Читаем без скачивания Колдовская музыка - Лене Каабербол

Начал собираться народ. Люди выходили из рощи, окружавшей нас, по одному или парами. Не только Старейшины Круга в торжественных мантиях и синих головных повязках, но и простые жители. Один мальчик украдкой помахал Киду, когда думал, что на него никто не смотрит. У мужчины средних лет со взъерошенными каштановыми волосами были точно такие же серые глаза, как у Кида. Наверняка близкий родственник. Отец? Трудно сказать, потому что, в отличие от мальчика, мужчина не сделал попытки приветствовать Кида. Может быть, его удерживал Запрет.

Потом я увидела лицо, которое сразу же узнала, хотя никогда не видела прежде. Темные волосы цвета полуночи. Карие глаза. Ания.

Кид невольно шагнул к ней навстречу, потом взял себя в руки и остановился. Его глаза упивались ею, он глядел и не мог наглядеться. И она отвечала ему таким же взглядом.

«Я не вынесу, — подумалось мне, — не переживу, если они не разрешат ему вернуться домой. Разве можно быть такими жестокими?»

Я обвела взглядом Старейшин, рассевшихся на низкой скамье возле круга. Когда же они начнут обсуждать Кида и его просьбу? До сих пор они только играли на арфах. Играли очень красиво, хотя мне казалось, что у Кида на гитаре получается лучше. Но когда же они перейдут к делу?

И вдруг я услышала знакомую мелодию — «Возвращение домой». Ее наигрывал на арфе Периус. В его исполнении она звучала еще нежнее и печальнее. Но откуда Периус узнал ее? Он ведь не разрешил Киду ее сыграть, и тот всего лишь продекламировал слова, даже не спел. И все-таки вот она, та самая мелодия, которую я слышала в сумрачном сарае, только сыгранная более уверенно. И тогда я догадалась, что они давно уже перешли к обсуждению дела. Только разговаривают они по-своему. На языке музыки. Наверно, в этом был смысл. Слово не услышано до конца, если его не произнесли в музыке. В этом мире музыка была законом.

Когда они закончили, заходящее солнце заливало мраморную площадку косыми золотистыми лучами. Периус, который, очевидно, был здесь главным, встал.

— Слушайте все! — возвестил он, и в его голосе загадочным образом звучала музыка. — Слушайте все и живите по закону! Мы снимем Запрет с Кида Алдассона, если он уничтожит Корень зла — гнусный инструмент, который он называет своей гитарой!

При первых его словах Кид вскочил на ноги. Но потом его плечи поникли. Я понимала, о чем он думает: без гитары он лишится своей музыки. Хоть его и допустили обратно на Бард, но навсегда лишили возможности стать музыкантом — как с большой буквы, так и с маленькой.

— Что скажешь, Кид Алдассон?

В первое мгновение Кид смотрел на гитару. С такой тоской, что я испугалась, не откажется ли он. Но потом он поднял голову и обвел взглядом Круг. Посмотрел в глаза отцу. Ании. Ее губы шевельнулись. Она не произнесла ни звука, но я сумела прочитать безмолвную мольбу: пожалуйста.

Кид медленно кивнул.

— Я принимаю решение Круга, — сказал он.

И поспешно, как будто не давая себе времени на размышления, схватил гитару за гриф, поднял ее высоко над головой и приготовился разбить о белые мраморные плиты.

Инструмент шевельнулся.

Я видела это своими глазами. Гитара скорчилась в руках Кида и начала преображаться. Гриф изогнулся и вытянулся, превратившись в черную змею. Юноша сильнее сжал ее, хотел бросить змею на землю, но она покрылась ворохом перьев и стала черным лебедем. Лебедь раскрыл клюв и запел. Пронзительные ноты звучали так высоко, что человек скорее ощущал их, чем слышал. Кид выпустил лебединую шею и зажал уши руками от мучительной боли.

— Вилл! Корнелия! Надо ему помочь! — Я не знала, как это сделать, но понимала: мы не можем бросить его одного.

«Вода, — подумала я, — побольше воды, и пусть лебедь уплывет…» Но не успела я наколдовать и маленькой лужицы, как лебедь уже исчез — на его месте стояла красивая девушка. Черные волосы, коралловые губы, руки изящные, как лебединая шея. Она потянулась к Килу, желая заключить его в объятия.

Тарани вскинула было руки, но Вилл остановила ее.

— Нет, — сказала она. — С этим он должен справиться сам.

И при этих словах Кид оттолкнул девушку, обратив невидящий взгляд к Ании.

Девушка исчезла. Вместо нее над Кидом встал на дыбы огромный черный конь. Сейчас он ударит юношу копытами, поразит насмерть…

Корнелия хлопнула ладонью по земле, и почва содрогнулась. Конь покачнулся, упал набок и снова преобразился.

Теперь он стал юношей. Очень похожим на Кида, только сумрачнее. Гордым. Высокомерным. Он сжимал в руках гитару, такую черную, что казалось — она поглощает солнечный свет. Юноша поднял руку и заиграл. Музыки не было слышно — но там, где падали ноты, белый мрамор плавился, как воск. Весь мир начал рассыпаться в прах.

— Бегите! — крикнул Периус людям. — Спасайтесь! Это Уничтожитель! Он погубит нас всех!

Мое сердце громко заколотилось. Теперь и понимала, почему они так боялись гитары. В ней сохранилась сила, дремавшая в черном запретном дереве, — способность превращать все вокруг в ничто, уничтожать то, что было сделано.

Как мог Кид играть на такой ужасной вещи?

И извлекать из нее такую красивую музыку? Белый мраморный круг почти исчез. У нас под ногами одна за другой разверзались черные дыры пустоты. А Уничтожитель приближался, на его высокомерном лице играла жестокая улыбка. Он казался отвратительной пародией на Кида — такого доброго, мягкого. Старейшины пытались противостоять ему, но его безмолвные ноты сотрясали их инструменты, как жалкие пушинки, и неумолимо падали, разрушая гармонию Барда, уничтожая весь этот мир. Эта тишина была страшнее, чем лебединый крик, — она пожирала тебя, выпивала изнутри, иссушала мозг и останавливала сердце, убивала желание жить… На миг мне показалось, что все пропало. Какой смысл сражаться? Мои плечи поникли, я шагнула назад, за пределы Круга. Разве нам под силу победить эту… эту пустоту?

Но тут, ни с того ни с сего, я вспомнила лицо Фионы, бледное и залитое слезами, ее хриплый, еле слышный голос. И на меня нахлынул гнев.

— Вилл, — сказала я. — Я думаю, мы можем… сейчас мы уже можем пустить в ход силу Сердца!

— Пожалуй, да, — ответила она, и в тот же миг у нее в руке оказалось Сердце Кондракара.

На нас излился свет, мягкий, жемчужный. Я почувствовала близкое присутствие всех своих подруг, мы будто слились воедино. И ощутила, как по нашему зову пробуждаются глубинные силы Природы.

— Ну-ка, покажем этой заносчивой деревяшке, что не только она одна умеет превращаться, — крикнула я.

Нам достаточно было только подумать.

Безнадежность осыпалась, как песок с пляжного полотенца. Исчезли наши повседневные шмотки. Становясь настоящими чародейками, мы блистаем. Делаемся сильнее, проворнее. Кстати, я еще не говорила, что мы к тому же очень красивы?

Еще мгновение — и мы бы опоздали. От Круга остался всего один камень. Если Уничтожитель разрушит и его, страшно подумать, что станется с Бардом.

— Действуем! — воскликнула Вилл.

У нас не было времени составлять план и раздумывать над стратегией. Мы просто ударили Уничтожителя всем, что было в нашем распоряжении, — Огнем, Водой, Воздухом, Землей и Энергией. Все силы природы разом обрушились на него и отшвырнули к самому краю Круга.

Но Уничтожитель встал, встряхнулся, снова принял свой позаимствованный у Кида облик и двинулся на нас. Мы снова ударили, но результат был таким же.

— Как его остановить? — спросила Корнелия. — Он идет и идет!

— Это Уничтожитель, — раздался у нас за спиной голос Кида. — Его нельзя уничтожить. Чтобы победить его, надо творить.

Творить? И вдруг я поняла.

— Обуздайте стихии, — вскричала я. — Соедините их. Закройте прорехи. Сотворите Гармонию заново.

Поняли ли подруги мои слова?

Да! Вокруг моей Воды заплясал Воздух.

К ним навстречу поднялась Земля. Подскочил Огонь, охватывая все кругом своими языками. И мощный импульс Энергии от Вилл сплавил все воедино. Один из мраморных блоков опустился на место.

Уничтожитель раскрыл рот и завизжал страшным безмолвным криком, от которого у меня чуть не раскололась голова. Я не обратила на него внимания. Вода. Воздух. Земля. Огонь. Энергия. Еще один блок…

Камень за камнем мы восстанавливали Круг. Плита за плитой оттесняли Уничтожителя. Назад, все дальше и дальше. Остался лишь один маленький клочок пустоты, и он скорчился в нем, беззвучно крича от ярости.

Вилл подняла талисман.

— Сердце Кондракара, веди нас, — тихо произнесла она. И я поняла, что будет дальше. Если мы закроем последний провал, куда денется Уничтожитель? Пойдет искать другие щели, куда можно вползти, новые слабые сердца, исполненные жгучего желания, готовые ухватиться даже за темную мечту.

В наших головах зазвучал мягкий голос Оракула.

«Молодцы, Стражницы. Достойная битва».