Читаем без скачивания Две сестры - Эйлин Гудж

— Выходит, ты передумала и готова принять их предложение?

Она одарила его негодующим взглядом. Неужели он совсем ее не знает?

— Я еще не настолько напугана.

В последний раз «Хейвуд групп» предложила ей столько денег, что их хватило бы на всю оставшуюся жизнь. Во всяком случае, это было намного больше, чем она выручила бы, если бы выставила участок на открытые торги. Но какой суммой можно измерить радость от возможности просыпаться по утрам и любоваться видом из окна и засыпать под мерный шум прибоя? Да и куда ей деваться, даже если она решит продать свою собственность? Здание с участком в двадцать акров на океанском берегу, унаследованное ею от своих приемных родителей, стало для нее единственным родным домом, который она когда-либо знала.

Ну уж нет, пока она жива, эти «пираты» не добьются своего!

— Ну, я уверен, Дуайт знает, что делает. Он не позволит им выселить тебя. — Грант обнял ее, и она вздрогнула. — Замерзла? Хочешь, я принесу тебе свитер?

Линдсей отрицательно покачала головой, стараясь проглотить застрявший в горле комок. Нет никакого смысла нагружать любимого человека своими проблемами. Ведь сегодня они намеревались отдохнуть и забыть обо всех неприятностях.

— Со мной все в порядке. Здесь так хорошо!

Солнце уже почти совсем скрылось за горизонтом, и ощутимо похолодало, но ей не хотелось вставать и уходить в дом. Когда ей еще выпадет возможность просто посидеть и отдохнуть, ни о чем не думая?

— Может, позвонить в ресторан и предупредить их о том, что мы задержимся? — предложил Грант.

— Нет, — она едва выдавила улыбку. — Пошли ужинать. — Есть ей не хотелось, но Линдсей полагала, что у нее разыграется аппетит, когда они придут в ресторан, — сегодня вечером они ужинали в «Плацдарме», ее любимом прибрежном заведении. — Кстати, ты не возражаешь, если завтра я приведу на вечеринку мисс Хони? — Грант пригласил на ужин нескольких человек, его клиентов с супругами, и Линдсей подумала, что ее добрая фея, как она называла мисс Хони, с радостью ухватится за предложение выйти в свет и повеселиться. Пребывая в том возрасте, когда большинство ее сверстников предпочитают оставаться дома, пожилая женщина не упускала случая покрасоваться в вечернем платье и туфлях на высоком каблуке.

Лицо Гранта ничего не выражало, но он молчал слишком долго, прежде чем ответить:

— Разумеется. Чем больше народу, тем веселее.

По какой-то непонятной причине он и мисс Хони никак не могли найти общего языка. Нет, они были неизменно вежливы друг с другом, но Линдсей видела, что за этой вежливостью прячется взаимная неприязнь. Несмотря на свой городской лоск и образование «Лиги Плюща»[17], в глубине души он оставался приверженцем старомодных, накрепко вбитых в него провинциальным воспитанием ценностей, которые настолько же отличались от вольной и даже разгульной ночной жизни Рено в штате Невада, как Земля Обетованная — от Содома и Гоморры. Хотя он никогда не заговаривал с ней об этом, Линдсей знала, что он теряется в догадках относительно того, почему она предоставила кров особе, которая, строго говоря, не является членом семьи. Он не понимал, что для Линдсей соединявшие их узы были крепче кровного родства.

Она отправилась в ванную комнату, чтобы принять душ, пока Грант взялся за телефон, чтобы сделать несколько звонков. Он все еще разговаривал, когда она вышла из ванной, завернувшись в полотенце, которое привезла в его дом вместе с кое-какими своими вещами. Немного подумав, она решила надеть свое любимое черное платье. В квартире Гранта она держала зубную щетку, пижаму и смену белья, ей еще только предстояло по-настоящему обосноваться здесь, утвердить свое присутствие. Впрочем, нельзя сказать, чтобы Грант проводил здесь много времени, из-за чего его квартира по сравнению с ее домом все еще выглядела какой-то стерильной, словно нарисованной, хотя он жил здесь уже больше года. Стоя перед дверцей шкафа и застегивая «молнию» на платье, она видела в зеркале его отражение, как он сидел на кровати, прижимая трубку к уху. Он устремил на нее невидящий взор, будучи полностью поглощен разговором. Линдсей ощутила легкий укол разочарования. Было время, когда ее возлюбленный при первой же возможности стремился заключить ее в свои объятия, когда ее нагота служила открытым призывом к действию, а постель становилась вполне приемлемым поводом отложить званый ужин. Впрочем, сейчас она была не в настроении заниматься любовью. Хотя…

«Мне уже тридцать восемь, — подумала она. — Так почему же меня не покидает ощущение, что жизнь проходит мимо?»

Кладя трубку, Грант поймал ее взгляд и медленно присвистнул.

— Поспеши, иначе я за себя не отвечаю, — заявил он, поднимаясь с кровати и подходя к ней.

Он поцеловал ее в шею, пока она возилась с застежкой своего ожерелья. Линдсей улыбнулась, стоя с опущенной головой перед зеркалом и ощущая на шее его жаркое дыхание. Ладно, почему бы им и не задержаться, в конце концов…

Она повернулась к нему, чтобы ответить на его поцелуй, но он уже отошел от нее и доставал из шифоньера свой пиджак.

— Идем? — полувопросительно произнес он, предлагая ей согнутую в локте руку.

Она опять улыбнулась, стараясь ничем не выдать охватившего ее беспокойства. Они вместе вышли из дома в прохладу вечера, когда над головой уже сверкала пригоршня звезд.

На следующее утро Линдсей раскладывала книги на центральном стеллаже в своем магазине, когда, подняв голову, заметила, что мисс Хони задумчиво разглядывает витрину, неодобрительно поджав губы.

— Сладкая моя, ты должна сначала спасти себя, а уже потом спасать планету, — проговорила она.

— Что заставляет вас думать, будто меня нужно спасать? — Линдсей адресовала ей рассеянную улыбку, сдувая упавшую на лоб прядку волос, которую не могла убрать, поскольку руки у нее были заняты.

— Ты отдаешь драгоценное пространство в витрине книгам, читать которые стал бы только «зеленый» нацист[18], и еще спрашиваешь меня об этом? — Мисс Хони сделала перерыв, отложив в сторону сказку «Джек и гигантский персик», которую читала восторженно внимавшим ей дошколятам и их мамашам. Она сидела в обитом индийским коленкором мягком кресле, стоящем в уголке, у окна, откуда могла приглядывать за происходящим в магазине.

— Откуда вам знать, если вы их не читали? Я, например, уверена в том, что некоторые из них очень интересные, — защищая свой выбор, заявила Линдсей. — Кроме того, не забывайте о том, что День земли[19] — большой праздник, и здесь с ним связаны определенные ожидания.

Как будто можно было не заметить флажки с символикой этого знаменательного события, которое должно произойти в четверг, стоящие в стаканчике рядом с кассовым аппаратом в «Книжном кафе Лагуны Голубой Луны».

— Конечно-конечно, но читатели хотят, чтобы книги воодушевляли их, а не клонили ко сну, — и мисс Хони небрежно обвела рукой стоявшие на витрине томики. — Нам здорово повезет, если мы продадим хотя бы половину этих шедевров до тех пор, пока они не поседеют от пыли. А остальные окажутся на свалке, загрязняя и без того не слишком чистую окружающую среду.

Мисс Хони с трудом поднялась из кресла и заковыляла к «островку»[20] в своих изящных сандалиях на веревочной подошве, из носков которых кокетливо выглядывали накрашенные красным лаком ногти. В темно-синих слаксах и блузке в тон, с золотой, под цвет волос, собранных в высокую прическу, цепочкой на шее и целым набором эффектных браслетов, позвякивающих на запястьях, — да, такую даму не заметить было невозможно. Словно для того, чтобы подтвердить свою правоту, она взяла с витрины книгу с интригующим названием «Ресурсосберегающее земледелие в современном мире» и тщательно закатила подведенные синей тушью глаза, прежде чем вернуть ее на место.

Самое же неприятное заключалось в том, что в глубине души Линдсей сознавала правоту мисс Хони. В том, что книжное кафе кое-как сводило концы с концами, была ее вина. Слишком часто в выборе книг она руководствовалась интересами общества или собственными предпочтениями, прекрасно понимая, что успешно продаются совсем другие издания. Она как бы забыла, что руководит коммерческим предприятием, а не читает курс лекций. И если бы не мисс Хони, которая провозгласила себя любительницей «чтива» и неустанно выступала в защиту книг, доставлявших запретное удовольствие некоторым из их читателей, они бы уже наверняка пошли ко дну.

Но Линдсей, встав на ноги, легко сдаваться не собиралась. В юности, чтобы выжить, ей пришлось проявить цепкость и неуступчивость. Она иногда напоминала себе непокорный сорняк, пробивающийся к солнцу сквозь асфальт.

— То, что мы не продадим, всегда можно вернуть, — напомнила она мисс Хони, выставляя на полку одно из наиболее доступных произведений, посвященных защите окружающей среды и предназначенных для детей, которое называлось «Как легко быть “зеленым”». — А если они все-таки окажутся на свалке, то, я уверена, она будет экологически чистой, — с вымученной улыбкой добавила она. — Кроме того, не следует сбрасывать со счетов «зеленых» наци. Они нам понадобятся, если «Хейвуд групп» добьется своего. — Шумная акция поддержки, проведенная такой организацией, привлечет к негодяям всеобщее внимание, и им придется объяснять, почему последний клочок нетронутой земли в округе должен превратиться в очередной гольф-клуб.