала, иные— связывала с другими.

Вторая девушка, самая худенькая и молоденькая, заправляла нити в станок. Онана ощупь брала из корзины клубки и вносили в полотно в разных местах. То с одного конца, то с другого, а то и в середине. Алестра видела, что нити, которые она вносит в процесс создания полотна, разных цветов, но девушка их, очевидно, не различала. Систему в добавлении нитей в станок, она, не раз наблюдавшая подобную картину, так и не смогла выявить.

Третья девушка, самая старшая из них, направляла нити в процессе. С помощью игл и челнока она переводила их из одного края в другой, связывала с другими, перемешивала, создавая какой-то специфический, порой хаотичный рисунок. Вернее, рисунок постоянно менялся в процессе. Сначала было одно, потом становилось иное, а из станка выходило нечто совсем другое.

Каждый миг из станка выходила готовая ткань, постоянно увеличивая огромный кусок, который автоматически наматывался на впечатляющих размеров бобину. Какой получался узор у трёх ткачих можно было только на участке между выходом из станка и до наматывания, затем же рисунок терялся. Огромная бобина не разматывалась, похоже, с самого начала времён, поэтому что там за картины сложились не знал никто. Даже боги, ведь и их судьбы вплетались в канву Ткани Судьбы.

— Мне начало думаться… Я так вижу это… — вновь заговорила Алестра, переводя взгляд на Мерту, — что Танатос получает удовольствие от смерти. Его работа — отнимать жизнь и передавать души сюда, в загробный мир. В какой-то момент, я замечаю, ему это стало нравиться. И после суда раньше он часто давал шанс душам преступникам исправиться. Теперь же с большим удовольствием отнимает возможность перерождения. Это … страшно.

Самая старшая из богинь Судьбы вновь прошлась челноком по полотну и неожиданно сказала:

— Думаю, нить Танатоса встречалась мне несколько раз в полотне. Ее определить или отделить нельзя, но я отчётливо осознаю, что она все больше темнеет… Хотя вижу, что у нее еще есть шанс стать светлой и нести свет.

Лета усмехнулась и язвительно спросила:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты думаешь, он нас послушает, Алестра? Поэтому ты всех собрала? Разве тебе, его соратнице, зная вашу работу изнутри, не проще поговорить самой?

— Когда я впервые это заметила, Лета, и спросила его, он не стал со мной обсуждать. Посчитал, что я преувеличиваю. Не думаю, что он и сейчас будет готов меня слышать. Он уже и с братьями не общается. Главное, для него — не упустить согрешивших. Он тащит их сотнями на суд. Даже за малейшее прегрешение, которое раньше мы не рассматривали, — горячо ответила Алестра.

Мерта покачала головой, Лета недоверчиво вздернула бровь, а богини Судьбы расстроенно переглянулись.

— Я понимаю тебя, дорогая, — наконец сообщила Мерта, — я поговорю с Вардом. Это требует нашего внимания. Если Танатос…, — она запнулась, подбирая слово, но не найдя его, все же продолжила, — то нам следует быть готовыми. Слишком большая власть у него, чтобы не обращать внимания на его действия. Спасибо за твою наблюдательность, дочка…

Глава 7 Мир людей

Глава 6

Мир людей. Много лет назад

— Уже прошла декада, Хаид. Мы до сих пор не знаем, откуда на нашем острове появилась малышка, — Ялма расстроено смотрела на мужа.

Он сидел на маленьком стульчике под тентом позади дома и перебирал сети, выбирая рыбу и разбрасывая ее по стоящим перед ним корзинам в зависимости от ее вида и размера. Ялма крутилась рядом и, вроде бы, делала дела, но Хаид уже давно знал свою любимую, поэтому тихонько улыбался в густые усы, ожидая, что же еще она хочет ему сказать.

Хаид, как и многие синтерийские мужчины, занятые тяжелым трудом, был при среднем росте широкоплечим и плотного телосложения. Рыбаку не обязательно быть высоким, правильнее — сильным и крепким, ведь слабаку не под силу вытягивать в лодку из воды неподъемные многометровые сети и громоздкие плетеные ловушки с уловом, не растеряв при этом добычи и не надорвавшись.

Он лукаво поглядывал на взволнованно перебирающую рыбу жену, которая только что, не заметив, рукой, испачканной в чешуе, провела по волосам, развешивая их по толстой темной косе. "Красиво получилось", усмехнулся Хаид, поблескивая темными глазами из-под спутанной темной кудрявой шапке волос.

— Что ты думаешь об этом, птичка моя? — спросил он, оторвавшись на мгновение от сети и взглянув на жену.

— Ее никто не терял, Хаид, но уже несколько семей заявили, что готовы взять малышку себе, — расстроенно прошептала она, стискивая руки с серебристой колючей рыбой перед собой. Забыла, что держит ее, понял муж.

Хаид качнул головой, протянул руку и забрал несчастную рыбину у жены и бросил в одну из корзин.

— Ты поранилась, любимая, — заметил он, не отвечая на невысказанный вопрос жены.

Он поймал испачканную ладошку жены и аккуратно стер кровь, выступившую из небольшого пореза. Рыба была колючей, а жена и не заметила, когда сжимала ее в руках.

Да, он еще декаду назад знал, что эта малышка не уедет из их дома, если только не найдутся ее родители или другие близкие родственники. Вся его семья крутилась вокруг найденки, ухаживая за ней и пытаясь предвосхитить желания.

Девочка была тихой и стеснительной, много молчала и, как только встала на ноги, ходила хвостиком за Ялмой и Карой. Кара была довольна, она стала деловитой и заботливой старшей сестрой для малышки. Теперь, когда Ярет не поддавался ей, она наконец обрела того, кого могла тискать, ухаживать и обучать.

Она рассказывала найденке о том, что узнала от матери и жрицы Богини Матери-Земли, показывала ей свои записи и учила различать травы. Девочка не имела даров от Богини растительности и целительства или Богини покровительницы животного мира, поэтому эти знания для нее были бесполезны, но все равно внимательно слушала ее и, казалось, запоминала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мальчишки тоже были довольны. Верт покровительственно похлопывал "малышку" по плечикам, тайком приглядывал за тем, как к ней относятся соседские дети и даже разбил нос своему лучшему другу Террину, который имел наглость сказать, то в его семье девочка нужнее, чем в доме Хаида и Ялмы.