Читаем без скачивания Русский калибр (сборник) - Пётр Разуваев

– Думаю, да, – осторожно сказал я. – Нам необходимо встретиться. Вы можете говорить?

– Я назвал вас по имени, – холодно ответил мой собеседник. – Не забывайте, я давно делаю свою работу. Точнее… Делал её.

– Что это значит?

– Это означает пенсию, мой друг. Сегодня меня отправили в отставку.

Интересный поворот. Ряды отставников вокруг меня зримо уплотнялись. Сначала объявился «пенсионер» Стрекалов, а теперь и Чарльз перешёл в эту категорию. Что ж, опыт силе не помеха. Если, конечно…

– Это что-то меняет? – спросил я без особого волнения.

– Нет, – так же спокойно ответил Чарльз. – Я давно ожидал этого и успел подготовиться. Где мы встретимся?

Я назвал адрес и время. А Чарльз почему-то не спросил, один я приду или же приведу за собой взвод охраны. Обидевшись, я тоже не стал выяснять детали и, сухо попрощавшись, отключил связь.

– Как, ты сказал, его зовут? – гаденько ухмыльнулся Рихо. – Чарльз Л. Доджсон? Виталий Борисович, вам это имя ни о чём не говорит?

– Как любой образованный человек… – развёл руками Дмитриев. – А что?

– Да так, ничего, – хмыкнул Рихо, старательно избегая моего взгляда. – Приятно, что в этой машине едут как минимум двое образованных людей.

По-моему, он надо мной издевался.

– Мне этот человек известен как лорд Гренвилл, – бросив валять дурака, сообщил наконец Рихо. – Мы встречались. Ты не ошибся, он действительно долгое время возглавлял МИ-6. Кроме того, он является одним из самых богатых людей на этом острове, так что всё, что ты видел вокруг его поместья, не имеет к правительству никакого отношения. Интересно, почему его убрали? Может, мне стоит пойти с тобой?

– Извини, Рихо, – с коварной улыбкой ответил я, – но мне кажется, что одного образованного человека там будет вполне достаточно.

И уточнил:

– Я, естественно, имею в виду лорда Гренвилла.

– Понятное дело, – покладисто согласился эстонец.

Часам к трём ночи мы, наконец, прибыли в Лондон. Следуя указаниям Рихо, водитель Эрик привёз нас в Хайгейт, один из самых тихих уголков английской столицы. Здесь обитала весьма обеспеченная публика, этот район считался престижным, что было для нас как нельзя кстати. Скрываясь от преследования и не желая привлекать к себе внимания, ни в коем случае не следует доверять отелям или местам с сомнительной репутацией, ибо там вас будут искать в первую очередь. Лучше всего в такой ситуации иметь про запас квартиру или дом, расположенные в спокойном и богатом районе. Именно в такой дом и привел нас Рихо, лишний раз продемонстрировав возможности своей службы. Здесь нашлось четыре спальни, где было всё необходимое, и, пожелав друг другу спокойной ночи, мы с радостью разошлись по своим опочивальням, торопливо устремляясь навстречу заслуженному отдыху.

Спустившись утром в гостиную, я обнаружил стол, накрытый к завтраку, и сидевшего за столом Дмитриева, который, по своему обыкновению, внимательно изучал «Дейли мейл». Увидев меня, он несколько оживился и, отложив газету, спросил:

– Скажите, Дюпре, вы что, каждый день начинаете с таким энтузиазмом?

Судя по всему, майор имел в виду мою «утреннюю зарядку», продолжавшуюся часа полтора и стоившую конторе Рихо сломанного стула, из ножек которого я изготовил два коротеньких «шеста», и одной симпатичной лампы, стоявшей у изголовья кровати. Её я случайно зацепил ногой во время одной из «ката». Я молча кивнул. Взглянув на меня с уважением, майор погладил свой живот, обещавший в скором будущем превратиться в пухлый животик, и задумчиво сказал:

– Пожалуй, если вставать пораньше, можно было бы…

Что именно предполагал делать по утрам Виталий Борисович, мне так и не довелось узнать. В коридоре послышались шаги, и через мгновение к нам присоединился Рихо. Едва успев поздороваться, он плюхнулся на стул и, подтянув к себе кофейник, тосты и джем, усердно заработал челюстями, не обращая на нас никакого внимания. Отнять у него тосты мне удалось лишь после длительной борьбы, сопровождавшейся возмущёнными жестами и глухим мычанием оголодавшего за ночь Рихо. Наконец он прикончил последнюю коробочку с джемом, полез ко мне за тостами, получил по рукам и, не найдя больше ничего вкусного в пределах досягаемости, спросил у Дмитриева:

– Что пишут в газетах, генералиссимус?

Невозмутимо пожав плечами, майор раскрыл «Дейли мейл» и прочитал первую попавшуюся ему на глаза заметку.

– «Двадцатитрёхлетний Найджел Хорсли, сержант британской армии, был разжалован в капралы и приговорён военным трибуналом к ста сорока дням тюремного заключения за убийство принадлежавшего ему ручного хомяка по кличке Симбу, которое сержант совершил, пребывая в состоянии алкогольного опьянения».

Поперхнувшись кофе, Рихо закашлялся.

– Как… как звали хомяка?

– Симбу, – учтиво наклонив голову, повторил Дмитриев.

– Идиоты, – пробормотал Рихо, вытирая салфеткой рот. – Это самое интересное сообщение в этой газете или есть ещё что-нибудь?

– «Ливийский лидер Муамар аль-Каддафи принял решение выдать двух бывших сотрудников „Либиен араб эрлайнс“. Эти ливийцы, аль-Амин Халифа Фимах, менеджер компании на Мальте, и Абдель Бассет Али аль-Меграхи, глава службы безопасности авиакомпании, обвиняются в организации взрыва самолёта „Боинг-747“ компании „Пан Америкэн“, который произошёл в 1988 году над шотландским местечком Локкерби».

– Уже лучше, – кивнул Рихо. – Хотя информация устаревшая. Мы об этом знали ещё неделю назад.

– Есть ещё экономический обзор, анализ азиатских рынков, светские новости… – с серьёзным видом начал перечислять Дмитриев. Рихо испуганно замахал на него руками:

– Всё, всё, достаточно. Одного убиенного хомяка Симбу мне хватит на целый день. Лучше я вам сообщу парочку новостей. Андре, поставь чашку и возьмись за стул двумя руками, – обратился он ко мне. – Держись крепко, потому что твой вчерашний приятель Якуб Каддуми на самом деле являлся действующим сотрудником ЦРУ.

Упс! Новость действительно была хороша. Выходит, я был прав, и прошлым вечером меня действительно пытались зарезать американцы?

– Это надёжная информация? Ты не ошибаешься? – спросил я у Рихо со слабой надеждой. Но тот покачал головой:

– Увы, мой друг, увы. Зато вторая новость должна тебя порадовать. Мы проверили отпечатки пальцев вчерашнего араба. Ты будешь смеяться, но этот парень оказался самым настоящим террористом. Юсеф Хаватме, палестинец, член исламской группировки «Мухаджиры». С 1996 года разыскивается властями Израиля за участие в деятельности «Хамас». Ну, как тебе такой оборот?

– Ничего не понимаю, – честно сказал я.

– Вот-вот, – заметил Рихо, незаметно пододвигая к себе баночку с вареньем. – О чём я и говорю. Тебе каким-то неведомым способом удалось пнуть под копчик и ЦРУ, и исламистов одновременно. Теперь даже и не надейся легко выпутаться из этой истории. Хочешь ты того или нет, но согласиться на моё предложение тебе придётся.

– Какое предложение? – угрюмо спросил я, отбирая у него варенье. – Пока что я не услышал от тебя ничего дельного.

– Сначала поговори с Чарльзом, – серьёзно сказал Рихо. – Там будет видно. И хватит, наконец, жрать! Дай сюда варенье!

Покончив с завтраком, я отправился в «свою» комнату, где битый час тупо таращился в телевизионный экран, пока не сообразил, что уже достаточно давно смотрю мультфильм о похождениях Чёрного Плаща. Если бы гадкий эстонец застал меня за этим высокоинтеллектуальным занятием, следующие несколько лет моей жизни были бы наверняка омрачены его сомнительными шуточками. От дальнейшего просмотра телепрограмм пришлось отказаться. Закурив, я развалился на кровати и попробовал себя в непривычной роли мыслителя. Получалось неважно. Мысли в голову приходили, но было бы гораздо лучше, если бы они оставались там, откуда пришли. Собственное будущее рисовалось мне в виде большой задницы, над которой висел красочный транспарант со словами «Добро пожаловать!». Казалось, что все вокруг заключили между собой негласное соглашение, имевшее целью любой ценой втянуть меня в поиски пресловутого Абу аль-Хауля. Отец, Чарльз, Рихо, американцы, арабы и ещё чёрт знает кто – все они настойчиво подталкивали меня к порогу, за которым была война. И самое смешное заключалось в том, что, как бы я ни сопротивлялся внешнему давлению, где-то в глубине души я сам желал перешагнуть этот порог.

Ресторан назывался «Chung Ying Gardens» и выгодно отличался от прочих китайских заведений тем, что помимо традиционно китайской кухни предлагал своим посетителям также блюда, сработанные филиппинскими и тайскими поварами. В этот вечер зал ресторана был заполнен до отказа. Добрых две трети мест занимали крепкие молодые люди вполне европейской наружности, в меру своих способностей исполнявшие роль обычных посетителей. Понять, кто из них пришёл по моему «приглашению», а кого «пригласил» Чарльз, было решительно невозможно, и, посвятив этой загадке минут десять, я в конце концов вынужден был сдаться. До назначенного времени оставалось ещё минут двадцать, и у меня была прекрасная возможность спокойно поесть до того, как начнётся самое интересное. Круглолицый официант поставил передо мной «Чоу мейн» – овощи, приготовленные с креветками, свининой, грибами и прозрачной филиппинской лапшой, во всяком случае, в меню это расшифровывалось именно так. Насчёт ингредиентов ничего не скажу, «заготовили» их китайцы до полного изнеможения, но пахла эта еда вкусно. Рядом возник ещё один запотевший бокал, наполненный лёгким китайским пивом, и жизнь моя на некоторое время приобрела вполне приемлемые очертания. У русских есть интересная поговорка, мол, «перед смертью не надышишься». Не знаю, как там насчёт дыхания, но наесться и напиться перед смертью можно легко, это я заявляю со всей ответственностью.