Читаем без скачивания Новые психологические подсказки на каждый день - Сергей Степанов

Вредная похвала

Хороший начальник знает, что не только материальное поощрение, но и простая похвала стимулирует усилия работников. Даже если сотрудник принял неверное решение, все равно лучше его приободрить, чем упрекнуть. Правда, с этим нельзя переусердствовать – иная похвала может обернуться дальнейшими убытками. Английские психологи из Северо-Западного университета и Лондонской школы бизнеса моделировали экспериментальную ситуацию, в которой менеджеров после принятия ими решения об инвестировании в убыточный проект хвалили либо за их компетентность в вопросах инвестирования, либо за какие-то иные достоинства. При этом первые, уверовав в свою компетентность, продолжали настаивать на проигрышном решении, тогда как вторые скорее готовы были от него отказаться. Поэтому, если мы ждем от человека эффективных решений, недопустимо снижать его самооценку, но не следует и создавать у него иллюзии на свой счет.

Улыбка запомнится надолго

Наверное, прав был Карнеги, считавший, что улыбающиеся лица людям приятнее видеть, чем угрюмые, и потому советовавший нам не скупиться на улыбки. Оказывается, и в памяти жизнерадостный образ сохраняется лучше и припоминается легче. Это доказали голландские исследователи А. Д’Аргембо и М. Ван дер Линден. Своим испытуемым они показывали фотографии веселых и мрачных лиц, а потом предъявляли набор фотографий с нейтральным выражением и просили опознать среди них ранее виденные. Те лица, которые впервые были увидены улыбающимися, вспоминались гораздо чаще.

Любопытные результаты были получены и в другой серии этого опыта. От испытуемых требовалось оценить на фотографии либо настроение человека, либо его ум, либо… размер его носа. Потом фотографии тех же людей требовалось опознать в новом наборе. Хуже всего справились с заданием те испытуемые, кто оценивал размер носа, то есть анатомическое строение лица.

Так что если вы хотите, чтобы после первой встречи собеседник вас запомнил, – улыбнитесь ему. А если сами желаете лучше запомнить чье-то лицо, то придавайте значение не его чертам, а душевному миру человека.

Уроки бессловесного языка

Известно множество историй о попавших в затруднительное положение иностранцах, использовавших привычные для них жесты, которые, как оказалось, в других странах имеют совсем другое значение. Рассказывают, например, как американский президент Ричард Никсон однажды невольно оскорбил бразильцев. Выступая перед большой аудиторией в этой латиноамериканской стране, высокий гость из США сложил в кольцо большой и указательный пальцы, то есть использовал жест, означающий «о’кей» в Америке, но непристойный в Бразилии.

Если уж президенты допускают такие ошибки, то что же говорить о простых смертных, которые отправляются в дальние края, предварительно изучив чужой язык, но совсем не владея языком жестов. Как же застраховать себя от возможных недоразумений, научиться адекватно себя вести в иной среде? Для этого необходимо освоить сложную систему бессловесных сигналов, принятую в той или иной культуре. Увы, этому сегодня практически нигде не учат. Попробуем хотя бы отчасти восполнить этот пробел.

Психологи давно обратили внимание, что представители разных народов придают неодинаковое значение личному пространству, дистанции общения, ритуалам взаимных соприкосновений, в частности, даже зрительным контактам. Один наблюдатель подсчитал, что пара, сидящая за столиком ресторана в Париже, за один час совершает в среднем 110 взаимных прикосновений, в Лондоне – ни одного, а в Джексонвилле (США) – около восьми.

Интересное наблюдение о различной частоте рукопожатия у разных народов приводится в книге французского писателя П. Даниоса «Записки майора Томпсона». Этот майор, англичанин по национальности, живет во Франции и, конечно, критикует французов за то, что у них все «не так». Но вот через несколько лет он попадает в Англию и с удивлением замечает, что, оказывается, англичане ведут себя неверно: майор Томпсон всюду протягивал руку для рукопожатия, но часто она повисала в воздухе. Ему становилось крайне неловко, и он незаметно прятал руку за спину. Автор делает вывод: видимо, интенсивность жестов возрастает, если двигаться с севера на юг.

Этнографы, занимающиеся этим вопросом, делят человеческие сообщества на контактные и неконтактные. В контактных культурах, к которым относятся в основном южные народы – испанцы, португальцы, итальянцы, латиноамериканцы, арабы, – принято при разговоре стоять довольно близко друг к другу, допустимы взаимные прикосновения и длительный контакт взглядов. У арабов, например, детей с малых лет специально учат при разговоре смотреть человеку прямо в глаза, иной взгляд считается невежливым.

В неконтактных культурах, к каковым могут быть причислены скандинавы и другие народы, населяющие север Европы, а также японцы, индийцы и пакистанцы, рассматривание в упор человека, особенно незнакомца, издавна считается неприличным.

Наша культура скорее относится к неконтактным, хотя и не в такой степени, как, например, английская. В Англии считается неприличным пристально смотреть в глаза, как это принято – и даже поощряется – в России. (У нас человека, который отводит взгляд, «прячет глаза», легко сочтут неискренним.)

Интересный эксперимент провел американский исследователь Э. Холл. Он «сталкивал» в деловом разговоре до этого незнакомых коренных граждан своей страны и типичных представителей стран Латинской Америки. По итогам разговора выяснялось мнение собеседников друг о друге. Холл обратил внимание, что в ходе беседы латиноамериканцы неосознанно стремились приблизиться к партнеру, а янки все время отодвигались. Впоследствии, разбираясь в своем первом впечатлении о новом знакомом, североамериканец думал о латиноамериканце: какой он назойливый, бесцеремонный, претендует на установление близких отношений. А представитель латиноамериканских стран также искренне полагал, что янки высокомерен, холоден, слишком официален. На самом деле сказывались различия в традиционных культурных нормах. Принятая в США дистанция делового общения кажется латиноамериканцам непомерно большой, так как они с детства усвоили принятую в их странах привычку подходить к собеседнику почти вплотную.

Эксперименты такого рода снискали Холлу всемирную известность. Он рассказывает, как однажды его пригласили выяснить причины необъяснимых трений, возникавших в филиалах американских фирм, размещенных в ФРГ и немецких кантонах Швейцарии. Там под одной крышей работали местные сотрудники и специалисты, прибывшие из Соединенных Штатов. И выяснилось, что камнем преткновения оказались… двери.

Дело в том, что американцы привыкли работать либо в больших общих помещениях, либо, если помещений несколько, при открытых дверях: американец на службе обязан быть в распоряжении окружающих. Открытый кабинет означает, что его владелец на месте и, главное, что ему нечего скрывать.

Небоскреб Фордовского фонда в Нью-Йорке целиком построен из стекла и просматривается насквозь. Здесь все – от директора до посыльного – постоянно на виду. Это создает у служащих вполне определенный стереотип поведения, вызывает у них ощущение, что «все сообща делают одно дело».

Для немца подобное рабочее помещение является воплощением самых жутких ночных кошмаров. Немецкие традиционные формы организации пространства принципиально иные. Каждое помещение там должно быть снабжено надежными (часто – двойными) дверями. Распахнутая настежь дверь символизирует крайнюю степень беспорядка.

Недоучет различий в концепциях индивидуального пространства и породил взаимное недовольство. Немцы, работавшие в филиалах американских фирм, жаловались на то, что находятся под неусыпным присмотром (раскрытые двери). А у американцев глухой коридор с закрытыми дверями порождал твердое ощущение заговора.

«Фабриками неврозов» окрестили новые стеклянные здания, которые строятся в Западной Европе по американскому образцу: без перегородок, спланированные по принципу «открытого пространства». Подобные помещения, по мнению французского физиолога Пьера Бугара, порождают у людей, помимо чувства острой неудовлетворенности, усталости и угнетения, функциональные расстройства.

Данное утверждение, однако, покажется странным всякому, кто знаком с системой жизни в Великобритании. Англичанин очень часто до конца жизни не имеет индивидуального пространства. В первые годы жизни он делит детскую с братьями и сестрами. Выходцев из имущих классов отправляют учиться в пансионы, где они все время находятся в общих помещениях – классах и дортуарах. Собственный кабинет в Великобритании предоставляется только служащим самого высокого ранга, остальные работают вместе. Члены британского парламента обсуждают свои дела в коридорах или на террасе.