Читаем без скачивания Подруга по контракту (СИ) - Трифоненко Елена

Его губы слабо дрогнули.

— Не люблю лишней суеты.

— Ладно! — сдалась я. — Идем сначала глядеть комнату.

Павел достал из багажника мои вещи и с нежностью посмотрел на дочь:

— Зайка, скажи, пожалуйста, Марте Петровне, что можно накрывать на стол. А я пока позабочусь о нашей гостье.

— Хорошо, — кивнула девочка и тут же скрылась в доме.

Я с ехидством покосилась на нанимателя:

— «Зайка»? «Пожалуйста»? Думаешь, эти словечки компенсируют твои тиранские замашки?

Глаза Павла стремительно сузились, в них отчетливо полыхнула ярость.

— Это был риторический вопрос, — пробормотала я. — Можешь не отвечать.

Он опять уперся взглядом в мою просвечивающую маечку. Да сколько можно? Из вредности я не стала прикрываться, а наоборот выпятила грудь колесом. Как там дети говорят? Стыдно кому видно.

Павел вдруг смутился, отвел взгляд в сторону:

— Лида, ты думаешь, я плачу тебе за то, чтобы ты учила меня жить?

— Нет.

— Ну так и держи при себе свои «ценные» замечания.

11

Домом моей новообретенной родни безраздельно владели полумрак и неуютная тишина. Оглядев холл, я даже дыхание задержала, надеясь уловить хоть какие-нибудь звуки, но так ничего и не услышала. Странно! У меня в семье такого не бывает. Мои домашние всегда или двигают мебель, или танцуют ламбаду, или спорят до хрипоты по поводу того, какая ряженка лучше.

Я покосилась на Павла.

— Чего застыла? — насмешливо уточнил он. — Никогда не видела итальянской мебели? Парализовало от восхищения?

В глазах у него было столько высокомерия, что мне тут же захотелось по-родственному запустить в него нелепой вазой, приткнутой на столик у входной двери. Правая рука даже сама собой потянулась к «прекрасному», но я вовремя ее отдернула. Не хватало еще начинать первый рабочий день с погрома!

М-да… Руку-то я отдернула, но из груди невольно вырвался тяжелый вздох. Павел его засек и прямо расцвел (чертов сноб!).

— Ничего, — сказал он с наигранным участием, — когда-нибудь и у тебя интерьер будет не хуже. Но ты, конечно, обставишь все в розовом цвете.

— Не сомневайся, — парировала я. — В крайнем случае, в персиковом.

Он кивнул и пошел к лестнице с коваными периллами:

— Ну давай, систер! Подбирай варежку и двигай за мной.

Моя рука опять потянулась к вазе, но я снова сдержала порыв. Чертово искусство! Так и манит. Чтобы отвлечься от мыслей о членовредительстве, я погладила пальцами отполированную до блеска столешницу. От Павла и этот жест не укрылся.

— Синдром Стендаля? — с сарказмом спросил он. — Или дефицит внимания?

— Иду! — с раздражением буркнула я и поспешила за ним.

Мы поднялись на второй этаж. Там тоже было тихо, темно и мрачно. Павел распахнул одну из дверей, выходящих в коридор.

— Эта комната — твоя. Следующая — Виолы. Вот тебе, кстати, первое задание: понаблюдай, не плачет ли моя дочь ночами.

— Хорошо.

Он почти втолкнул меня в мои апартаменты, а потом, зайдя следом, аккуратно закрыл дверь.

— Спасибо за помощь! — вспомнила о вежливости я и одарила своего нанимателя самой лучистой улыбкой в мире.

Павел опустил на ковер мои вещи, а потом, сделав шаг вперед, навис надо мною подобно скале. Мне отчего-то показалось, что он хочет поблагодарить меня за концерт в авто. В груди затрепетало. А еще совершенно некстати вспомнились ощущения, испытанные мною совсем недавно в его объятьях.

— Какого черта, ты вырядилась как девочка легкого поведения?

Вопрос Павла прозвучал как удар хлыста. Я даже ушам своим не поверила:

— Что?

С лица моего нанимателя как по мановению волшебной палочки исчезла насмешливость. Вместо нее проступило холодное раздражение.

— Быстро переоделась, и чтобы я больше не видел на тебе эти вульгарные шмотки! — его брови грозно сошлись на переносице. — Просто в голове не укладывается. Ты как будто на трассу собиралась, а не к ребенку.

И, в общем-то, он был прав. Без лифчика вид у меня, должно быть, вызывающий: природа не поскупилась. Будь на моем месте другая, она немедленно извинилась бы за свой неудачный наряд, но я так не могу. Во мне с детства дух противоречия, негативизм и куча других вредных программ полощется. Именно они заставили меня тут же кинуться на амбразуру:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Что вульгарного в шортах и майке?

— И ты еще спрашиваешь? — губы Павла нервно дрогнули.

— Конечно! В договоре, который я подписывала, не было ни слова о дресс-коде.

— Видимо, ты читала его не слишком внимательно, — нагло соврал он. — Рядом с моей дочерью ты не имеешь права одеваться неподобающе. Ноги должны быть закрыты до колена. Майки не должны просвечивать. Белье обязательно!

— Что за нелепые…

— Закрыла рот и переоделась! — оборвал он. — В моем доме — мои правила.

Это прозвучало ужасно, ужасно грубо. И стало последней каплей.

— О’кей, — сказала я и принялась расстегивать и стаскивать шорты.

Павел явно ничего подобного не ожидал. Он переменился в лице и тут же схватил меня за руки:

— Что ты делаешь?

— Исполняю команду. Ты велел переодеться — я переодеваюсь.

— Я не это имел в виду.

— Серьезно? — включила дурочку я. — А что?

— Переоденешься, когда я уйду.

— Ну надо же! А я-то думала, дело не терпит отлагательств.

Он понял, что я прикалываюсь, и в отместку попытался взглядом превратить меня в сосульку. Вот только и я не Белоснежка какая-нибудь. Тут же уставилась на него в ответ, как на лягушку, испепелила своим пламенным взором до самого скелетика.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Любитель итальянской мебели, конечно, сдался — отвернулся в сторону.

— Я так и думал, что от тебя будут одни проблемы, — признался он с раздражением.

— Зачем тогда нанял?

— Поддался на уговоры. Мой шурин каким-то дьявольским образом убедил меня, что именно ты подходишь на роль компаньонки лучше всего.

— Возможно, он прав. Просто у меня еще не было шанса проявить себя.

Павел устало хмыкнул:

— Нет, ну как я на все это подписался? Где были мои мозги? Сейчас-то я понимаю, что Георгий думал отнюдь не головой, а другим местом.

— Что за грязные намеки? — возмутилась я, но «братец» проигнорировал мою реплику.

— В любом случае назад хода нет, — сказал он, заметно помрачнев. — Ну что же. В следующий раз буду умней.

— То, что нас не убивает, делает нас сильнее, — зачем-то ввернула я.

Он беззвучно чертыхнулся, а потом пошел к выходу:

— Через пятнадцать минут мы ждем тебя внизу.

— Мне нужно больше времени.

Бах! Это Павел вместо ответа хлопнул дверью. Я вздохнула и присела кровать. Да уж, так себе денек начинается.

12

Комната мне досталась классная: солнечная и просторная. В ней имелись большая кровать, шкаф, туалетный столик. А еще в моем распоряжении оказались гладильная доска и утюг, которыми я тут же воспользовалась, приводя в порядок сарафан, сшитый дедом. Сарафан идеально подходил под требования Павла: он был длинным — раз, не просвечивал — два. А про открытые плечи и ярко-красный цвет «братец» ничего не говорил, так что пусть не возникает.

Наскоро приняв душ, я переоделась и распустила волосы, а потом немного побрызгала их водой. За пятнадцать минут, отведенных мне хозяином дома, я физически не успела бы высушить волосы феном, и Виола могла обратить на это внимание.

Шелк красиво струился по моим бедрам и приятно холодил кожу. Окинув взглядом собственное отражение в зеркале, я довольно кивнула, а потом шагнула к окну. Шагнула и обомлела. Окно глядело на бассейн и сад, а в саду чего только не было! Пальмы, какие-то цветущие кустарники, гранаты, хурма… Хоть время и поджимало, я распахнула окно и высунулась наружу. В ту же секунду меня оглушили стрекот цикад и густой влажный аромат моря.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})