Читаем без скачивания Перевороты и революции. Зачем преступники свергают власть - Дмитрий Зыкин

Естественно, в нашей стране работали и журналисты английских газет. Так, например, Гарольд Вильямс поставлял в британское посольство сведения от высокопоставленных российских оппозиционеров, находился с ними в дружеских отношениях и даже был женат на Ариадне Тырковой, входившей в руководство кадетской партии. Корреспонденты «Таймс» Вильтон и Вашбурн вместе с писателем Уолполом активно вели английскую пропаганду, причем Уолпол сотрудничал с Гучковым. Стоит упомянуть писателя Грехэма. Классиком мирового уровня не стал, зато объездил Россию вдоль и поперек. Корреспондент «Дейли телеграф» Пэйрс был официальным осведомителем британского правительства.

Пэйрс был профессором и по совместительству матерым волком спецслужб. Как отмечает Колотовкина, именно Пэйрс в 1916 году устроил Милюкову поездку в Англию под видом чтения лекций, а на самом деле для налаживания связей между российской оппозицией и британским истеблишментом. Знакомство Пэйрса с высокопоставленными политиками России не ограничивалось Милюковым. Он знал Витте, Родзянко, Гучкова и многих других.

Вот какова была степень вовлеченности Британии в российскую политику, и это только вершина айсберга.

Глава 6. Хитрый лис Шарль де Голль

«События 1958 года во Франции во многих отношениях были похожи на переворот», — утверждал бывший советник Рональда Рейгана Эдвард Люттвак[7]. Согласитесь, звучит необычно. В общественном сознании перевороты не ассоциируются с экономически развитыми странами Европы. Конечно, все знают, что во Франции свергали монархов, и не раз, но это было очень давно. А чтобы во второй половине XX века и чтобы сам Шарль де Голль вдруг оказался путчистом — это воспринимается с недоверием. Тем не менее Люттвак — профессионал и бросать слов на ветер не станет. Поэтому давайте присмотримся внимательнее к тому, как символ французского Сопротивления стал президентом страны.

В 1944 году де Голль занимает пост председателя Совета министров Франции, однако уже в 1946 году теряет власть, но не сидит сложа руки, а вскоре создает партию «Объединение французского народа». Де Голль делает ставку на участие в парламентских выборах. Но даже в лучшие времена, в 1951 году, партия проигрывает коммунистам, набрав лишь 21,6 % голосов. В 1953 году следует новая неудача — 10 % на муниципальных выборах и роспуск партии. Де Голль удаляется в свое поместье в Шампани, где и проводит несколько лет в самоизгнании, дожидаясь своего часа. И этот час пробил в 1958 году. Но чтобы разобраться с обстоятельствами триумфального возвращения де Голля к власти, надо обратиться к предыстории.

Французская политика середины XX века была прочно завязана на «алжирском вопросе». Алжир был оккупирован Францией еще в 1830 году, и в течение многих лет Париж проводил политику офранцуживания этой страны. В результате к 1950-м годам в Алжире проживала огромная французская община. Из 9,5 млн населения Алжира 1 млн — это выходцы из Европы и их потомки. Статус Алжира тоже был особым: он не считался колонией, а рассматривался скорее как продолжение континентальной Франции. Поэтому когда в 1954 году Фронт национального освобождения Алжира (ФНО) начал войну за независимость, французы это посчитали сепаратистским мятежом и решили во что бы то ни стало его подавить. При этом целый ряд политиков во Франции считали, что нужно не просто расправиться с повстанцами, но и стимулировать дальнейшую интеграцию Алжира в состав Франции. Однако ни переговоры, ни репрессивные меры никак не могли решить «алжирский вопрос» в том смысле, о котором мечтал Париж. Движение за независимость усиливалось, а французское руководство все больше впадало в растерянность. Недолговечные кабинеты министров сменяли друг друга, война затягивалась, пожирая огромные средства и человеческие жизни, а «положительного» результата не было. Действия власти все больше раздражали армию, в которой стали считать, что с таким руководством и при такой политической системе победа и вовсе недостижима. Не бесконечная парламентская говорильня, не слабые министры, а только сильная личность, облеченная значительными полномочиями, может привести к успеху. Такая идея получала все больше сторонников.

Голлисты, в числе которых находился бывший министр-резидент (генерал-губернатор) Алжира Жак Сустель, развернули широкую пропагандистскую кампанию за возвращение де Голля к власти. Считается, что сам де Голль относился ко всему этому с большой долей равнодушия. Да, почти все время он проживал вдали от Парижа, писал мемуары, поправлял пошатнувшееся здоровье. Тем не менее он не забывал наведываться в столицу и там продолжал общаться со своими сторонниками. Трудно поверить, что столь амбициозный политик, при первой же возможности занявший пост главы государства, вдруг впал в апатию. Скорее, его демонстративная безучастность была тонкой игрой. Он просто ждал, когда «народ попросит его на царство». И вот тогда он триумфально сядет в президентское кресло «выполнять волю народа». Об истинных намерениях пожилого генерала можно судить по очень красноречивой фразе, которую он сказал в 1958 году своему соратнику Мишелю Дебре: «Что нам этот договор, мы его возьмем и разорвем, когда вернемся к власти». Речь шла о соглашениях по созданию Общего рынка[8].

Отметим два важных момента. Первый: министром обороны в то время был старый товарищ де Голля, участник антифашистского Сопротивления Шабан-Дельмас. Именно по его инициативе официальными представителями Министерства обороны в Алжире были назначены два голлиста — Леон Дельбек и Люсьен Нейвирт. Второй: главные и наиболее боеспособные части французской армии находились тогда в Алжире, а вовсе не в Европе. Дельбек постоянно метался между Алжиром и Парижем, докладывая соратникам о результатах своей деятельности, а деятельность он развел, прямо скажем, кипучую. Прибыв в Алжир, Дельбек быстро наладил контакт с ключевыми организациями, выступавшими за единство Алжира и Франции. Не гнушался он общением и с лидерами радикалов ультраправого толка, грезивших о вожде во главе Франции. И разумеется, в сфере его интересов была и пропаганда среди высшего военного руководства французского контингента в Алжире. Местные генералы продолжали оставаться последовательными сторонниками решительной борьбы с «сепаратистами». Не только Дельбек, но и другие голлисты действовали очень активно. Они развернули мощнейшую пропаганду, а формулировки их лозунгов становились все радикальнее. Появились типичные для революционной ситуации фразы о «правительстве спасения» и даже призывы к восстанию. Сам де Голль был в курсе всех событий. Особенно его интересовало, как идет «обработка» генералов, и в узком кругу соратников он уже не скрывал, что готов вернуться к власти в случае, если народ и армия его призовут.

Весной 1958 года во Франции начался правительственный кризис. Старый кабинет министров ушел в отставку, а новый никак не удавалось сформировать. Партии тянули одеяло каждая на себя, коалиционное правительство не складывалось, и в этих условиях Дельбек встретился с Верховным главнокомандующим армией Полем Эли. Разговор зашел о возвращении к власти де Голля, и стало ясно, что Эли против этого ничего не имеет[9]. Обратите внимание: де Голль никакого официального поста в тот момент не занимает, не располагает и сколько-нибудь заметной фракцией в парламенте, выборы проиграл, а тем не менее именно его кандидатура обсуждается в верхах как одна из наиболее вероятных и приемлемых. Есть ли основания утверждать, что его возвращение на вершину власти есть исполнение воли народа? По меньшей мере такие основания очень сомнительны.

После долгих согласований 12 мая 1958 года список членов кабинета министров был все-таки сформирован, и его оставалось утвердить в парламенте. В тот же день Дельбек рванул на самолете в Алжир. Он спешил действовать, ведь 13 мая депутаты будут голосовать за нового премьера. О результатах активности Дельбека можно судить по тому, что произошло дальше.

13 мая — толпа сторонников «французского Алжира» бросилась на штурм здания местной администрации. Лозунг митингующих — «На штурм, против прогнившего режима!». С помощью грузовика (помните бульдозер с «Майдана»?) погромщики выбили ворота, ворвались в здание и начали крушить что ни попадя. Командующий парашютной дивизией генерал Массю обратился к протестующим с вопросом: «Чего вы хотите?» «Комитета общественного спасения», — ответил Лагайярд — лидер толпы, глава Ассоциации французских студентов Алжира. «Пишите список», — сказал генерал[10]. Согласитесь, как-то уж очень быстро он принял требования митинговавших.

Массю — боевой офицер, он не боялся пуль и смерти, а тут вдруг испугался разношерстной толпы? Какую же угрозу представляли собой погромщики? Да никакую. Побузили бы, пошумели и разошлись несолоно хлебавши. Но нет, к ним очень быстро присоединяется генерал парашютной дивизии. То, что дивизия именно парашютная, — очень важный штрих. Это же мобильное подразделение, способное мгновенно оказаться в Париже и высадиться, где нужно.