Читаем без скачивания Приключения Красной Беретки - Сергей Морозов

— Привет, Красная Беретка!

«Откуда она узнала, что меня зовут Красная Беретка?» — подумала Красная Беретка, и непроизвольно поправила красную беретку.

— Привет! Я Келли. Со мной интересно.

Беретка бросила короткий, косой взгляд через плечо и снова вернулась к замку. На этот раз она заметила, что глаза девушки были чуть–чуть раскосыми, чуть–чуть восточными.

«Что‑то миндальное ассоциируется… Она симпатичная. Нет, она очень красива… Пусть еще что‑нибудь скажет».

— Я приехала посмотреть сюда на водопад. Я из Полиса.

«Все равно времени еще много, почему бы не поболтать?»

— И еще мы можем быть на равных, мы можем говорить друг другу «ты».

Где‑то Беретка это слышала… Жуткий приступ любопытства! Но Беретка промолчала

— А мы похожи, мы очень похожи. И мы такие разные. Светлое и темное, день и ночь. А?

«Посмотрим, что за Келли. Ладно, нужно говорить».

— А я вот занимаюсь тут кармической деятельностью, — лениво сказала Беретка.

— Кто‑то сломал Колесо Самсары? – живо поинтересовалась Келли.

— Да, так лучше. А кому‑то могут быть интересны стертые подшипники?

— Да, кататься на Колесе Самсары веселее. А для начала — подкинь меня на машине, я пришла сюда пешком.

— Скажи еще что‑нибудь про меня.

— У тебя все лицо в машинном масле.

— Что ж ты не сказала раньше?

— При твоей красоте это пятно было трудно заметить. Дай платок, я сотру.

— Пошли, — Беретка чуть–чуть улыбнулась.

— Поехали, — сказала Келли и улыбнулась широко и непринужденно, — ты любишь болтать ни о чем?

Беретка вела машину. Келли сидела рядом.

— Кармическая деятельность… Очень трудно воспринимать кармическую деятельность без объявления этого мира миром страданья, — начала Келли.

— Мне про кармическую деятельность рассказали совсем недавно; так что не воспринимай всерьез, да и я так, не воспринимаю.

— А ты знаешь, что в религиях Самсара означает именно перевоплощение сознания именно в этом мире, но в других телах, и происходит это вследствие невежества и порожденных невежеством иллюзий?

— Ох уж этот академизм! А если учесть, что далеко не все имеют возможности выйти из невежества? Какой смысл крутиться несколько жизней, когда ясно, что человек не выйдет из состояния невежества? Например, богам это должно быть сразу ясно, и зачем делать еще несколько оборотов…

— Тогда как ты понимаешь самсару… или колесо самсары?

— Я понимаю его в чисто переносном смысле. Да, как ты говорила, именно вследствие невежества и порожденных невежеством иллюзий человек крутится в колесе причинно–следственных связей, забывая о главных смыслах. Он делает то, что считает нужным сделать, но он не знает, почему именно он считает это нужным сделать.

— Странное у тебя колесо самсары получается.

— Да, не совсем круглое, — Беретка широко улыбнулась, — это потому, что я в карму не верю. Если все есть все или все есть ничто – эта концепция неверна. И еще я верю в хаос. Потому что все время с ним сталкиваюсь. А хаос с кармой как‑то плохо совместимы.

— Тебе нравится возиться с этими железками? С генераторами, с плотиной?

— Конечно нравится. Это интересно – сначала найти, потом сделать, потом увидеть, что сделала. Для меня это просто процесс непрерывного удовольствия.

— А что еще ты любишь делать?

— Я люблю читать – сказки про принцесс и сказки про зверей; а еще я люблю смотреть на мир – и на весну, и на лето… на водопады, на горы – да на все.

— Не читала про принцесс… Но если порекомендуешь что‑то. А что еще…

— Я люблю просыпаться, люблю поваляться в постели, люблю душ, люблю выходить в гостиную, люблю кофе, люблю одеваться, причесываться… но это долго… я люблю засыпать, особенно когда дождь… я люблю смотреть сны…

— А что ты любишь… нет, я вижу, ты любишь почти все… что ты любишь больше всего?

— Мне так сложно сказать.

— Нет не сложно. Ты любишь себя. Во всех своих самых разных проявлениях.

Беретка задумалась, а потом просто улыбнулась:

— Откуда ты это знаешь?

— Я вижу, что вся твоя любовь к проявлением этого мира исходит из твоего совершенства. Ты ведь восхитительна, и ты любишь, когда тебе это говорят.

— Мне нравится, когда мною восхищаются. Да.

— Большая часть лжи исходит из человеческого несовершенства; чем совершеннее человек, тем менее он склонен ко лжи. Ложь как правило есть одежда для несовершенства. И это касается не только самого человека – это касается всего окружающего нас мира. Человек совершенный видит совершенство мира, он чувствует, как он сам гармонирует с этим миром. И он не будет лгать не только насчет себя, он не будет лгать насчет окружающего мира. И он всегда постарается украсить этот мир.

— Как ты красиво говоришь. А ты любишь украшать этот мир?

— Да, люблю. Но я еще люблю и множество разных вещей.

---

— Как ваша станция? – спросил скелет.

— Станция… станция… работает… Я встретила очень интересную девушку…

— Вечерний чай сейчас будет подан…

Беретка прошла вперед и села в кресло.

— Тебе интересно?

— Очень. Тем более что вы думаете.

— У нас общее только одно – красота. Нет, еще одно – совершенство. Во всем остальном мы совершенно различны. Действительно, как день и ночь… У меня такое чувство, будто она специально была сделана, чтобы дополнить меня… Мне она понравилась сразу, чего я никогда не испытывала… И она сразу вызвала какое‑то доверие. Может, это иллюзия, и это во мне что‑то поменялось? Скелет, во мне что‑нибудь менялось в последнее время?

— Сколько я вас знаю – ничего. Но я очень недавно с вами. А насчет доверия – я бы не рекомендовал доверять чувствам.

— А что им не доверять? Не доверять чувствам. Не доверять людям. Если меня захотят убить – меня убьют. Если у меня захотят украсть кошелек – его украдут. Но кому это может понадобиться? Думать об этом – себе дороже. Да и войти в доверие – тоже тяжелый труд. Конечно, нужно предпринимать меры безопасности, например, носить пистолет. Но что‑то еще… Не.

— Я не имел в виду вообще. Я имел в виду для начала.

— Не доверять. Хорошо. Но в большинстве случаев, когда люди встречаются, они не имеют таких точек соприкосновения, в которых можно не доверять. У меня, например, нет никаких дел, в качестве участника которых я могла бы быть кому‑то интересна. У меня нет тайн… Скелет, у меня действительно нет тайн! Я только сейчас об этом подумала…

— А я? Я же тайна. Говорящий скелет?

— Да, тайна… Но что в этой тайне такого тайного. В общем, ничего. Газеты пишут про летающие тарелки, про призраков, да про что угодно. Я не думаю, что говорящий скелет много кого удивит. Скажут – подделка. Или скажут – не существует. Люди читают про летающие тарелки, но никто не верит в тарелки, кроме единиц. И в этом потоке информации, естественно, выдуманной, любое реальное событие просто затеряется, как в белом шуме.