Читаем без скачивания Литературная Газета 6495 ( № 11 2015) - Литературка Литературная Газета

Что нам скажет поэтический тусовщик Егор Норштейн?

Ну наконец-то!

Проснулись наши поэты, почуяли-таки весеннюю энергию, активизировались!

Смотрю и не знаю, за что ухватиться, как всё успеть. Что ни день - то мероприятие. Лента моя ломится от новых проектов – кажется, наступивший Год литературы всерьёз простимулировал самолюбие поэтической тусовки.

Начну, пожалуй, с проекта нового поэтического реалити, запущенного победительницей последней "Бабушки Пушкина" Никой Симоновой. Весне свойственны наивность и амбициозность, и эта милая девушка, видимо, тоже прониклась этими качествами. Она надеется собрать краудфандингом за срок немногим больше месяца 800 тысяч рублей, а потом усадить поэтов в поезд и отправить прокатиться по стране, дабы почитали они стихи перед камерой на фоне бесконечных достопримечательностей земли Русской. Проект, безусловно, интересный, остаётся пожелать смелой Нике успеха. Я даже соточку кровных закинул, кстати.

Один мой знакомый как-то опубликовал статью, превратившую в фарш саму концепцию сегодняшних поэтических сборищ. Якобы ходят туда только убогие да никчёмные, не готовые к жизни реальной и не имеющие за душой даже старенького айфона. Позиция хипстерская, однако зерно разума в ней есть: очень грустно видеть море бесперспективных, откровенно бедных и крайне низкопробных мероприятий. Пару лет назад была предпринята попытка организовать некую иерархию поэтических тусовок: мол, начни, например, с «Салона всяких искусств», пройди семь кругов ада и доберись до «Словом по столу». Окажешься достойным воином – попадёшь на знаменитые культурные понедельники. Но чёткой организации не получилось, так что поэты по-прежнему руководствуются только своим вкусом, амбициями и новыми знакомствами.

Не надо так! Вот вам расписание того, что будет приятно глазу.

Рубрика "ТоФото"

Московский поэт Арс-Пегас в атмосфере "Филатов Феста"

Фото Елены Ахремцовой

КУДА СХОДИТЬ:

18, 24 марта, 1 апреля, Москва, книжный магазин «Библио-Глобус» – 6-й, 7-й, 8-й

отборочные туры «Филатов Феста»

20 марта , Москва, ДК «Салют» – музыкально-поэтический слёт «Путь через весну»

25 марта , Москва, клуб «Точка сборки» – концерт Крис Аивер, Ивана Фефелова и Андрея Орловского «Вслух»

28 марта , Санкт-Петербург, «Имажинариум» –

моноспектакль поэта Сопрано «Голос в темноте»

Теги: литературный процесс

И всё-то вытерпит бумага

Вероника ДОЛИНА. Нормандская тетрадь. - М.: Время, 2013. – 144 с.: ил. – (Серия "Поэтическая библиотека"). – 2000 экз.

Ольга СЕДАКОВА. Стелы и надписи. – СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2014. – 44 с. –1000 экз.

Поэтессы эти – Вероника Долина и Ольга Седакова – совсем непохожи. Речь в данном обзоре скорее пойдёт об умножении сущностей без необходимости, о появлении книг-клещей, бессмысленных, но цепких, вольготно паразитирующих на доверчивом читательском сознании, простодушных и антипатриотических настроениях, хитроумных. И всё это тиражируется и рекламируется... Право, грустно.

Малаховка на берегу Атлантического океана

Совсем недавно видел по TV выступление бардессы-поэтессы Вероники Долиной. Она рассказала, что издаёт в год по книге; хотела бы по небольшой, тоненькой, но издательства просят по большой. Я знаю немало хороших поэтов, но никому из них так, насколько помнится, не говорили. Даже Евтушенко жаловался когда-то, что всегда ему свои сборники приходилось пробивать, а издатели к нему с инициативными предложениями не приходили. Так что удивился я словам Вероники Аркадьевны, тем более (будем откровенны) поэтессой из первого ряда её никак не назовёшь[?]

А вскоре (совсем, как рояль, точнее гитара в кустах) попалась мне новая книжка Вероники Долиной «Нормандская тетрадь» (она её и по телевизору показывала). Большой формат, десять с половиной листов, аж две тыщи тираж, иллюстрации на каждой (!) странице. Наверное, именно такие и просят у бардессы-поэтессы издатели, подумал я, вспомнив телепередачу, и заплатил 570 рублей.

Почему новая тетрадь Долиной нормандская? Сразу напрашивается ответ есенинской строкой: мол, издревле русский наш Парнас тянуло к незнакомым странам. И слава богу, скажу, это дало нам очень много на самых разных уровнях: написанные в Азербайджане «Персидские мотивы» Есенина, Флоренцию Блока, Марбург Пастернака, Францию и США Маяковского, Югославию Тихонова и многое-многое другое. Но здесь не то. Долина, как она поясняет в авторской аннотации к книге, год за годом проводит по нескольку месяцев в Нормандии. Для неё она уже совсем как Малаховка.

Как известно, история Нормандии богата культурными, литературными, религиозными, политическими, военными событиями, на этой земле много памятных мест, интересных зданий и т.д. Но в книге Долиной ничего этого нет. Ходит на рынок, покупает рыбу и жарит её (край рыбацкий), делает шопинг, купает детей. Вроде бы обычная курортная тётка. Но это лишь один слой. Долина не может отвязаться от Москвы. «Москва приглядывает за мной, – пишет она в аннотации, – где бы я ни была – сухо, небрежно, как старый школьный завуч, смотрит и смотрит. Я за угол сверну – а Москва уже там. Я суп приготовлю – а она посмеивается: ишь ты, чего сварила, сварганила... И смеётся надо мной, как ни отмахивайся».

Не Нормандия, а Москва показалась мне интересней всего в «Нормандской тетради». Точнее, отношение к нашей столице.

А новость получивши никакую

Из безразличной ко всему Москвы,

Я в магазин бреду и там ликую,

Хоть и не поднимая головы.

Москва моя. Немало в этом звуке

Конкретно для меня одной слилось.

Вот и сегодня всё нутро зашлось –

Опять она, праматерь всей науки.

Науки так переносить тычки,

Что только тычь – а нам одна истома.

Назавтра зеленеет гематома,

А что очки? Пора менять очки.

Потычь ещё. Жива? Так ведь жива!

Пощекочи железною набойкой.

Всё так же может складывать слова?

Но всё же стала хуже – с перестройкой?

Да чтоб тебе понуриться, как я.

Да чтоб тебе обидой подавиться.

Ты старая и злая попадья,

Попова дочь, никчёмная девица,

Ничтожная, а к денежкам мягка,

Да деньги на тебя не очень падки.

Пока моя чеканится строка,

Я обещаю – всё со мной в порядке...

Такой, падкой на денежки, ничтожной и никчёмной видится Москва из нормандской Малаховки. Насчёт тычков и разбитых очков – здесь, видимо, отражение старых стихов Долиной об опасности еврейских погромов в России (о том, что в отличие от нашей страны французы очень охотно выдавали евреев гестаповцам, бардесса-поэтесса, разумеется, не пишет). Вот какие стихотворения Долина «посвящяет» нашей столице. А какова интонация – смесь презрения и гадливости!

При мысли о том, что её ждёт в России, бардессу-поэтессу бросает в дрожь:

…Пойду вечерком в гастроном.

Ужасная дороговизна.

Лежит предо мной ветчина,

Тамбов или, может, Воронеж.

И стоит так страшно она,

Что можешь скакать – не догонишь

Иссохший, присохший паштет,

Как будто бы нежный и птичий...

Упомяну ещё лишь одно, право же, хулиганское стихотворение о ненавистной Москве.

...Такая вот ловкая тётка

Возьмёт и вколотит как раз

Звезду шестизначную (?) чётко

Промеж ошарашенных глаз.

Не хочешь, пожалуй что, по лбу?

Тогда пришивай на рукав.

И впредь не посматривай подло

На тех, кто силён и лукав.

Проклятая наша порода,

Прости нас, невидимый град,

Где нет ни зелёнки, ни йода.

Но был Александровский сад.

Ну никак не может слезть Вероника Долина с темы еврейских погромов, даже в своей любезной Малаховке на берегу Атлантического океана. Вот я и подумал: не в этой ли устойчивой неприязни к Москве, к России секрет успеха её у иных издателей – давай, мол, в год не по маленькой книжке, а давай по большой?

ЗДОРОВО, НО НЕПОНЯТНО-С!