Читаем без скачивания Как зовут четверку «Битлз»? - Джордже Кушнаренку

в конце концов, дается всего один раз, да и не ждет она от этой жизни никаких чудес, пропади они пропадом. Из № 118 спустился мужчина, облаченный в зелено-красную полосатую штормовку, Протеус В. На лестнице, в вестибюле, у входа в гостиницу и на автостоянке ему повстречались человек шесть Протеусов В., и он с каждым вежливо поздоровался. Все они ответили на приветствие. «Куда ты в этой болотной одежде, да еще в такой поздний час?» — спросил его Протеус В. «Да вот, решил выйти, подышать», — ответил Протеус В. Он сел в первую же попавшуюся белую машину с самодельным багажником на крыше. Плевать ему, своя это машина или чужая. В эту минуту из гостиницы выбежала Элеонора. На ней явно не было ничего, кроме накинутого в спешке халата. Она остановилась и стала озираться, выискивая, в какую машину он сел. Протеус В. выключил бортовые огни, однако Элеонора успела все-таки его заметить и побежала к нему, крича изо всех сил. Она кричала взаправду, с искренней болью: «Протеус, Протеус, не уезжай! Возьми меня с собой!» Она бежала по мокрому асфальту босая. Обернувшись на крик Элеоноры, Протеус В. заметил в соседнем автомобиле страстно целующуюся пару. Это были Сильвия В. и Протеус В. Муж и жена. Законные супруги. «Какая мерзость», — прошептал, а может быть, просто подумал про себя Протеус В. Он опустил боковое стекло и глубоко вздохнул. В то самое мгновенье, когда Элеоноре оставалось сделать до него последних два шага, он тронулся с места. Ночь поглотила белую машину. Элеонора застыла посреди автостоянки, как печальная картонная кукла.

III

Предял, 15 января

Он остановил машину где-то возле пансионата «Дикая козочка». Вокруг царила нечеловеческая тишина, словно все нарочно спрятались в потаенной пещере. Выходя из машины, он намеренно оставил дверцу открытой. Взглянул на запястье — часы показывали 0.14. Время пролетело совсем незаметно. Так бывало всегда, когда они выезжали с Элеонорой. Он углубился в лес. Справа и слева на стволах виднелись кое-где красные и синие значки. Разметка туристских маршрутов. Это его нисколько не интересовало. Дождь прекратился, и небо посветлело резко и внезапно — так приходит смерть. Он шагал по лесу с той же непринужденностью, с какой проходил в свой кабинет, минуя директорскую приемную. Казалось, каждое дерево в лесу было посажено им в ясный и радостный день. Вдруг перед ним открылась небольшая поляна. Лунный свет заливал все пространство, вырисовывая невиданные, причудливые формы. Протеус В. остановился. Кругом ни души. И все же поляна была заселена телами. Всюду двигались люди. Под всеми деревьями, под каждым кустом множество Протеусов В., Элеонор и Сильвий В. Парами, кучками. По двое, по трое, по четверо. Поляна превратилась в невиданную сцену. Театр наслаждений. И в нем чередовались картины, разные картины — реальные и нереальные. Протеус В. видел и созерцал себя. Узнавал себя: вот, это он — тот мужчина, закалывающий женщину. И он же — насекомое, упорно ползущее по еловому стволу вверх. Две женщины льнут, извиваясь, к кусту, их которого высовывается мужская голова. Из глаз головы капают слезы. Видения переплетаются в абсолютной, полной безмятежности тишине. Сильвия В. схватила его за руку и потянула под ель. Там, возле ствола, светились насыщенные электрическим блеском глаза. Протеус В. вырвал руку и пошел прочь, разыскивая уединенное место, свободное от этих причудливых призраков. Наконец он отыскал совсем небольшую елочку, из-за которой ему были не видны творящиеся на поляне таинственные действа. В то же время зеленая хвоя скрывала и его самого от жадных очей. Он стремился в это безопасное место, боялся, что иначе его затянет в призрачный перевернутый омут. Там хватило бы места для всех, и он не знал, сможет ли до бесконечности повторять про себя «нет, нет…». За своей елью он был в полной безопасности. Можно спокойно вздохнуть. На всякий случай еще раз посмотрел вокруг — ни души. Он осторожно опустился на мокрую траву и уселся по-турецки. Затем сосредоточенно и аккуратно начал себя пожирать. Тихий ветер скользил к западу, в сторону Арада.

Перевод А. Ковача.

ЧИНОВНИК И КАСАТКА

Посреди океана немолодой чиновник в черных сатиновых нарукавниках удил свою рыбку. Вода была прозрачной, как бриллиант, а высоко в небе пролетали птицы. Долго томился чиновник, и хотя ему не везло, он не отчаивался, а терпеливо ждал. Внезапно водная гладь всколыхнулась, леска задергалась, и из пучины вынырнула касатка. Ее крупное лоснящееся тело отливало голубизной. Чиновник вылупил глаза:

— Из всех морских тварей самую кровожадную поймал!

— Да, может, ты меня вовсе и не поймал. Что, если я сама, по своей воле приплыла к тебе? И поверь, люди сильно преувеличивают мою кровожадность.

Касатка грациозно обогнула лодку. Чиновник с восхищением смотрел на нее.

— А что ты делаешь после охоты? — спросил он.

— Да, наверное, то же самое, что и ты, — улыбнулась Касатка. — Заплываю в теплые воды, где суетятся стайки мелких рыбешек, ждущих меня, как царя небесного. Ну а как твои дела, главный человек на суше?

Польщенный таким обращением, Чиновник довольно осклабился.

— Разве можно сравнить мою власть с твоим безграничным могуществом? — не остался он в долгу. — Мое дело — при любых обстоятельствах выполнить вышестоящие указания. Правда, и вокруг меня вертится множество подхалимов, наперегонки предлагающих свои услуги. Но, откровенно говоря, я уже давно не радуюсь жизни. Мне грустно и одиноко.

Неожиданно Касатка ушла под воду, но тут же вынырнула с рыбиной в пасти.

— Неужто и впрямь бывают грустные чиновники? — усомнилась она. — А я-то думала, что бюрократизм и печаль — вещи абсолютно несовместимые. Ведь ты правишь миром, где исполняются любые твои прихоти, стоит только пожелать.

— Отчасти это, конечно, так. Но ты и вообразить не можешь, что за люди меня окружают. Казалось бы, их не в чем упрекнуть, они добросовестно выполняют все приказы. Но я-то этих лицемеров давно раскусил: за угодливыми улыбочками таится лютая ненависть. Ей-богу, мое положение безнадежно. По ночам я просыпаюсь в холодном поту от страха, а порой и вовсе заснуть не могу.

— А я-то была уверена, что наша последняя встреча послужила тебе хорошим уроком. Почему же ты отказываешься подражать мне? Никто не предлагает тебе переселиться в океан — твое царство и так достаточно велико, но если ты станешь, подобно мне, безжалостным и беспощадным, тебе нечего будет бояться. Я открою тебе маленький секрет. Ни одна рыбешка в этом огромном глупом океане не сделала ничего дурного, за что ее следовало бы съесть. Все они отнюдь не заслуживают своей участи, и тем не менее ни одной не удается ее избежать.