Читаем без скачивания Всемирная военная история в поучительных и занимательных примерах - Николай Ковалевский

Спрыгнув на землю первым, царь Македонии начал поход за всемирным величием.

Александр у Граника

Переход через реку Граник был опасен: на противоположном крутом берегу армию Александра Македонского поджидала персидская армия Дария III. На уговоры военачальников повременить с переправой Александр ответил: «Мне было бы стыдно, что я без труда преодолел Геллеспонт, а этот крохотный ручеек помешает мне переправиться сейчас же».

Подарок Афинам

Вслед за переправой через Граник состоялось первое сражение с персами, принесшее победу греко-македонскому войску Александра Македонского. Победителям достались богатые трофеи. 300 комплектов персидского вооружения полководец отправил в Афины в качестве приношения богине Афине Палладе. Он велел сопроводить приношение лентой с надписью: «Александр, сын Филиппа, и эллины, кроме лакедемонян». (Как уже говорилось, Спарта отказалась участвовать в походе македонян.)

«Гордиев узел»

С персидским походом Александра Македонского связано рождение фразеологизма «разрубить Гордиев узел». Прибыв в город Гордий, македонский царь посетил дворец древних фригийских царей (Гордия и его сына Мидаса). В нем находилась знаменитая колесница, удерживаемая хитроумным узлом из лыка дикой вишни. Существовало предание, что развязавший этот узел овладеет Азией. Александр выхватил меч и разрубил его.

Необычные пленники Александра

В сражении при Иссе греко-македонское войско вновь одержало победу над армией Дария III. В плен к победителям попали мать Дария, одна из его жен и две дочери.

В лагере персидского царя были взяты в плен: 329 певиц, 46 венкоплетов, 277 поваров, 40 парфюмеров, 17 служителей для приготовления питья, 70 — для горячих ванн и т. д.

Не следует подражать побежденным

Завоевывая богатую Персию, македонские военачальники стали впадать в роскошь и изнеженность. Александр Македонский, заметив это, обратился к ним с такой речью:

— Разве вы не видите на примере персов, что нет ничего более рабского, чем роскошь и нега, и нет ничего более царственного, чем труд? Сможет ли кто из вас теперь сам ухаживать за своим конем, чистить копье и шлем?.. Разве вы не знаете, что главное условие победы заключается в том, чтобы не делать того, что делают побежденные?

Битва греко-македонского войска с персами при Иссе. 333 г. до н. э.

Отличие Александра от Пармениона

После сокрушительных поражений при Гранике и Иссе Дарий III хотел любой ценой заключить с Александром Македонским мир. Он сообщил ему, что готов отдать всю Малую Азию, Сирию, Финикию, Палестину и Египет, а также одну из дочерей в жены.

Александр объявил об этих предложениях персидского царя на совещании военачальников. Старейший из них, Парменион, заявил: «Если бы я был Александром Македонским, то на этих условиях прекратил бы войну». Усмехнувшись, предводитель македонян ответил: «Если бы я был Парменионом, то так бы и поступил, но я — Александр». Война была продолжена.

Македонский — «сын Зевса-Амона»

В 333–332 гг. до н. э. Александр Македонский освободил от персидского господства Финикию, Египет и Ливию. Дельфийские жрецы-оракулы признали его сыном египетского бога Амона. Александр требовал, чтобы его признали сыном бога и в Греции. Этому дольше других противилась Спарта. Наконец, спартанское собрание постановило: «Так как Александр хочет быть сыном бога Зевса, пусть будет им».

Так царь македонян стал сыном Зевса-Амона.

Кровь человека

В одной из стычек с противником Александр, «сын богов» Зевса и Амона, был ранен стрелой. Преодолевая боль, он сказал подбежавшим к нему воинам: «Это, друзья, течет кровь, а не божественная влага, струящаяся из бессмертных богов».

Сражение у Гавгамел

Настигнув персидскую армию у Гавгамел, македоняне опасались, что Дарий, как это уже бывало, уклонится от сражения. Военачальник Парменион предложил напасть на персов немедленно, ночью, застав их врасплох. «Я не краду побед», — был ответ Александра.

Утром Парменион еле разбудил крепко спавшего Македонского и упрекнул его: «Ты спишь, будто победа уже одержана». Тот, засмеявшись, ответил: «Поскольку Дарий не отступил и согласился принять сражение, теперь нам опасаться нечего».

Александру доложили о разговорах среди солдат, что добычу они хотели бы оставить себе, а не отдавать в царскую казну. «Это хорошие вести, — улыбнулся полководец, — я слышу разговоры мужей, приготовившихся победить, а не бежать».

Монета с изображением Александра Македонского в виде бога Амона

Нефть — богатство востока

После разгрома персов у Гавгамел армией Александра Македонского были заняты Вавилония, Сузы, Персеполь. В Вавилонии местные жители познакомили Александра с неизвестной ему черной жидкостью и продемонстрировали ее необычные свойства. Они пролили струю жидкости вдоль улицы, которая вела к дому, где остановился македонский царь, и, когда стемнело, произвели воспламенение жидкости на дальнем конце улицы. Изумленный полководец наблюдал, как огненная дорога мгновенно пробежала длинный путь по направлению к его дому, озарив все вокруг. То была нефть, об огромном будущем которой Александр и его современники не подозревали.

Размышления у статуи Ксеркса

Персеполь («город персов») был отдан на разграбление македонским солдатам. Увидев сброшенную на землю статую персидского царя Ксеркса, Александр Македонский остановился и произнес: «Что же, нам бросить тебя лежащим за твой поход на Элладу или за твою доблесть и благородство поднять?»

Долго простоял он у статуи некогда великого царя, а потом молча ушел.

Новый Ахеменид

Александр Македонский неотступно преследовал бежавшего Дария III. Одновременно он вынашивал идею ликвидировать вечное противостояние Запада и Востока, стать отцом-государем для всех покоренных народов.

Дарий был смертельно ранен своими же приближенными и брошен умирающим. Подъехав к нему, Александр бережно накрыл его своим плащом, преклонил колени… Когда он поднялся, то это был уже не македонский царь, а новый Ахеменид, правитель западных и восточных народов, Великий царь.

Триумфальный въезд Александра Македонского в Вавилон

Александр правит по-персидски

Александр Великий стал перенимать персидские обычаи, ритуалы и даже одежду. В этом с ним соглашались далеко не все близкие соратники. Например, Гефестион ему подражал, а Кратер, хотя и оставался верным помощником царя в военных делах, продолжал строго придерживаться македонских обычаев. Александр говорил, что Гефестион — друг Александра, а Кратер — друг царя.

Клит, открыто выступивший против Александра-«перса», был убит им, жертвой новой политики царя позже пал и старейший македонский военачальник Парменион.

Женой царя стала персиянка Роксана, родившая ему сына, названного Александром.

Лошади денег не едят

Некоторые сатрапы, которых Александр назначал для управления покоренными землями, своевольничали и использовали свои полномочия в корыстных целях. В Сузах сатрап Абулит не заготовил своевременно продовольствие и фураж, как ему было велено, а по прибытии войск попытался откупиться огромной суммой в 3 тыс. талантов. Александр приказал засыпать эти деньги лошадям в кормушки. Те, естественно, не притронулись к такому «корму». «Что пользы нам от твоих припасов?» — сказал Македонский Абулиту. Он велел арестовать его, а затем казнил.

Предсказание йога

Индийский йог Калан продемонстрировал Александру самосожжение на костре, объявив, что встретится с ним в Вавилоне (предсказание о месте смерти Македонского сбудется). После демонстрации своего опыта сам йог остался, естественно, невредим.

Триумф Александра Македонского в Индии

Имя обязывает

Как-то Александру доложили, что один молодой воин переменил свое имя и называет себя, по примеру своего полководца, Александром. Македонский позвал к себе этого воина и с улыбкой сказал:

— Я не против того, чтобы ты назывался Александром, но учти: теперь тебе и в сражениях следует помнить, чье имя ты носишь.

Из жизни Александра

Александр о царских милостях

Александр Македонский не любил, когда кто-либо отказывался от царских милостей, потому что видел в этом проявление независимости.

Когда афинский политический деятель Фокион отказался принять от него подарок, Александр написал ему, что не считает своими друзьями тех, кто у него ничего не просит.