Читаем без скачивания Моя не понимать - Константин Костинов

Димкина хрюнка кинулась к родителям, радостно тараторя. Он же улавливал только: «папа, мама, яггай, убить, съесть, я, нож», но суть и так была ясна: делится переживаниями и рассказывает о приключении.

Папа-хрюн услышал достаточно, отстранил дочь к охающей маме и подошел к Димке.

Приложил руку к груди (пальцы толстые, короткие) и слегка поклонился:

– Тррррр тррр, господин яггай, тррр трррр нашей Женевьев трррр тррррррррр трррр. Могу я трррр (узнать?) ваше трррр имя, трррр знать тррр трррр трррррр трррррр тррррр?

Может, имя хрюнки было вовсе и не Женевьев, но Димка для себя запомнил его именно так. Произнести он его все равно не сможет.

«Так, отец просит представиться, это-то я понял. А вот как? Ладно, попробуем…»

Димка скрутил язык замысловатым узлом, чтобы произнести свое имя хоть сколько-нибудь близко к истинному…

«Д-м-и-т-р-и-й».

– Гхыкрыр.

Папа-хрюн и глазом не моргнул:

– Мое имя – Жак Трррррр. Тррррррр тррр тррр трррррр моей тррррр и тррррр трр мой дом, трррр господин Гхыкрыр.

Черт…

Глава 5

Приглашение в гости оказалось чистой формальностью: в низеньком домике даже сами хрюны наверняка цепляли ушами за потолок, а уж новонареченный Гхыкрыр и вовсе смог бы поместиться, только сложившись втрое. Впрочем, папа-хрюн по имени Жак не пасовал перед трудностями. Измерив Димку взглядом и что-то прикинув, он целеустремленно двинулся прочь от дома, попутно взмахом руки пригласив с собой жену, невезучую дочурку и спасителя. Спаситель повернулся вокруг… Ой, мама…

За спиной Димки уже собралась если и не вся деревня, то добрая ее половина. Старые и молодые хрюны, пухленькие хрюнки в белоснежных фартуках, молоденькие свинки, совсем мелкие поросятки. Все они с интересом Моськи разглядывали чудо-юдо, приблудившееся к ним в деревушку.

Папа-хрюн, неразборчиво ворча, раздвинул, как ледокол, толпу и направился вдоль по улице. За ним семенили жена и дочка, позади вышагивал недоумевающий Димка, следом увязалась шлейфом любопытная толпа.

Димка машинально отметил, что одежда на всех такая же, как и на предыдущих встречных: мужчины в штанах, рубахах со шнуровкой и жилетах, женщины – в длинных юбках, блузах с пышными рукавами, корсажах и фартучках. Похоже немного на одежду французских крестьян, разве что на ногах вместо деревянных сабо кожаные калиги. И Димка не помнил, что носили крестьяне на голове, на здешних хрюнах (и мужчинах, и женщинах) были надеты этакие беретики, смахивающие на шапочки советских медсестер, с завязочками на затылке. У мужчин – синие, у женщин – красные. Наверное, сказки про Красную Шапочку здесь нет…

Процессия приблизилась к дому, немного отличавшемуся от всех. Та же черепичная крыша, такая же беленая стена, как у украинских мазанок, сверкавшая на солнце, маленькие окошки с аккуратными красными ставнями, длинная труба… Вот разве что дом был гораздо выше остальных. Либо здесь живет очень крупный хрюн…

На крыльцо вышел хозяин. Человек.

Высокий, пожалуй, всего на голову ниже нынешнего Димки, тощий, в обычной крестьянской одежде. В синем берете. Очень удивленный.

– Трррр тррррррррр (добрый день?), господин Жак. – Человек озадаченно оглядывал гиганта, приведенного соседями. – Что трррррррр (привело?) вас ко мне?

– Добрый день, господин Луи, – наклонил голову папа-хрюн. – Трррр трр тррррррррррр требуют от меня тррррррр этого тррррррр (человека?). Сегодня моя дочь трррр трррр домой с трррррр и в Трррррр лесу тррр трррррррррр тррррррррррр трррррр трррррр, но, Тррр трррр, была тррррр этим яггаем по имени Гхыкрыр. Он трррррр тррррррр и, не трррррр Женевьев, привел ее домой. Трррррр мой дом не тррррррр для него. Не разрешишь ль тррррррррррр (воспользоваться?) твоим?

– Моим? – смерил Димку взглядом человек. – Да, мой дом тррррррр велик. Прошу вас, проходите.

– Моя жена тррр тррррррр еду для гостя.

– Еду? А трррррр (разве?) яггаи не тррррррррррррр?

…Трррр, не тррррр… Или кормите, или дайте спокойно пойти дальше. Водите по деревне, как цирковую лошадь…

– Как видите, нет, не трррррррррррр.

Из дома выглянула женщина, скорее всего, жена хозяина. Такой же расовый тип: светлые пшеничные волосы, голубые глаза, бронзовый загар на коже. Характерный римский нос с заметной горбинкой.

Тут женщина увидела Димку:

– Ой, яггай!! А разве они не трррррр?

«Нет, не тррррр!»

Муж по имени Луи повернулся к ней, вполголоса объясняя ситуацию. Женщина всплеснула руками и заспорила с мамой-хрюнкой. Как понял Димка, за право накормить дорогого гостя. Черт…

Вскоре все утряслось, Димку торжественно втащили в дом, где он незамедлительно врезался лбом в потолочную балку. Потолок и так был низкий, да тут еще всякие выступы…

Лбу ничего не сделалось, балка не пострадала, Димку воткнули за стол на лавку. Та даже не взвизгнула под его тяжестью. Надежная мебель.

Тут же выяснилось, что набедренная повязка – не штаны и не стоит в ней сидеть, расставив колени. Ну или поправить ее надо, чтобы не показывать лишнего. А то хозяйка уже залилась краской, как помидорина.

На стол (без скатерти) хрюны водрузили огромную глиняную миску с непонятно пахнущим месивом. Пахнет вкусно, но совершенно не опознаваемо. Каждому из гостей, то есть папе, маме, дочке, а также хозяину и хозяйке досталось по деревянной ложке. Димке же вручили целый половник.

Димка сидел, как просватанный, держа ложку. Здешних порядков он не знал, может, начать есть вперед хозяина – жуткое не комильфо, а может, вообще сейчас подадут тарелки.

Хозяин, характерно потерев ладони, поместил на стол бочонок из потемневшего дерева на двух досках-ножках. Снял с полки гроздь больших, по виду пивных кружек и подставил под бочоночный кран.

Из-за бочонка и размера кружек Димке показалось, что разольют пиво, вот только жидкость была темно-красного цвета. Вино? У крестьян?

Может быть, они считают Димку людоедом и решили угостить его кровью? Да нет, и себе наливают… А может… Местные обычаи неизвестны, вдруг хрюны – сами людоеды? Пьют человеческую кровушку по праздникам? Страшновато как-то.

«А тебе чего бояться? Ты же теперь не человек».

Перед Димкой поставили кружку. Похоже на кровь… Стараясь не наклоняться, Димка осторожно раздул ноздри своего чудо-носа и принюхался. Запах сильный, приятный. Совершенно незнакомый.

«Какая кровь, балда? Она бы давно свернулась, да и льется совершенно не так».

Ладно, рискнем…

Рука внезапно оказалась не там, где надо, и Димка чуть не сшиб кружку, еле успел поймать. Вот еще тело капризничает… Попытка номер два…

Он поднял кружку, видя, что все уже отпили по глотку и теперь смотрят на него. Пригубил с опаской.