Читаем без скачивания Ключ к твоему сердцу - Сьюзен Фокс

Неужели он настолько глуп? Она всегда считала его сообразительным и находчивым. Намного сообразительнее, чем она, потому что его ранчо процветало, а ее постепенно угасало. Но там, где дело касалось женщин, Хойт был абсолютным болваном. И если он думает, что она вне себя от радости, то это только подтверждает, что он болван.

— Господи, Хойт, вы же не оставались с одной и той же женщиной больше нескольких недель. А чтобы родился ребенок, нужно девять месяцев.

Ирония Эдит разозлила его.

— Вы что, считаете, что я не смогу быть верным мужем?

— Вы… быстро теряете интерес. Очень быстро.

— В браке интерес ни при чем. Брак — это обязательство.

— Да, обязательство, — согласилась она. — Но нужно кое-что еще.

— Вы полагаете, что мы не питаем друг к другу достаточно теплых чувств, чтобы у нас появилось «кое-что еще»?

— Не знаю, — честно призналась Эдит и пожала плечами. — Мне кажется, на самом деле вы ищете племенную кобылу.

Хойт отвернулся — он был обижен и раздражен. Когда он снова повернулся к ней, она увидела, как сердито сверкнули его глаза.

— Я не ищу племенную кобылу, как вы выразились. А вот вы как раз думали о племенной кобыле, когда имели в виду Селесту и других моих женщин. Злючка вы!

— Ага, — не стала спорить Эдит.

Гнев Хойта неожиданно погас, и он даже слегка улыбнулся, но тут же подавил улыбку и серьезно сказал:

— Эдит, вы же знаете, что я — человек слова. Если я женюсь на вас, то мы останемся мужем и женой до тех пор, пока вы меня не похороните. — Он замолчал, а затем с воодушевлением продолжил: — Я так себе все представляю: у вас нет семьи, и у меня тоже, поэтому мы создадим свою семью, заведем детей. Я во всем вам доверяю и надеюсь, что вы тоже относитесь ко мне с доверием. Мы с вами… уживемся. Вы видели, какой я порой бываю, и тем не менее терпели меня. Я тоже наблюдал вас не в лучшем расположении духа, вот как сейчас, когда вы злитесь. Но со временем все утрясется, нам обоим не стоит упускать такую возможность.

Он выложил все свои доводы и с надеждой посмотрел на Эдит, а она молча кивнула, глядя на Хойта. Поскольку она ничего ему не ответила, он, немного подождав, тихо сказал:

— Эдит, вы же знаете, что я никогда вас не обижу.

Он намекал на «ту ночь», и у Эдит сжалось сердце. Она печально улыбнулась.

— Я знаю, Хойт.

— Надеюсь, что тогда… доказал вам, какой я.

У Эдит от избытка чувств слезы навернулись на глаза и сдавило горло.

— Я знаю, — еле слышно вновь прошептала она.

— Вы ведь… этого боитесь, да? — мягко спросил он. — Между мужчиной и женщиной все должно происходить по-доброму. И нежно.

Эдит знала, что Хойт так и не поверил в то, что ее не изнасиловали, хотя она заверяла, что дело до этого не дошло — она отбилась от своего ухажера. Слова Хойта, сказанные сейчас, лишь подтвердили ее подозрение. Но он в любом случае хочет на ней жениться и дает понять, что будет терпелив, добр и нежен.

Он снова взглянул на нее.

— Я буду бережно к вам относиться, Эдит. Всегда. Вы ведь в этом не сомневаетесь?

Господи, как же он старается ее убедить! И своего слова он не нарушит — она была в этом уверена.

— Я знаю, — выдавила она, не в силах сдержать слезы.

Хойт прокашлялся, словно ему стало неловко.

Пять лет назад, когда она, рыдая, упала ему на грудь, он выглядел точно так же и говорил ей успокаивающие, ласковые слова, которые хочет услышать каждая женщина. Эдит знала, что сейчас ему не по себе не из-за ее слез, потому что он не может примириться с той болью, которая, как он полагал, кроется за слезами.

— К тому же, — хриплым голосом уточнил он, — если мы с вами не поженимся, то другого случая нам может не представиться.

Вот такова логика Хойта Донована, и Эдит нечем было опровергнуть этот довод. Она закусила губы, чтобы прийти в себя и не разрыдаться. Как же она любит этого большого, грубоватого, раздражительного, упрямого и грозного ковбоя! И будет любить всю жизнь. Тогда почему она притворяется, что ей не подходит его сумасшедшее предложение о браке?

— Я выйду за вас. — Эдит не успела сообразить, каким образом эти слова вылетели у нее изо рта, а просто услышала, что она их произносит. — Но если вы усомнитесь в том, что смертны, я найду способ, чтобы напомнить вам об этом.

Хойт разразился громким хохотом. Он был в восторге от такого ответа… и от того, что она не расплакалась.

— Слова, достойные единственной леди в Техасе, которая может со мной совладать, — заявил он с гордым видом, словно это была его личная заслуга.

А может быть, он гордился ею? Эдит знала, что ее колкие замечания ему по душе.

Вдоволь насмеявшись, Хойт хлопнул себя по бедрам.

— Иди, дорогая, лучше примерьте-ка это кольцо.

Эдит сделала два шага вперед и остановилась. До нее наконец дошло: он хочет, чтобы она села ему на колени. Словно подтверждая ее мысль, Хойт поймал ее руку, и через секунду она, замерев от смущения, уже сидела у него на коленях, а он обнимал ее за талию.

Тепло от крепких ног и рук Хойта, от всего его большого тела проникало ей внутрь и жгло подобно пламени. Хойт придвинул бархатную коробочку и достал кольцо.

— Посмотрим, угадал ли я размер, — сказал он, и в его голосе прозвучало удовольствие.

Он осторожно надел кольцо на палец Эдит и поднял ее руку, чтобы они оба хорошенько разглядели красоту кольца.

— По-моему, выглядит великолепно. А впору ли? — спросил Хойт, и Эдит с трудом отвела взгляд от его счастливого, улыбающегося лица.

— Как раз. И очень красиво, — ответила она, все еще не веря своим глазам.

Хойт сжал ей пальцы, затем отпустил руку.

— Посмотри-ка на меня, красавица.

Эдит повернула к нему голову и… ощутила его губы на своих губах.

Она годами представляла себе, каким будет это ощущение, но не была готова к такому поцелую. Его губы оказались твердыми и теплыми, почти горячими, и это были губы умелого любовника. Чувствовалось, что он сдерживает страсть, хотя и прикасается к ее губам с нежностью и осторожностью. Эдит разомлела. Хойт шутливо зарычал, показывая свое нетерпение, и девушка почувствовала, как по всему ее телу разлился жар. Его язык лизнул ей губы и проник внутрь рта. Дальше Эдит уже не помнила, каким образом ее руки обвились вокруг шеи Хойта и как она сама поближе прижалась к нему.

Если бы Хойт не прервал поцелуй, она могла вполне потерять сознание — так велико было наслаждение, которое она испытала. Ей не было страшно, и она не стеснялась, потому что то, что произошло между ними, было естественно. Сердце подсказывало ей, что по-другому быть не может.

Головокружительное предложение Хойта жениться на ней — пока что ей было все равно, почему он этого хочет; главное, что хочет, — вдруг показалось нереальным. А если он передумает? Все случилось так внезапно, и единственное разумное объяснение — это его страх умереть в одиночестве. Что будет, если завтра он одумается? Или ему в голову придет другая шальная мысль?