Читаем без скачивания Отпуск бойцовской курицы - Фаина Раевская

— Как дела? — завидев меня, спросила Дуська.

— Порядок. Клиент в городе и пробудет здесь еще три дня. Я узнала, где он живет, так что сегодня же навестим его! Дело будет закрыто. Дальше уже его головная боль. Кстати, наши приятели сегодня с утра пораньше терлись возле причала. Как только Хобот сошел на берег, они испарились.

— Девчонки, — подал голос водила, — так мы едем в Новый Свет или нет?

— Отставить Новый Свет, — приказала я, — сегодня отдыхаем на пляже военного санатория!

Захар с Дуськой заметно приуныли.

— Впрочем, — добавила я, видя их томление, — вы можете и прокатиться. Я не возражаю!

Евдокия наморщила лоб и выдала:

— Нет уж! Я тебя не брошу! Тут маньяков полно, а я Ромке обещание давала! Захар может и с нами позагорать, правда?

Цыган секунду размышлял, а потом согласился.

— Только я сначала домой сгоняю. Вы идите на пляж, я вас там найду, — добавил он. На том и порешили.

Пляж санатория летчиков был только для отдыхающих именно там. Пускали туда исключительно по курортным книжкам. Границы пляжа обозначали высокие металлические прутья, выступающие далеко в море. Учитывая, какой из меня пловец, пересечь эту самую границу по морю не представлялось возможным. Со стороны набережной элитный пляж отделяла бетонная стена высотой около двух метров, и войти на него можно было только через кованые ворота, которые бдительно охраняли медицинские старушки. Если бы там стояли крепкие ребята в камуфляжной форме, то еще можно было надеяться на мое обаяние и Дуськин натиск, а так…

— Дусь, будем штурмовать бетонную стену, — предложила я.

— Это как? — испугалась Ева.

— Просто! Прыгаем вниз и все! Там же песок! Я думаю, уцелеем.

— Ты же высоты боишься? Как же будешь прыгать? — ехидно поинтересовалась сестрица.

— Так это я в воду прыгать боюсь, а в песок запросто могу сигануть! — Я пожала плечами.

Евдокия задумалась.

— Знаешь, Жень, ты, пожалуй, прыгай, а я поплыву. Так надежнее! — сказала она.

— Дуся, — я заволновалась, — там же плыть черт знает сколько! Ты уверена в своих силах?

— Эх, ты, медуза сухопутная! Иди, штурмуй стену, а я уж как-нибудь по морю.

Дуська отдала мне свои вещи и ушла, оставив меня в глубокой задумчивости: а бывают ли в природе сухопутные медузы? Не найдя ответа на этот вопрос, я забралась на стену и лихо спрыгнула вниз, предварительно убедившись, что никому не свалюсь на голову. Постольку поскольку отдыхающие в санатории раньше десяти утра на пляже не появляются, я никого не покалечила и даже не испугала. Я пробралась поближе ко входу, чтобы узреть появление Хобота с кралей, расстелила подстилку, улеглась и блаженно прикрыла глаза. Кажется, я задремала, потому что Дуськино появление стало для меня неожиданностью.

— А ты чего не купаешься? — прыгая на одной ноге, чтобы вытряхнуть воду, попавшую в ухо, спросила она.

— Я же раненая! Укус свежий, его пока нельзя мочить!

— Так и будешь лежать в сухом виде?

Я уныло кивнула. Находиться на пляже в такую жару и ни разу не искупаться почти что подвиг. А в том, что жара действительно будет, я как-то не сомневалась.

— Хочешь, под навес пойдем, пока народу мало? — предложила Дуська.

Вот за что я люблю ее, так это за то, что она всегда готова пожертвовать собой ради других. Хотя чего это я? Вовсе не всегда и далеко не для всех. Но иногда у нее случаются приступы человеколюбия. Во время таких приступов, которые длятся от пяти минут до часу, она может зайти ну о-очень далеко. Вот и теперь, Дуська готова была пожертвовать драгоценным ультрафиолетом, чтобы мне было не так жарко. Сраженная ее благородством, я гордо отказалась, предложив:

— Ты лучше водичкой меня иногда обливай.

— Это пожалуйста! С превеликим удовольствием! — просияла сестра. Она быстро смекнула, что имеет неплохой шанс отыграться за утренний ритуал побудки Я внимательно присмотрелась к Евдокии и решила, что не так уж сильно ее люблю. Ромку, к примеру, намного больше.

В скором времени — Дуська к этому моменту только два раза успела окропить меня морской водой — стали появляться отдыхающие. Теперь нам следовало быть очень внимательными, чтобы не пропустить появление Хобота.

Первой его заметила Дуська.

— Женька, смотри! Вот он! — Она больно ткнула меня в ребро.

По ступеням неторопливо спускался невысокий солидный мужчина в шортах, майке и пляжных тапках с перекинутым через плечо махровым полотенцем. Я, разумеется, тут же опознала в нем человека с фотографии. Только почему-то он был один! Наверное, его дама решила проболеть целый день, впрочем, нам это было только на руку.

Хобот неторопливо прошел мимо нас, облав запахом дорогой туалетной воды, и устроился неподалеку.

— Ну, я пошла, Дусь! — засуетилась я.

— Как это ты пошла? — изумилась Дуська. — А я?

— А ты грациозно прошествуешь к морю, искупаешься, и так же грациозно возникнешь из моря… А дальше будет видно. В конце концов, это я подслушала разговор, мне и сообщать о нем!

— Ладно, — согласилась сестрица, но было видно, что она недовольна. — Только помни, что он мой жених! Не очень-то прелестями сверкай, да не забудь меня с ним познакомить, а то останусь без шубы и бриллиантов. Ты будешь виновата!

Евдокия отправилась в море, виляя бедрами так, что большая часть мужского населения пляжа почувствовала внезапный приступ дурноты и дружно ринулась охлаждаться. Некоторые супруги, проводив Дуську недобрыми взглядами, поплелись за ними, другие же зорко следили за своими сильными половинами.

Я достала фотографию Штифта с Бизоном и решительно направилась к Хоботу.

— Здравствуйте! — улыбнулась я мужчине самой обаятельной своей улыбкой. — Можно с вами поговорить?

Хобот с интересом посмотрел на меня и уточнил:

— Именно со мной?

— Да! — радостно сказала я. — Именно с вами. Ведь вы Хобот?

Дядька нахмурился:

— С чего ты взяла?

— Вы не волнуйтесь! Мало ли какие клички дают людям! Хобот ничуть не хуже, чем, например, Штифт или Бизон…

— А ну-ка, садись рядом и выкладывай, — с металлом в голосе приказал Хобот.

Ха! Решил меня запугать, что ли? Так это пустая затея, честное слово! У моего Ромашки иногда такой металл в голосе звучит, что даже Рулька, любимая такса, прячется под кровать. Я уж не говорю про Вовку-следователя!

Я присела рядом с Дуськиным женихом.

— Простите, а как вас в миру зовут? А то неловко как-то, право слово, Хоботом вас величать. — Я по-прежнему приветливо улыбалась.

— Герман Максимович. Ты не отвлекайся, говори по делу!

— Так я ж и говорю! Мне случайно, повторяю, случайно, стало известно о том, что вашу квартиру в Питере собираются ограбить, пока вы здесь отдыхаете. Скорее всего, грабить будут эти типы. — Я протянула фотографию Герману Максимовичу. — Брать, вероятно, будут мелкие вещи: украшения, червонцы царские, может, посуду какую прихватят… Так что мой вам совет: завязывайте с отдыхом и отправляйтесь обратно в Питер. Вот, собственно, и все, что я хотела вам сказать. Снимок можете оставить себе на память, а я, пожалуй, пойду!

Я поднялась с полотенца, но Хобот схватил меня за руку и тихо сказал:

— Нет, не все! Ты почему-то очень много знаешь. Может, ты их маруха?

— Да вы что, ополоумели совсем?! — Я была возмущена до глубины души. Вот и делай после этого добрые дела, сама же и виноватой будешь. Нет, правильно говорила старуха Шапокляк: «Кто людям помогает, тот тратит время зря!»

— Садись и рассказывай все с самого начала. И постарайся быть как можно убедительней, чтоб, значит, я тебе поверил.

Я поняла, что дело принимает серьезный оборот, села рядом с Германом Максимовичем и приступила к повествованию. Тут было все: и обливание Дуськи по утрам, и удав Федя, и подслушанный в кустах разговор Бизона со Штифтом — короче, все, все, все. Умолчала я лишь о том, что видела подругу Хобота с черным незнакомцем. Уж и не знаю, поверил мне дядя Гера или нет, но взгляд его серых, какого-то стального оттенка, глаз потеплел.

— Интересные вещи рассказываешь, прямо как писатель! Сама-то откуда?

— Раньше в Подмосковье жила, а теперь вот тетка померла и квартиру в Питере в наследство оставила. На Васильевском острове. Там ремонт сейчас. — Я внимательно рассматривала Дуську, которая за время моего рассказа уже два раза грациозно вошла и вышла из моря. А теперь лежала на подстилке и делала страшные глаза в нашу сторону.

— Даже не знаю, благодарить тебя или как… — Хобот на минуту задумался. — Вот что, Евгения, приходи-ка ты сегодня часиков в семь вечера ко мне, в триста пятый номер. Я кое-что проверю по своим каналам, глядишь, и подружимся!

— Сегодня вечером не могу, — угрюмо ответила я, — хозяин юбилей празднует. Мы с Дуськой приглашены. Официально.