Читаем без скачивания Чеченский народ в Российской империи. Адаптационный период - Зарема Хасановна Ибрагимова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В 70–80-е годы XX века было написано достаточное количество работ по истории Терского казачества, истории развития городов Северо — Восточного Кавказа[111]. Также большое количество работ было посвящено исследованию материальной культуры различных народов[112]. Особенно ценным и оригинальным в своём исполнении стало исследование С.-М.А. Хасиева, проводившееся им в течении ряда лет (1968–1971), на полевом этнографическом материале в различных районах Чечено-Ингушетии. Хасиев впервые собрал и систематизировал все доступные на тот период орудия сельского хозяйства чеченцев. Свои научные открытия для широкой публики он представил в ряде научных статей и кандидатской диссертации, защищённой им в 1973 году[113].
Интерес к проблемам, связанным с административной деятельностью царских властей на Северном Кавказе заметно усиливается с конца 70-х годов. Таким образом, спустя почти более полувека на страницах исследований вновь появляется управленческая проблематика, касающаяся Северо-Кавказского региона в дореволюционный период. Естественно, что данный вопрос рассматривался уже с совсем иных методологических и идеологических позиций. Большая часть данных работ была создана в регионах, северо-кавказских научно-исследовательских центрах и учебных заведениях. В этот период встречаются как обобщающие труды, так и отдельные разделы в комплексных работах, а также публикуются разнообразные научные статьи. В работах А.И. Хасбулатова, К.С. Кокурхаева, Б.Х. Ортабаева исследуются: структура административной системы управления на Северном Кавказе, функционирование её отдельных элементов, административно-территориальные изменения на Северном Кавказе после Кавказской войны[114].
Ценность исследования К.С. Кокурхаева «Общественно-политический строй и право чеченцев и ингушей» заключается в том, что он первый, как среди дореволюционных, так и советских авторов, занимавшихся северокавказской проблематикой, подробно останавливается на том, как действовало низшее звено в системе управления краем — общественное управление сельских (аульных) обществ, какими полномочиями обладали сельский сход и сельские старшины. Он указывает, что традиционная демократичность сельских (аульных) обществ была сильно ограничена царской администрацией, сельский сход приобретал не свойственные ему прежде полицейско-фискальные функции, а старшины, будучи фактически ставленниками администрации, в первую очередь защищали её интересы и проводили угодную ей политику[115].
Многие положения об ограниченности полномочий общественного управления в сельских обществах в связи с введением «Положения об аульных обществах» в Терской и Кубанской областях в 1870 году, в работах А.И. Хасбулатова совпадают с мнением Кокурхаева. Но Хасбулатов, вместе с тем, считает нужным отметить один положительный момент, указывая на то, что с введением «Положения» сельское горское население впервые получило единообразное устройство и стало регулироваться едиными юридическими нормами[116].
Северокавказский историк Н.Г. Гриценко в монографии «Горский аул и казачья станица Терека накануне Великой Октябрьской социалистической революции» сосредоточил своё внимание на социально-экономической проблематике. Но в работе также затронут и вопрос о роли царской администрации в сложном процессе развития капиталистических отношений в регионе, во взаимоотношениях между горцами и казаками. По мнению автора, самодержавие укрепляло колониальный режим в крае, опираясь на донское, кубанское и терское казачество. Указывает автор и на то, что обычным методом подавления непокорности горцев были полицейские преследования и расправы без суда и следствия. Вывод Н.Г. Гриценко о том, что одной из главных задач политики царизма на Кавказе было экономическое и политическое угнетение местного горского населения достаточно распространен в исторических исследованиях этого периода[117].
Жёсткую оценку деятельности царской администрации даёт в своей статье Б.Х. Ортабаев. Уже само название «Усиление колониального режима царизма на Северном Кавказе на рубеже XIX–XX вв.» предполагает направленность выводов автора. Он считает, что основу всей политики администрации в горских районах Северного Кавказа составляли формировавшиеся в течение многих десятилетий представления о неполноценности, второсортности, дикости горских народов. Отсюда проистекали неограниченная военная власть начальников областей; военно-народное управление; которое, по его мнению, в конце XIX века скинуло всякую маску и стало олицетворением великодержавного шовинизма; грубая политика механического обрусения на Кавказе; крайне репрессивные методы управления и произвол властей. Таким образом, из статьи Ортабаева напрашивается вывод о том, что деятельность властей на Северном Кавказе постоянно и неуклонно двигалась в сторону ужесточения режима, никаких отступлений и, хотя бы, временных отклонений от этого курса не существовало. Думается, что реальная практика взаимоотношений горцев и официальных властей, при всей её драматичности, а порой и трагичности, была гораздо более многообразной и сложной[118].
В большинстве работ советского периода давались негативные оценки системы «военно-народного управления» с точки зрения учёта политических и экономических интересов горского населения. Упор делался на то, что основным содержанием «военно-народного» управления являлось усиление военно-фискальной эксплуатации горцев. При этом в работах данного периода разоблачение жестокой колонизаторской политики царского правительства соседствует с мотивами о дружеских отношениях России и Кавказа, основанных на классовой солидарности, взаимном хозяйственном, культурном и бытовом общении. Также вопросы административно-политической деятельности российских властей в Терской области получили освещение в целом ряде учебных пособий[119]. В этих коллективных трудах затрагивались вопросы административного, территориального устройства областей Северного Кавказа вплоть до 1917 года. Также было издано много книг, подробно рассматривавших социально-экономические и политические причины антиправительственных выступлений, имевших место на территории Терской области после завершения Кавказской войны, их ход и последствия. Особенную роль в этих исследованиях следовало бы отнести работам кавказоведа В.Н.Ратушняка. Научные работы, выполненные В.Н.Ратушняком, отмечаются новизной постановки проблем и новизной научных выводов. Учёный привлекал для исследования широчайший круг источников, в основном статистических, к которым применял математические методы исследования[120].
В работах 70–80-х годов XX века практически не освещались разногласия в правящих кругах России, возникавшие при формировании административной политики на Кавказе. Первым автором, обратившим внимание на необходимость исследования проблемы складывания правительственной программы деятельности по административному устройству Кавказа, выяснения общих принципов управления этой имперской окраиной, являлась Н.С.Киняпина. Её статья в журнале «Вопросы истории» за 1983 год заметно выделялась по своему содержанию на фоне тогдашних исследований административно— политической деятельности имперских властей на национальных окраинах. Проанализировав особенности российской административной политики на Кавказе, Киняпина отметила продуманность и постепенность внедрения новых институтов управления горскими народами, общую лояльность при проведении административных мероприятий[121].
Этапным в исследовании истории мухаджирства стал фундаментальный труд Г.А. Дзидзария, опубликованный в 1975 году. Монография Дзидзария представляет собой
