Читаем без скачивания Демоническая погоня - Хидеюки Кикути

Не медля и не колеблясь, Ди стащил с Лейлы одежду, и, когда ее прекрасное обнаженное тело вытянулось на зеленой траве, левая рука удивленно воскликнула:

— Ого! Похоже, у этой малышки была чертовски тяжелая жизнь.

Всю кожу Лейлы, от налитых грудей до мускулистых бедер, от живота до спины, покрывали шрамы от бесчисленных, зашитых кое-как ран. Немудрено — ведь эта девушка жила на бойне под названием Фронтир.

Не выказывая ни малейших чувств, Ди накрыл Лейлу своим телом.

Глухо вскрикнув, девушка прильнула к широкой груди дампира. Спекшиеся от жара губы дрожали, раз за разом невнятно повторяя одно и то же слово. Короткое слово, но именно оно остановило руку Ди, не дав охотнику прикоснуться к дверце кареты.

Когда часом позже жеребец Кайла Маркуса остановился на вершине холма, там не было никого, кроме его сестры, завернутой в одеяло и мирно сидящей на своем месте в боевой машине.

Еще через полчаса показались автобус, которым управлял Боргов, и Нолт, скачущий рядом.

Кайл торопливо перенес Лейлу в экипаж. Брат с сестрой, должно быть, были очень близки. На Кайле просто лица не было.

— Она… с ней все будет в порядке, да, братец? — заикаясь, выдавил он. — Дай ей что-нибудь, все равно что.

Боргов враждебно наблюдал, как брат борется со слезами, но тем не менее взял Лейлу за руку, посчитал пульс, пощупал лоб, проверяя, нет ли жара, и удовлетворенно кивнул.

— Она в порядке. Я еще проверю ее внутренние органы и кровообращение сканером, но беспокоиться не о чем.

Кайл облегченно вздохнул и сполз по стене на пол. Посмотрев на него сверху вниз, великан добавил:

— Вот какое дерьмо случается, когда вы прячетесь за моей спиной и посылаете вперед одну Лейлу.

— Знаю. Можешь потом порезать меня на ремни, плевать. Но как думаешь, кто из них так отделал Лейлу?

Младший Маркус свирепо ощерился и сразу стал прежним. Он злобно сверлил глазами пустоту, даже не замечая слюны, текущей из уголка его рта. Кайла трясло.

— Ну, вероятно, не тот, кто ухаживал за ней. А значит, возможно, никто. Ты же не думаешь, что столь мягкосердечный тип сумел бы долго прожить во Фронтире.

— Не важно! — исступленно выпалил Кайл. — Не важно, кто из них сотворил это. Я найду их обоих и искромсаю в клочья. Отрежу руки и ноги и затолкаю кое-куда. Заткну им рты их же дымящимися кишками.

— Поостынь, — одернул его старший брат. — В любом случае, ты уверен, что рядом с Лейлой никого не было? Судя по ее ранам, она заработала их часа три-четыре назад.

Дверь открылась, и в щели показалась голова Нолта.

— Мы нашли следы кареты. Совсем свежие. Коляска проехала тут где-то за час до нашего появления, парни. И еще кое-что — отпечатки конских копыт.

— В таком случае те двое, должно быть, встретились здесь. И похоже, дело еще не закрыто…

Мрачно кивнув в подтверждение собственных слов, Боргов приказал Нолту позаботиться о Лейле и Гровеке. Затем он заглянул в свою комнатенку, расположенную в задней части автобуса, и вернулся на водительское место с тряпичным свертком, в котором явно было нечто важное.

— Есл уж я видел лицо Ди, то смогу его засечь, — пробормотал он, размотал тряпицу и достал серебряный диск диаметром около полутора футов.

Поставив пластину на маленькую стойку в самом центре приборной панели, Боргов бросил взгляд за окно, на восходящую луну — круглую, почти полную. Облака скрывали ее края, и луна напоминала траченное червями яблоко.

Великан опустился в кресло, тяжко закряхтевшее иод его весом. Затем Боргов скрестил руки на груди и уставился на вертикально установленную серебряную пластину так, словно намеревался просверлить ее взглядом. Прошла минута, затем другая.

Кайл не отходил от постели Лейлы, и когда Нолт заглянул в каморку, расположенную рядом с кабиной водителя, то заметил, что пот катится градом не только со старшего брата, но и с младшего.

А потом серебристая поверхность диска замутилась, словно и ее затянули облака, и на поверхности пластины возникла фигура молодого человека в черном, сидящего верхом на лошади.

Это был Ди. Повернувшись в сторону наблюдателей и сказав что-то, он натянул поводья и исчез в чаще.

Братья видели запись вчерашнего вечера, тот момент, когда Ди разговаривал с ними после боя с вампирами-горожанами. А если люди или вещи выглядели немного по-другому, то это из-за того, что их образы были взяты из памяти Боргова. Этот человек умел проецировать собственные воспоминания на серебряную пластину! И все же, несмотря на восхитительную демонстрацию способностей, которые кое-кто мог бы назвать чудом или колдовством, Боргов упорно вглядывался в луну в небесах налитыми кровью глазами. Нет, не в луну, а в скопище облаков под ней. Лунный свет, пробиваясь сквозь тучи, окраишвал их края синим.

Ни луна, ни облака ничуть не изменились, или, по крайней мере, так казалось в первую секунду. Затем центральные тучи точно слабо засветились изнутри. Мгновение на серых боках извивался человеческий силуэт, а потом картинка стала четкой. Кто-то скакал на лошади по черной дороге.

Основываясь на воспоминаниях о Ди, Боргов, пользуясь серебряным и лунным дисками как проекторами, добился появления на облаках настоящего, теперешнего Ди.

Удаляющаяся фигура, которая, казалось, смотрит на них сверху вниз с высоких небес, как две капли воды походила на Ди, скачуще го сейчас по дороге в нескольких десятках миль от братьев.

Они мчались во весь опор уже добрых два часа после того, как оставили Ди глотать поднятую каретой пыль; и вот когда Майерлинг увидел, что дорога следующие двенадцать, а то и больше миль тянется ровно, он покинул место кучера и ловко проскользнул внутрь экипажа.

Когда вампир затворил дверь, оказалось, что в карету не проникает ни малейший звук из внешнего мира. Девушка, подобная распускающемуся ночью цветку, сидела в кожаном кресле.

На полу лежал пушистый ковер, стены и потолок скрывались под тяжелыми шелковыми занавесями. В старину на складном золотом столике, который словно бы вырос из стены, стояли бы лучшие и редчайшие напитки, и эта дюжина миль по залитой лунным светом дороге пролетела бы незаметно. Но, стоило приглядеться, ковер оказывался выцветшим и потертым, в шелке зияли прорехи, и ни одна серебряная тарелка не украшала стол. Да и сам столик был изрядно расшатан.

Эта модель кареты была последней, оснащенной магнитными стабилизаторами, удерживающими пассажиров в безопасном положении, даже если экипаж перевернется.

По мановению руки Майрелинга внутреннее пространство кареты осветилось.