Читаем без скачивания Газета Завтра 885 (44 2010) - Газета Завтра Газета

     Одна из целей этого приема — подрыв интегральности, связности мира. Миром, в котором есть много меньшинств, боящихся большинства, легче управлять с помощью методов "управляемой демократии". Эти меньшинства становятся союзниками тюремной администрации, правящей "большой зоной", в которую превращается наш мир. До привнесения этого дискурса на Восток на штыках "Голоса Америки" наш мир был куда более интегрирован.

     Еще в СССР 60-х годов евреи России не ощущали себя чуждыми элементами. Если мы играли в "особенность" — так Лермонтов говорил о своих шотландских корнях. Иосиф Бродский по приезде на Запад удивлялся тому, что в Америке евреи отдельны от прочих, в то время как в Питере евреи были вполне интегрированы.

     То же касается и однополого секса. Люди, которых привлекала молодежь своего пола, никогда не считали себя особой категорией. Петр Ильич Чайковский или Сергей Параджанов не вышли бы на гей-парад, не вступили бы в общество защиты геев, не стали бы настаивать на праве геев венчаться в церкви. Они, конечно, не были геями. Ведь гей — это не биология и не физиология, это социологическая категория, возникшая в атомизированном городском западном обществе на фоне коллапса традиционной семьи и традиционных гендерных ролей.

     В анекдоте кандидата в члены гей-клуба спрашивают, кто он по специальности: парикмахер, дизайнер, певец. Тот отвечает: "Водопроводчик". "Да какой же вы гей, — отвечают ему, — вы просто пидор!"

     Так же не были геями Жан Жене или Генрих Гейне, хотя один поэтизировал проститутку и убийцу мужского пола, а другой — прелести детских округлостей. Можно одобрять или не одобрять их увлечения, можно относиться к ним с отвращением или восхищением, но они не относили себя к гонимому меньшинству, которое мечтает о равных правах.

     Сексуальность — частное дело, которому место в спальне, а не на площади. Обсуждать ее можно в кабинете у врача или на исповеди. Гей-активисты навязывают нам свой дискурс, навязывают публичное обсуждение этой темы, пиарят себя и свой образ жизни, вносят раздоры в общество, пытаются создать еще одно "меньшинство", автоматически стоящее на стороне возникающего мирового правительства. Лужков был прав, отказывая им в площадке для пиара.

     Для Востока гей-активизм еще менее приемлем, чем для Запада, потому что наше восточное общество сохранило свою сакральную основу. Гомосексуализм старше человеческого рода и ежедневно наблюдается у собак и обезьян. Его замечали Петроний и Боккаччо. Пока в личной сфере, он вызывает максимум усмешку. Но в публичной сфере он, как и другие биологизмы, заведомо, вызывающе профанен для религиозного сознания. Враги рода человеческого, египетский Сет и японский Суса-но-О, сатанисты и кроулианцы, совершая гомосексуальные акты публично, пародировали таким образом божественное, изначальное, мистическое соединение мужского и женского начал, известное нам, христианам, по чуду Благовещения.

     Зная опыт Запада, не приходится сомневаться, что после победы гей-парадов, гей-активисты начнут борьбу за церковные браки. Хотя новый тоталитарный "либерализм" выдает себя за свободное, индифферентное по отношению к сакральности, движение, на деле он стремится профанировать мир. Ударный отряд либерализма — геи-активисты — энергично отстаивают свое "право на брак", чтобы профанировать святость брака. Так злые колдуны и ведьмы "венчали жида с лягушкой" в балладе Пушкина.

     Борьба с гей-парадами, гей-браками и прочими публичными манифестациями сексуальности носит вынужденно характер арьергардных боев. Она не обращается к источникам проблемы, связанным с новыми формами организации труда и быта. Развал семьи, вовлеченность женщин в производство, равная оплата мужчин и женщин, предпочтение, оказываемое женщинам во многих областях хозяйства, слом традиционных гендерных ролей требуют серьезного отношения, и не могут быть исправлены без радикальных изменений в обществе. Но пока на данном этапе нам приходится ограничиться сдерживающими охранительными мерами.

      ВОЗМОЖНО ЛИ ЭТО

     Хотя мы привычно говорим, что "Флорентийская уния была навязана Византии", несомненно, в Византии было немало искренних и подлинных сторонников Флорентийской унии, которые хотели отказаться от своей самобытности и встроиться в окормляемый Римом западный мир. Сторонников вписаться в западный порядок в современной России на порядок больше. Мы узнаем их по поддержке американской интервенции в Ираке и Афганистане, по их энтузиазму в отношении Израиля, по их стремлению загнать Россию в НАТО и ВТО, переформатировать ее армию и систему образования по западному образцу.

     Для них поддержка гей-парадов — ритуальное требование, которое, может быть, не нравится, но выполнять-то надо. Так тамплиеры ритуально целовали козла под хвостом, клянясь в верности Бафомету.

     И все же я смотрю вперед с оптимизмом. В русском обществе есть и здоровые силы, как в православной церкви, так и в местном русском исламе, да и в светской части общества. Ведь в России воцерковленные не отделены от прочего населения страны невидимой стеной, как на Западе, и они могут влиять на умы и настроения. Впереди серьезная борьба, но, если знаешь, чего добиваться — этого можно добиться. Выход из европейских институций и создание общих для поствизантийского Востока организаций — это направление, на котором нужно работать.

Александр Айвазов НЕИЗБЕЖНОСТЬ ОКТЯБРЯ

Очень актуальную и интересную передачу "Суд времени" вот уже несколько месяцев демонстрирует пятый Петербургский канал. Каждую передачу ведущий судебное заседание Н.Сванидзе неизменно начинает словами: "У нас в России прошлое, как известно, непредсказуемо!". Но сейчас есть полная возможность глубоко и полноценно исследовать все перипетии тысячелетней российской истории и сформулировать исторический "геном" России во всей его сложности и многообразии. Именно это из передачи в передачу предлагает сделать С.Кургинян.

     Но противоположная сторона в лице Л.Млечина и Н.Сванидзе постоянно стремится модифицировать отдельные исторические сюжеты и подменить глубокое исследование реальных исторических событий, особенно в наиболее важных реперных точках российской истории, либеральными идеологическими клише, создавая генно-модифицированную историю России. Особенно досталось от них Александру Невскому, Ивану Грозному, Петру Великому и Иосифу Сталину. Но при этом абсолютно незаслуженно возвеличивались такие откровенно слабые исторические фигуры, как Николай II или М.Горбачев, которые благодаря своей политической немощи привели к развалу Российскую империю и СССР.

     И хотя, как говорится, у истории нет сослагательного наклонения, но Л.Млечин на одном из заседаний "Суда времени" совершенно бездоказательно заявил: "Не случись Октябрьской революции, Россия сейчас была бы процветающей страной!". О том, что именно Сталин сделал СССР одной из двух Великих мировых держав, мне уже приходилось писать. Но могла ли "не случиться" Октябрьская революция вообще — вот в чем вопрос?

      СУТЬ ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

     Один из свидетелей Млечина профессор Ю.С.Пивоваров совершенно справедливо утверждает, что "революция семнадцатого года — это народная революция", большевики ее только возглавили. Она была совершена кресть-янством, которое составляло 85% населения тогдашней России. "Главным социальным лозунгом Октябрьской революции стал призыв к "черному пере-делу", в чем нашел свое выражение традиционный крестьянский принцип: "земля принадлежит тем, кто ее обрабатывает", — подтверждает справедливость утверждения Ю.Пивоварова профессор Б.Миронов. Именно поэтому российскому крестьянству и пришлись по душе лозунги большевиков: "Землю крестьянам, а фабрики рабочим!".

     После захвата власти в феврале 1917 года Временное правительство оказалось несостоятельным, став заложником своего либерализма. В условиях войны ставка на либерализм как на главное средство решения накопившихся проблем стала его стратегическим просчетом. Временное правительство, вопреки здравому смыслу и резкому обострению экономической и политической ситуации, провело фатальную децентрализацию и демократизацию местного управления, что привело к полной потере Центром способности управлять провинцией. Но главное, чего не смогло сделать Временное правительство, — это решить аграрный вопрос, обострившийся до предела именно к 1917 году.

     Еще в работе "Аграрный вопрос в России в конце XIX-начале ХХ века" (1980) я сделал выводы, которые абсолютно не соответствовали тогдашней официальной "советской историографии".