Читаем без скачивания Терпеливый жених - Барбара Картленд

Граф, однако, понимал, что дело тут не только в храбрости, и первая же протекающая крыша жалкого деревенского домишки убедила его в правильности принятого им решения.

— Поезжай-ка в таверну «Лиса и гуси», — отдал распоряжение Уиксу граф.

Чуть поодаль находилась симпатичная маленькая таверна, выкрашенная в белый цвет и безмятежно утопавшая в деревенской зелени в ожидании посетителей.

Впрочем, те обычно не заставляли себя долго ждать — уже на протяжении многих лет таверна являлась излюбленным местом здешних жителей.

Дня не проходило, чтобы, возвращаясь с полей, они обошли стороной ее гостеприимные стены: там их встречал всегда приветливый Джо Хиггинс, и там же их дожидался излюбленный стаканчик имбирного эля.

Так было когда-то, а сейчас… Кто знает, что с тех пор изменилось?..

Граф огляделся. Все та же яркая зелень травы и деревьев, только вот серые утки уже не плавают по зеркальной поверхности пруда.

Должно быть, изголодавшиеся работники изловили бедняжек и приготовили себе из них обед.

Напротив таверны граф заметил троих пожилых мужчин, сидевших на грубо сколоченных деревянных скамейках.

Перед скамейками стоял покосившийся столик, предназначавшийся, очевидно, для кружек с пивом.

Сегодня столик пустовал, мужчины уныло сгорбились: курить было нечего; элем, видимо, здесь тоже давно не пахло.

Граф подумал, что и сами-то посетители захаживают сюда просто в силу старой привычки.

Ладно… Хорошо хоть «Лиса и гуси» на своем привычном месте…

Повозка, запряженная лошадьми, подкатила к таверне, и трое праздных наблюдателей с удивлением воззрились на выходящего из нее графа.

Однако даже удивление никак не оживило их угрюмо сгорбленные спины.

Раньше бы эти крестьянские лица озарились улыбкой, а натруженные руки потянулись бы в знак приветствия к задорному чубу.

Минуя их застывшие фигуры, граф не вымолвил ни слова.

Войдя в таверну, он сразу направился к стойке, в полной уверенности, что улыбчивый Джо Хиггинс вот-вот выбежит ему навстречу.

Частично ожидание графа оправдалось: он действительно увидел Джо, только вот при нем не было ни стаканов, ни темных запотевших бутылок имбирного эля.

Джо сиротливо притулился на своем любимом стуле, на котором сиживал еще до отъезда графа.

— Я вернулся, Джо, — тихо произнес граф.

— Я знаю, сэр, — донесся еле слышный ответ. — Мы думали, вам известно, что произошло.

— Да, мне все известно, — ответил граф. — Я приехал просить вас о помощи.

— Помощь? — воскликнул Джо Хиггинс. — Чем мы можем помочь вам? Да во всей деревне не сыскать человека, кто не был бы голоден как волк! Кушать нечего и пить тоже… Сколько жили мы на белом свете, а такого и представить себе не могли…

— Я тоже, — печально согласился граф. — Вот поэтому-то и необходимо спасать ситуацию.

— А что тут делать? — с отчаянием в голосе вопросил Джо. — Мы все знаем, что ваш дядя, вернее… этот негодяй… Мы все прекрасно знаем, что он ограбил вас и удрал за море… А нас… оставил умирать с голоду.

— Вы не умрете, — твердо сказал граф. — Я не допущу этого. Но… для этого нужна и ваша помощь…

Не успел он закончить фразу, как из-за заднего угла стойки вышел один из сыновей Джо, второй по старшинству. На вид молодому человеку было не больше двадцати.

Держа в руках кролика, юноша радостно воскликнул:

— Посмотри-ка, отец, кого удалось поймать! Что-что, а голодать нам сегодня не придется!

Переведя взгляд с отца на графа, он неловко замолчал.

Рука, сжимавшая кролика, судорожно дернулась назад, как бы желая спрятать от хозяйских глаз пойманное животное.

— Я и не знал, чт-т-то здесь ваш-ша светлость… — виновато пролепетал молодой человек.

— Все в порядке, Колин, — произнес граф, с трудом вспомнив имя сына Джо. — Нет нужды стесняться того, что тебе приходится убивать беззащитных животных. Сейчас другие времена. И я лично разрешаю тебе охотиться в графском парке, не бойся. Только вот кое в чем тебе придется мне помочь.

— Что ж это такое? — В голосе юноши зазвучали подозрительные нотки.

— Попроси всех, кого встретишь в деревне, чтобы пришли сюда как можно скорее, — сказал граф. — Я собираюсь рассказать людям о своих планах. Планах поправить положение дел в деревне. Так что беги и зови народ! Да побыстрее!

Колин вопрошающе посмотрел вначале на графа, потом на отца.

— Ты что не слышал указание его светлости? — прикрикнул тот на сына.

Решив более не испытывать терпение старших, Колин, а с ним и еще один деревенский паренек, все это время робко жавшийся к своему другу, кинулись исполнять поручение.

Граф осмотрелся в поисках свободного стула и, не найдя ничего лучше старой деревянной табуретки, уселся на нее.

— Если желаете чего-нибудь перекусить, — нарушил Джо повисшее в комнате молчание, — то, к сожалению, мне придется вас разочаровать. Да… раньше сюда захаживали в основном, чтобы промочить горло стаканчиком эля… Как говорится, залить неприятности. Теперь же народу стало нечего есть, и это самая главная неприятность. Только и думаешь с утра до вечера, чем бы набить желудок… Люди научились радоваться крохам…

— Я понимаю, Джо, — сказал граф, — но совсем скоро неприятностям придет конец. Это я тебе обещаю. А с меня хватит и стакана воды, если, конечно, таковая еще имеется.

Что и говорить, после перенесенного шока в Уоттон-Холле графу, несомненно, требовалось подкрепиться куда основательнее, но… приходилось быть благодарным и за простую воду.

Джо медленно поплелся к стойке бара.

Послышалось звяканье бутылок, которые вначале показались графу совершенно пустыми.

Вскоре ссутулившаяся фигура Джо вновь замаячила в дверном проеме. В руках у него был стакан сидра.

— Честно признаться, придерживал эти жалкие капли для себя. Думал, вдруг совсем невмоготу станет, так хоть горе будет чем залить. Но жизнь — она штука хитрая. Вот приехали вы, милорд, и сдается мне, что вам оно сейчас нужней…

Внезапно граф отметил, что Джо впервые за весь вечер обратился к нему официально.

Значит, накопившийся в его сердце гнев начал потихоньку таять, освобождая место былому уважению.

Джо всегда славился своей приветливостью. Искренне радуясь каждому, кто переступал порог таверны, он делал времяпрепровождение посетителей еще более приятным, что и привлекало к нему самых разных людей.

Этот человек был известен на всю округу. Отзывались о нем не иначе как о «добряке Джо».

В меру упитанный и веселый нравом, он с легкостью располагал к себе даже первого встречного.