Читаем без скачивания Экзотеррика. Квантовый скачок - Головачев Василий

– Где вы с ним пересеклись? – спросил Копун, когда они в формате земных вечерних посиделок в кафе наслаждались вином – это было шампанское «Новый свет», которое любила Диана-первая. Кафе, естественно, было создано Копуном в недрах своего основного тела, висевшего над планетой-кольцом, и пейзаж под Вестником ничем не напоминал послевоенный хаос. Природа планеты залечила раны и стёрла со своего лица следы войны, поэтому вид на леса, поля и океан, довольно сильно отличимые от лесов и полей земного континента Евразия, был великолепен.

– Я очнулась от щекотки, – со вполне человеческой усмешкой ответила Дианая, одетая в самое настоящее платье; Копун перекачал моллюскору параметры современной женской моды Земли, и проснувшееся в роботе женское начало заставило его просмотреть примеры одежды разных представителей земного социума. Избрала же Диана-2 удобное и красивое одеяние славянских народов. Хотя иногда ради эксперимента моллюскор создавал своему посланцу супергламурные наряды, веселящие Вестника.

– От чего? – удивился он. – От щекотки?

– Меня пытались разбудить какие-то несимпатичные организмы, – продолжала с улыбкой Дианая. – Похожи на гигантских крокодилов с твоей любимой Земли.

– Посланцы Властителей Ланиакеи, – сообразил Копун. – Эти нехорошие парни пытаются воплотить в жизнь свой гнусный замысел «зачистки» космоса, то есть по сути – ликвидации всех форм жизни во Вселенной, и для этого не только объединили весь «демократический союз» цивилизаций Ланиакеи, живущий по своим уродским «ценностям», но и собирают уцелевших от прошлой войны роботов.

– Ты говорил.

– Извини, эта тема весьма беспокоит моих друзей, на кону жизнь всей их расы, а чтобы противостоять Властителям, нужно создавать контрсистему такого же масштаба. В одиночку землянам не справиться.

– Разве к ним не присоединятся разумы их галактики, раз им тоже грозит гибель?

– В том-то и дело, что ядране, жители ядра Млечного Пути, практически все негуманы, не желают контактировать с землянами. Дарислав называет ядран «пятой колонной».

– Почему пятой?

– По аналогии с их земной историей. В России до конца прошлого века существовала либеральная мразь, подпитываемая врагами государства, которая мешала ему развиваться и предавала народ на всех уровнях.

– А сейчас?

– Времена изменились, но земной социум до сих пор болен и ещё не изжил недостатки избранного цивилизацией капиталистического пути развития, меряя всё деньгами. Их псевдомораль так и продолжает держаться на парадигме «ничего личного, только бизнес», позволяющей богатым грабить бедных. Впрочем, не буду тебя грузить, это не наши проблемы, я просто повторяю мнения моих друзей, хотя и сочувствую им. Они настоящие люди.

– Странно слышать такие оценки от… – Дианая пошевелила пальцами, выбирая выражение, – от искусственно созданного организма.

Копун рассмеялся:

– Сам иногда удивляюсь, зачем моим создателям вздумалось впихнуть в меня базу эмоциональных состояний, присущую биохимическим организмам. Я ведь на самом деле композиция силовых полей, хотя и могу манипулировать веществом.

– Разве они использовали не биохимический генезис? Как и мои творцы?

– Мы с тобой редкие изделия, – снова засмеялся Копун. – Большинство цивилизаций во Вселенной мало того, что негуманоиды, так ещё и не имеют даже подобия психологии. Все они существа чистого интеллекта, изначально разумные машины с очень высокой скоростью обработки информации.

– Я тоже машина.

– Но с очень приятным наполнением!

Дианая посмотрела на собеседника с прищуром, и Копун опять не выдержал, рассмеялся, накрывая ладошку псевдоженщины своей; у него было тепло на душе.

– Честное слово, я так думаю.

Улыбнулась и она, глянув на руку собеседника, изобразила смущение, но ладошку не отдёрнула.

Впрочем, Копуну и в самом деле хотелось верить в реальность человеческого движения в довольно простой психологике моллюскора, потому что в этом случае жить становилось намного интереснее.

Он снял руку.

– Отдохнула?

На лбу Дианы-2 образовалась морщинка.

– Ты же знаешь, что отдых мне не нужен…

– Нужен! – остановил он её жестом. – Даже психика роботов нуждается в отдыхе, а мы с тобой почти люди. Ты готова следовать за мной в Тьмир?

– Объясни ещё раз, что тебя влечёт туда.

– Во-первых, навещу Замок Драконов, где остался Всеволод, мой земной друг, блестящий учёный. Во-вторых, хочу разобраться в консистенции Тьмира. Мы сошлись с Всеволодом в том, что это вторая половина хирального Мироздания, родившегося в результате Большого взрыва, то есть – антимир. В нём очень много необычного, волнующего мою исследовательскую натуру. К примеру, есть ли в Тьмире чёрные дыры.

– Зачем это тебе?

– Снова слышу подтекст: зачем это роботу Мёртвой Руки? Отвечу просто: да потому что мне интересно, чёрт побери! Мне хочется знать, соответствуют ли наши чёрные дыры чёрным дырам Тьмира? Что представляют собой его массивные структуры по сравнению с барионными в центрах наших галактик?

Дианая вдруг засмеялась (в памяти промелькнуло видение: смеющаяся «настоящая» Диана), грациозно поднялась, подала руку:

– Ты смешной.

И он поступил совсем как человек Земли, истый джентльмен, поцеловав эту руку.

Глава 4

Был этот мир глубокой тьмой окутан…

Именно в этот же самый момент, если оценить течение времени как реальный речной поток, Всеволод и Вия сидели в палатке для отдыха, пили вино и смотрели на белый космос Тьмира за пределами Замка – портала в Мультиверс. Изображение космоса передавали выведенные за пределы гигантской «сферы мха» (название Моховик не совсем правильно передавало ощущение массы упакованного мха, но Всеволод решил не менять его) видеокамеры, поэтому стен палатки не было видно, и казалось, что люди сидят прямо под небом небывалой реальности, в которой пространство было белым, а россыпи звёзд и их скоплений – чёрными. Так реагировали на местный «свет» органы человеческого восприятия, созданные в противоположном по знаку мире законами физики.

Когда в Тьмир через ланиакейский портал пробились земные корабли, люди смогли перенастроить компьютеры судов для лучшей ориентации под привычные формы и геометрию своей Вселенной, после чего местный космос в системах обзора стал виден как знакомый континуум: чёрное пространство и светящиеся звёзды. Но Всеволоду нравилось любоваться Тьмиром без коррекции изображения, и Вия приняла это как данность.

– Я не профессиональный астрофизик, – задумчиво сказала она, держа в руке бокал с золотистым вином; пили «Айсвайн», – но ты меня заразил космосом, и мне стало интересно, чем отличается этот мир-антимир от нашего.

– Многим, – сказал Всеволод не менее задумчиво. – К примеру, я очень хочу узнать, есть ли здесь чёрные дыры или нет. Или, если зайти с другого боку, отличаются ли они от наших чёрных дыр? Ведь и там, и здесь их порождает гравитация, а она везде одна и та же.

– Не ты ли говорил, что местные структуры находятся принципиально за пределами нашего контроля?

– Не так масштабно. Я говорил, что весь Тьмир – это колоссальная нейроструктура, по сути – гипермозг, и вот его цели, помыслы и сущности действительно могут быть принципиально недоступными для нашего понимания.

– А что, если это твой До-Разум? По твоей версии, Вселенная после Большого взрыва претерпела не одно фазовое преобразование и разделилась на две подвселенные – барионную и антибарионную.

Всеволод озадаченно выпятил губы.

– А говоришь – ты не астрофизик. С этой стороны я о проблеме самого первого мыслящего субстрата не думал. Спасибо за идею. По моим расчётам, До-Разум возник сразу после адронного фазового перехода, сразу после распада изначального квантового состояния на две хиральные ипостаси: наш «правый» мир со знаком плюс и «левый» антимир со знаком минус.

– Почему этот зародыш распался на два разных универсума?

– Ну, это связано с волновой функцией рождающейся метавселенной, которая по закону должна соблюдать нулевую чётность, то есть в которой отрицательная чётность и положительная должны компенсировать друг друга. Это долго объяснять…