Читаем без скачивания Стальной ворон. Книга 1 - Екатерина Стадникова

— Незачем таиться, — подняв голову, произнесла она чуть хриплым голосом. — Надеялась, что я приду за тобой? Нет, милая моя. Не хочешь, чтобы тебя учили здесь? Хорошо. Утром мы навестим Марту, тебе понадобится новая форма. Это будет последнее, что мы сделаем вместе. Потом я отправлю тебя в пансион, если ты, конечно, не распорядишься взять билет до Шейдивейл. Ой, я, кажется, снова тебя учу. А дальше наши отношения будут, как у твоей Лют с Яником. Ты — Танцор, я — связной, никаких «теток» и поучений.

Росарио захлопнула альбом.

— Прости, — пролепетала несчастная Эмьюз, остолбеневшая на пороге.

— Так легко? — Брови мадам Тэсори иронически изогнулись. — Что-то слишком долго ты думала. Небось проголодалась, а так сидела бы во дворе, пока мхом бы не поросла. Не желаешь моих уроков, жизнь тебя научит. Правда, она это делает обычно тумаками.

— Пожалуйста, говори, что хочешь, только не сердись, — девочка чувствовала острую потребность обнять Росарио. — Ты ведь тоже меня обидела. Карлики — отдельная история. А уж как больно выяснить, что я, оказывается, вся насквозь фальшивая, прямо не я, а мозаика из других людей. Так получается?

Эмьюз шагнула к столу.

— Нет. Это я люблю карликов, потому что они добрые, работящие и трогательные. Это я напялила душный корсет, чтобы не смотреть, как мисс Ви плачет. И я сама выбираю себе друзей. Сама решаю, что хорошо, а что плохо. А если ошибусь, это будут мои ошибки. У меня слишком мало… меня, чтобы спокойно реагировать на твое «подражаешь». Я сожалею, что нагрубила. — Тень отвернулась.

В обрушившейся тишине она боялась поднять взгляд.

— Похоже, мы обе погорячились, — неожиданно миролюбиво подытожила мадам Тэсори. — Видишь, как просто задеть друг друга за живое. До полного взаимопонимания нам осталось только одно… Хочешь взглянуть на того Коллоу, которого любила я? Знаю, что хочешь. Вот.

Росарио протянула Эмьюз карточку. Очень своеобразный семейный снимок: довольный светловолосый мальчик лет десяти в нарядном матросском костюмчике сидел рядом с хитрой девочкой в кружевном платье, а над ними висела широкая, начищенная до блеска сковорода. Ну, не совсем висела. Ручку держала женщина, чтобы казалось, будто сковородка растет у нее прямо из плеч.

— Кто это?

— Леди Фолия, — пояснила тетка. — Она любила фотографировать, а сама почти не появлялась в кадре. Говорила, что для общего альбома достаточно и моего лица. У нее потрясающее чувство юмора.

— Я могу оставить карточку себе? — осторожно спросила Тень.

— Нет, — Росарио отрицательно покачала головой.

Эмьюз в последний раз взглянула на Джулиуса. «Очаровательный ребенок, просто маленький ангел», — мысленно отметила она, возвращая снимок.

— Эта фотография моя, — тетка поднялась из-за стола. — Но ты можешь хранить в своей комнате весь альбом, при условии, что не станешь выносить его из дома и будешь беречь.

— Спасибо! — не помня себя от радости, девочка подхватила со стола тяжелую книгу в толстом кожаном переплете.

— А как же ужин?! — спохватилась Тэсори, когда мисс Варлоу с ценным грузом уже миновала коридор.

— Я не голодна, — отозвалась Эмьюз и поспешила наверх, предвкушая приятное знакомство с чужим прошлым.

Глава 3. Книга, нож для бумаг и тёмная комната

Никс неслышно проскользнула в кабинет.

— Мне почудилось, или ты вздрогнул? — удивилась она.

— Нет, не почудилось. — Сэр Коллоу отложил перо и потер лоб. — Я опять сам себя перехитрил.

— В каком это смысле? — Тень проплыла ближе.

— В самом прямом, — вздохнул Джулиус. — Я оказался слишком убедительным и получил больше, чем хотел. Долго объяснять. Теперь один умный щенок не оставляет меня в покое. Последние полчаса он расставлял книги в алфавитном порядке, попутно вещая о том, как же мне теперь удобно будет пользоваться ими. Такое чувство, что мальчишка собрался изменить мою жизнь.

— О! Мне его уже жаль. — Корникс пододвинула себе стул. — И где сейчас твоя новая головная боль?

— Отправлен на поиски еды, — отрапортовал он.

— А не заблудится? — скептически нахмурилась Никс.

— Во-первых, я точно рассказал, где буфет; во-вторых, если мальчишка задержится, я смогу от него отдохнуть; и в-третьих, какой он Связной, если с таким простым заданием не справится? — Джулиус откинулся на спинку кресла.

— Вот почему твои глазки в коридоре дежурят? Боишься проглядеть? — Тень подперла щеку кулаком.

— Угадала, — подтвердил Коллоу. — На редкость шустрый парнишка. За последние сутки успел побывать под арестом за незаконное проникновение на нашу охраняемую территорию и напроситься со мной сюда.

— Недурно, — хмыкнула Тень. — Значит, поговорить о делах не удастся?

Джулиус покачал головой и молча указал на дверь, а через мгновение в нее уже постучали.

— Входи, — обреченно предложил Коллоу. — Принес?

— А как же! — Гордый Клаус продемонстрировал серебристую коробочку из плотной бумаги. — Мне сказали, что это курица.

— У тебя есть сомнения? — Краем глаза Джулиус наблюдал, с каким интересом Никс изучала смуглого мальчишку.

— Ну, когда мясо порублено мелкими кубиками, оно может запросто оказаться даже крысой, — доверительным тоном сообщил тот. — В общем, приятного аппетита.

Присутствие Корникс явно смущало Клауса. Коллоу заметил это, как только мальчишка переступил порог: его движения сделались неловкими, а реплики вызывающими.

— Не представишь своего Связного? — улыбнулась Тень.

— Еще не Связного, — возразил Джулиус.

— Уже почти Связного, — вставил нахал.

— Клаус Раббе, — объявил Коллоу.

— Леди Воденбран Корникс, — она протянула мальчишке руку. — Давно хотела взглянуть на тебя.

— Надеюсь, не разочарованы? — Клаус брякнул первое, что пришло в голову.

Когда Леди Корникс поднялась на ноги, он с ужасом осознал, что эта женщина почти одного роста с Господином. Таращиться на людей с открытым ртом по меньшей мере странно, поэтому Клаус старательно сфокусировался на батарее черных статуэток в шкафу за стеклом.

— Раз у тебя сегодня приступ дружелюбия, устрой молодому человеку экскурсию по зданию, — приказал Джулиус своей паре.

— С радостью бы, но у меня еще есть дела, — попыталась откреститься Никс.

— Вот и пусть он тебе поможет. — Сэр Коллоу поднял исписанный лист и напустил на себя занятой вид.

С минуту Тень колебалась. Эти вязкие мгновения показались Клаусу самыми длинными в жизни. Он не собирался довольствоваться снисходительным отношением к себе, как к бесполезному приложению для дедовых изобретений. Но чтобы переломить ситуацию, нужно было действовать.

— Пара рук мне не помешает, — неожиданно согласилась Леди Корникс. — Я собиралась сдать кое-что в архив.

На последнем слове глаза мальчишки так и заблестели.

— Замечательно. Идите, — Джулиус махнул рукой, словно отгоняя назойливую муху.

Оставшись один, Сэр Коллоу отложил лист и потянулся. Он заперся в кабинете и, подцепив принесенный не то ужин, не то завтрак, расположился в кресле. Есть совершенно не хотелось, но из уважения к стараниям Клауса Джулиус побросал в себя кусочки не успевшей остыть курицы.

— Глоток чая сейчас бы очень пригодился, — отодвигая пустую коробочку, улыбнулся он. — Тебе наука: в следующий раз давай более точные указания, а то еще лет сто будешь питаться всухомятку.

От приятного ощущения сытости клонило в сон. Речь для ежегодного обращения к Совету требовала доработки, только мысли разбредались.

«Что, в сущности, изменится от того, что я им скажу?», — думал Коллоу. — «Советники просто люди. Они панически боятся перемен. Все мои попытки — капля в море. Я могу сколько угодно говорить с трибуны о правах малочисленных народов, о необходимости реформировать нашу неподъемную бюрократическую машину, а они послушают, похлопают и заживут, как жили. Или того смешнее, создадут комитет по вопросам реформирования и комиссию по малочисленным народам при нем. С тем же успехом я бы прочел свою речь перед обезьянами в зоопарке. Пользы столько же, а вреда никакого».

Очертания комнаты поплыли. Джулиус попытался уцепиться растворяющимся сознанием за синий свет стенных ламп, но ни самих ламп, ни стен, к которым они крепились, ни даже кабинета уже не было. Веки опустились сами собой.

И вот он уже стоял посреди унылой комнаты. Тусклые полосатые обои, потертый ковер, незаправленная кровать, пузатые склянки с микстурами на ночном столике.

На придвинутом вплотную к окну стуле, подобрав ногу, сидел Сириус. Мальчишка отрешенно водил пальцем по запотевшему от дыхания стеклу. А с неба сыпались грузные капли, отсекая улицу серой пеленой, сквозь которую, как из иного мира, пробивался нежный голос далекой скрипки.