Читаем без скачивания Выйти замуж за 25 дней - Алина Кускова

– Она такая, – крутила руками Соня, – такая… большая и черная!

– Водолаз? – обрадовался Толик.

– Нет, меньше.

– Доберман? – гадал брюнет.

– Почти, – тянула время Соня, пытаясь вспомнить название хотя бы одной похожей породы.

– Ротвейлер?

Соня поняла, что тянуть дальше было подозрительно. У всех собачников отличное чутье. Они за версту чуют кошатников и хомяководов. Поэтому утвердительно мотнула головой.

– Отлично, – снова обрадовался Толик, – Цер обожает возиться с ротвейлерами.

– Да, – быстро согласилась Соня, – они такие душки.

Дальше пошли выяснения, кто у нее – кобель или сука. Но если бы нормальный человек так прямо бы и спросил, то собачники изобрели свой, непонятный нормальному человеку язык. И вопрос уже звучал так: у вас девочка или мальчик? Соня начала выкручиваться, потому что сначала не поняла, о каких детях идет речь. В общем, к тому моменту, когда приехала «Скорая», у нее оказалась на воспитании хорошенькая двухгодичная девочка-ротвейлерша по кличке Зита.

Хорошо, что всего этого не слышал покалеченный Скворцов. Его зловредные комментарии сбили бы ее с мысли, и, не дай бог, она бы честно призналась, что любит ласковых пушистых кошек. Все время милой беседы Скворцов сидел на скамейке и стонал, изрыгая проклятия в сторону Цера, время от времени подбегавшего к нему после очередных круговых забегов. Соня каждый раз, глядя на собаку, изумлялась, как она ловко обегает сосны, умудряясь вписываться в узкие пространства, между стволами.

На работу Романцева снова опоздала и прямиком отправилась к шефу, с порога заявив, что у нее полное крушение личной жизни и ей, как свежий воздух, необходима неделя «за свой счет». Шеф для приличия покочевряжился немного, но отпустил.

Вернувшись домой, Соня начала с того, что навестила Сашу в соседней квартире в надежде, что голубки уже успели поругаться. Но там ее ждало горькое разочарование. Семейная идиллия в отдельно взятой провинциальной квартире процветала – мужик возлежал у телевизора, баба готовила на кухне борщ. Не хватало только парочки орущих младенцев, державшихся за подол. Тем не менее и Саша, и ее супруг были совершенно счастливы. Пообещав заглянуть на обед, Соня побежала к Воронцову.

«Девятка» встретила ее мерным урчанием, блестящим отмытым видом и веселой музыкой. Алексей хотел что-то пояснить по поводу ее поломок, но Соня, сунув ему в руку деньги за ремонт, лихо села за руль и укатила в архитектурное бюро. Она соскучилась по своей незаменимой помощнице, но предстоящая встреча с Анатолием требовала серьезной подготовки. Без Ларисы здесь было не обойтись. До вечера требовалось срочно найти двухлетнюю ротвейлершу Гиту или Зиту – Соня забыла, каким именем точно представила свою собаку. Но она особенно не расстраивалась, можно будет сказать, что просто перепутала, если у того окажется хорошая память. Какая разница, как зовут собаку.

– Ты что?! – возмутилась Лариса, сидя на своем крутящемся секретарском кресле. – Этим ты плюнешь ему в душу. Поверь. Напряги серое вещество и вспомни точно. Тогда он у нас в кармане!

– Марь Ванна, – щебетала она по телефону, – у вас нигде не завалялась собачка?

Лариса звонила приятельнице.

– Точно? Жаль. А у Вер Петровны? Только белка? – она посмотрела на Соню. – Тебе белка не нужна? Нет, Марь Ванна, нам нужна собака. Нет, не ондатровая, ротвейлеровая… А, таких шуб не бывает. А живых собачек? У вас нет. Ага.

– Оль Васьна, у вас лишней собачки нет? Пудель? Нам нужен пудель? Нет, Оль Васьна, пудель отпадает. Я знаю, что хорошая собака. Я знаю, что родословная, как у папы римского… Нужен ротвейлер. У кого? Понятненько.

– Нин Санна, собачку не одолжите?

После получасового опроса тугуевских аборигенов нужная собака отыскалась у Нины Александровны, которая согласилась ее одолжить на один вечер за вполне приличное вознаграждение. Все складывалось удачно – совпадала порода и пол. Не совпадал возраст и кличка. Звали ротвейлершу Эльвира – повелительница тьмы, ей стукнуло девять лет. Но это уже были мелочи жизни. Но если бы Соня знала, насколько эти мелочи осложнят ее жизнь, поискала бы лучше Зиту.

День седьмой

Ротвейлер и жена – один черт

Эльвира – повелительница чего там – на первый взгляд показалась обычной собакой, похожей на тех, какие тусуются в каждом дворе. Ну, если не считать грозного вида и огромнейших клыков. Ротвейлершу оторвали от ее обычного занятия – целыми днями она спала на хозяйском диване. Плюс был в том, что Нина Александровна работала менеджером в строительной компании и постоянно ездила в командировки. Собачку она оставляла разным знакомым, поэтому Соня для Эльвиры предстала в образе одной из них – к своим девяти годам Эльвира почти потеряла нюх, слух и зрение, что, в принципе-то, и спасло Соню от неприятностей. Хотя одна неприятность у нее все же случилась.

Ротвейлерша просыпалась к вечеру и требовала играть с ней. Делала она это довольно своеобразно – тыкалась мордой в те места на теле очередного временного владельца, куда дотягивалась, или что ей под морду подворачивалось – рука, нога, голова… У Сони ей подвернулось анекдотичное место – она как раз наклонилась, чтобы с нижней полки гардероба достать легкомысленные туфельки ярко-красного цвета. И в этот момент очнувшаяся от сна, Эльвира подошла к ней и ткнула мордой туда, куда дотянулась. Толчок вышел резким и сильным, Соня потеряла равновесие и упала в шкаф, припечатывая лбом заднюю стенку. Стенка с треском выскочила, следом за ней полетели верхние полки и сложились как карточный домик. Хорошо еще, что крушение шкафа благодаря многочисленным тряпкам прошло практически безболезненно. Только на лбу, как фонарь, зловещим сине-фиолетово-красным цветом светилась здоровенная шишка. Свидание пришлось отложить на следующий день.

Но когда он наступил, на лбу все еще красовался здоровенный фонарь. Не помогли даже примочки из чая, а также из уксуса и разных трав. Пришлось махнуть на все рукой и заняться вплотную перевоспитанием собаки, ни в какую не отзывавшуюся на кличку Зита. Колбаса, сосиски, куриные крылышки не оказывали должного действия. Сожрав все презенты, собака садилась рядом с Соней и лукаво глядела ей в глаза. Ругать ее было не за что – за собачье воспитание ей можно было бы, не раздумывая, ставить пятерку. Эльвира по команде садилась, ложилась (с неохотой), шла на прогулках рядом, возвращалась «к ноге», ела все, что ей предлагалось, и приносила хозяйке тапочки.

С тапочками, правда, были проблемы. Делать это она предпочитала в подъезде, собирая обувь у дверей соседей со всех этажей. А так как те, по вполне понятным причинам – чтобы не сперли – оставляли у дверей непрезентабельную обувь, то у Сониной двери оказывалась гора полурваных ботинок. Создавалось впечатление, что к Романцевой одновременно пожаловали в гости все тугуевские бомжи.

Утром, глубоко натянув на голову бейсбольную кепку и ведя на поводке Эльвиру-покорительницу тьмы, Соня с удовлетворением ловила на себе заинтересованные взгляды. Она не догадывалась, что прохожие просто опасались, что ротвейлер вырвется из рук хрупкой девушки и сожрет их. По пути Соня встретила прихрамывающего Скворцова, который шарахнулся от нее, будто увидел привидение с собакой Баскервилей, потом им попалась соседка тетя Туся. Она пожаловалась на то, что пришла в гости к приятельнице в Сонин подъезд и осталась без обуви. Потом им встретился какой-то облезлый пудель. Впрочем, пудель был очень даже ничего, облезлым Соне показался его хозяин. Вместо него Соня хотела бы встретить Анатолия. Но, видимо, тот действительно был на работе, и оставалось дожидаться семи часов вечера. Именно в это время они с ним договорились встретиться.

В сквере стоял одурманивающий запах черемухи, из единственного оставшегося с лучших времен динамика лилась нежная музыка, под которую уже забытый местный бард говорил о любви. На лавочках обнимались парочки, в кустах копошились любители «дури». В общем, обстановочка располагала, как казалось Соне, к искренним и продолжительным отношениям. Наконец Соня с Эльвирой дошли до того места, где познакомились с брюнетом.

Анатолий был один, его кобель бороздил просторы вселенной – рыжий хвост мелькал среди сосен и трав с быстротой молнии.

– Софья! – обрадовался Анатолий, увидев парочку. И его взгляд уперся… Ничего подобного. Не на Сонины ноги, руки и другие части тела. Анатолий с умилением глядел на ротвейлершу.

– И как нас зовут? – засюсюкал он.

– Гита! – от волнения расстроенная Соня перепутала имя.

– А вчера нас звали Зитой, – укоризненно вспомнил заядлый собаковод, приседая перед Эльвирой.

– Ну, да. Зита. – Махнула рукой Соня, поймав на себе долгожданный взгляд брюнета, который выражал беспокойство.