Читаем без скачивания Серенгети не должен умереть - Бернгард Гржимек

Непонятно только, почему их иногда называют «белыми муравьями»? Они вовсе не муравьи, и не белые. Единственное, что их роднит с муравьями, как, впрочем, и с пчелами и с осами, это то, что они, являясь «общественными насекомыми», образуют «государства», в которых каждая отдельная особь играет лишь роль безвольного винтика в огромной машине. (Это те самые организованные, всемогущие государства, описываемые в некоторых фантастических произведениях. Ими писатели-фантасты предупреждают человечество о возможном опасном пути развития человеческого рода.)

Но люди живут на земном шаре примерно 800 тысяч лет, а вот термиты — уже 50 миллионов: их находят совершенно неповрежденными в янтаре на берегах Балтийского моря. Значит, уже миллионы лет тому назад, когда наши предки еще мало чем отличались от сегодняшних обезьян, термиты уже умели воздвигать небоскребы. Эти небоскребы по своей относительной величине намного превосходят современные небоскребы Нью-Йорка! «Государственная машина» такого огромного сообщества уже тогда функционировала у них бесперебойно: ведь даже размножение и продолжение рода у термитов осуществляется «фабричным» способом!

Из-за того, что каждый рабочий и воин «термитного государства» вслепую так уверенно движется и делает свое дело, наподобие лунатика или сомнамбулы, некто Мараис в своей нашумевшей книге «Белый муравей» сравнивает термитник с человеческим организмом, в котором отдельные термиты выполняют роль красных и белых кровяных шариков, управляемых как бы радиоволнами, исходящими из одного-единственного «мозга» — матки. «Теория» эта не подтверждена никакими научными исследованиями и потому безосновательна.

Новейшие наблюдения над термитами установили, что насекомые эти не более сродни муравьям, чем кенгуру — человеку; это значительно более древний род насекомых, чем муравьи, и с менее развитым мозгом. В то время как пчелы и муравьи относятся к перепончатокрылым, термиты — равнокрылые, более схожие, как ни странно, с нашими кухонными тараканами.

Итак, перед нами крепость с почти двумя миллионами жителей, три четверти из которых — рабочие, двести тысяч — солдаты и пятьдесят тысяч — подростки. Поскольку попасть вовнутрь официальным путем, как выяснилось, невозможно, мы, карлики, карабкаемся вверх по раскаленной солнцем стене и окольными путями добираемся наконец до сделанного нами заранее пролома.

Но как же изменилась здесь обстановка! Сюда подтянулось целое войско солдат, которые выстроились цепочкой вдоль краев пробоины, выставив наружу свое страшное оружие. Напрасно спешат сюда, к этой бреши, обрадованные муравьи! Как только они дотрагиваются усиками до какого-нибудь солдата, так сейчас же отскакивают как ошпаренные.

Тем временем рабочие-термиты лихорадочно спешат заделать повреждение в стене. У рабочего-термита круглая головка с маленькими, но крепкими челюстями. Сейчас они работают каменщиками: неутомимо снуют вверх и вниз и приносят из темного подземелья в своих челюстях комочки земли, которые и прилепляют к краям пробоины. Она на глазах все сужается и сужается. Изнутри к краям подводятся земляные же «колонны» в виде опорных столбов, и скоро повреждение ликвидировано: дыра в стене полностью замурована. Какое-то время «заплатка» еще выглядит сырой и темной, выделяясь на общем фоне стены, но вскоре она сравняется со всем остальным.

Но чтобы в последний момент еще успеть проскочить сквозь все сужающееся отверстие, надо предварительно убить пару термитов и натереть секретом их пахучих желез все свое тело. Тогда можно пробраться незаметно мимо стражи и обследовать внутреннее устройство крепости.

Итак, мы внутри. Толщина наружной стены термитника может достигать удивительных размеров — иногда в несколько ладоней. Внутри во все концы разбегаются хитросплетения ходов, в которых не разберешься! Все они заботливо и аккуратно утоптаны, напоминая бетонные дорожки. Снизу наверх поднимаются настоящие вентиляционные трубы, при помощи которых внутри строения поддерживается равномерная влажность и температура. Дождь термитам не страшен — над ними водонепроницаемые перекрытия. Однако, если совершить диверсию и, пробив дырки во внешней стене, вылить туда несколько кубических метров воды, то хитрая система каналов отведет воду в сторону так, чтобы основные части здания не пострадали и остались сухими. Для того же, чтобы в термитнике было всегда достаточно влаги, в глубь земли проведены вертикальные шахты, достигающие иногда 4–5 метров в длину! Ведут такие шахты либо в более влажные слои земли, либо прямо к грунтовым водам.

В Австралии особые виды термитов строят высокие узкие клинообразные шпили, ориентированные своей узкой и широкой сторонами строго по странам света, с учетом направления ветра; так что их можно использовать в качестве самого надежного компаса.

Сейчас науке известен уже 1861 вид термитов, из них 68 ископаемых, относящихся к различным геологическим периодам Земли[16]. Энтомологи, изучающие термитов, считают, что со временем их будет открыто не менее 5 тысяч видов. Большинство из них живет в тропиках, в основном в Африке, но и почти в каждом штате США их тоже можно обнаружить. Некоторые обитают только под землей, другие строят искусные гнезда на ветвях деревьев, а третьи изготовляют смешные строения, похожие на мухоморы, только высотой по пояс взрослому человеку; есть виды, не строящие никаких сооружений, а живущие всю свою жизнь прямо в той трухлявой древесине, которой они питаются. Насекомые эти уже миллионы лет тому назад достигли наивысшего своего развития, но затем более молодые, более совершенные и приспособленные виды вроде муравьев их превзошли.

Но все-таки самое удивительное — это то, что они едят древесину. Одну лишь древесину! Не многие животные в состоянии переваривать такую малосъедобную вещь! Да и термитам это удается лишь с помощью весьма удивительного приспособления. В их пищеварительном тракте находятся одноклеточные жгутиковые, способные превращать целлюлозу из мелкоперемолотой древесины в сахар! (Что касается нас, то мы научились добывать сахар из древесины всего каких-нибудь двадцать или тридцать лет назад благодаря удачным опытам Бергиуса и Шоллера.) Преобразованную таким способом древесину термиты затем в состоянии переварить, а заодно они переваривают и часть своих «кишечных постояльцев», которые служат для них таким образом и поставщиками животного белка.

Причем все это не какие-нибудь домыслы, а проверенные наукой факты. Так, один исследователь продолжительное время держал термитов умеренной зоны при температуре свыше 36 градусов. Одноклеточные организмы в их кишечнике при этом погибали, а сами термиты — нет. Тем не менее обработанные таким способом термиты, несмотря на обилие древесной пищи, умирали спустя 10–14 дней от голода! Но если им после некоторой голодовки начать скармливать «обработанную» кишечными одноклеточными древесину, они продолжают жить как ни в чем не бывало. Если их после этого снова «заразить» этой кишечной флорой, то они будут в состоянии переваривать и самую обычную древесину. Рабочие-термиты своими крепкими челюстями перемалывают древесину, кормятся ею сами и кормят ею остальных обитателей термитника.

А дальше еще чудеснее.