Читаем без скачивания Миры Айзека Азимова. Книга 9 - Айзек Азимов

Снова и снова приходил ему на память Прим Пальвер, который носился из конца в конец Галактики, чтобы все поставить на свои места; и Шендессу казалось теперь, что это было жутко опасно. Разве способен еще кто-то сравниться с Примом Пальвером? Даже Гендибаль? И потом — Пальвер брал с собой жену…

Да, Гендибаль взял с собой эту думлянку, но разве можно ее принимать всерьез? Жена Пальвера и сама была Оратором, кстати, неплохим.

Шендесс чувствовал, как с каждым днем стареет все сильнее, ожидая весточки от Гендибаля. А весточки все не было, и с каждым днем росли его беспокойство и тревога.

Нужно было послать целую флотилию…

Нет… Стол не позволил бы…

И все-таки…

Он спал тяжелым сном, когда наконец пришел сигнал. Ночь была ветреная, и Шендесс заснул с трудом. Как ребенку, ему все слышались какие-то голоса в завывании ветра. Перед тем как заснуть, он убаюкал себя сладостной мечтой об отставке, мечтой, далекой от реальности: Деларми была бы тут как тут…

Он почувствовал сигнал и проснулся, сел в кровати.

— У тебя все в порядке, мальчик? — спросил он.

— В полном порядке, — ответил Гендибаль. — Не хотите ли наладить визуальную связь для полноты общения?

— Может быть, но немного попозже, — ответил Шендесс. — Сначала расскажи, каково положение?

Гендибаль почувствовал, что Шендесс только что проснулся и как сильно он устал и постарел за последние дни. Поэтому решил говорить осторожно и бережно.

— Я нахожусь в окрестностях обитаемой планеты Гея, название которой, насколько мне известно, не значится ни в одном из галактических перечней.

— Это мир тех, кто трудился над сохранением Плана? Мир Анти-Мулов?

— Вероятно, Первый Оратор. Можно это предполагать. Во-первых, корабль, на борту которого Тревайз и Пелорат, вплотную подошел к Гее и, скорее всего, совершил там посадку. Во-вторых, здесь, в космосе, примерно в полумиллионе километров от меня, находится военный корабль Первой Академии.

— Да, столь сильный интерес вряд ли без причины.

— Первый Оратор, интересы не могут быть независимыми. Я нахожусь тут, поскольку слежу за Тревайзом. Военный корабль Академии может находиться тут по этой же самой причине. Остается только понять, зачем здесь Тревайз.

— Собираешься последовать за ним на планету?

— Я обдумывал такую возможность, но… кое-что случилось. Сейчас я нахожусь в ста миллионах километров от Геи и ощущаю в пространстве вокруг себя ментальное поле — однородное и очень слабое. Сам бы я не узнал о его наличии, если бы не обнаружил воздействия на сознание думлянки. У нее необычное сознание — я именно поэтому согласился взять ее с собой.

— Значит, ты был прав, поступив так. Знала об этом Оратор Деларми, как ты думаешь?

— Когда настаивала, чтобы я взял думлянку с собой? Вряд ли… но я рад, что этим воспользовался, Первый Оратор.

— Рад, что все так вышло. Ты думаешь, источником поля является планета Гея?

— Чтобы убедиться в этом, нужно произвести замеры в далеко отстоящих друг от друга точках пространства и выяснить, обладает ли поле сферической симметрией. Единичная проба, которую я пока успел произвести, показала, что это вероятно, но пока неточно. Проводить более подробное обследование мне показалось небезопасным в присутствии военного корабля Первой Академии.

— Убежден, он не представляет опасности.

— Может быть. Но я пока не уверен в том, что корабль не является источником поля, Первый Оратор.

— Но как они…

— Первый Оратор, позвольте прервать вас. Мы ничего не знаем об успехах, достигнутых Первой Академией в области техники. Они ведут себя с вызывающей самоуверенностью и могут преподнести нам массу сюрпризов. Очень может быть, что они постигли тайны менталики с помощью каких-то своих приборов. Короче говоря, Первый Оратор, я столкнулся либо с их менталикой, либо с менталикой планеты. Если источник поля — корабль, то их менталика слишком слаба, чтобы остановить меня. Но ее может хватить, чтобы затормозить мои действия, и тогда они смогут уничтожить меня с помощью физического оружия, которого на корабле предостаточно. С другой стороны, если источником поля является планета, само наличие поля на таком расстоянии от нее может означать, что около ее поверхности оно весьма интенсивно — гораздо сильнее, чем я смогу вынести и побороть. В обоих случаях необходимо создать общую сеть, и в случае необходимости все резервы Трентора должны быть предоставлены в мое распоряжение.

Первый Оратор опешил.

— Общая сеть? Но мы никогда не пользовались ею, даже не думали об этом никогда — только во времена Мула…

— Нынешний кризис будет посерьезнее того, что был во времена Мула, Первый Оратор.

— Не уверен, что Стол согласится.

— Не думаю, что вам стоит спрашивать их согласия, Первый Оратор. Вы должны объявить чрезвычайное положение.

— На каком основании?

— Расскажите им то, что я вам рассказал, Первый Оратор.

— Оратор Деларми скажет, что вы трус и дилетант, сошедший с ума от страха.

Гендибаль ответил не сразу.

— Да, она запросто может сказать что-нибудь в таком духе, Первый Оратор, но пусть говорит все, что ей вздумается. Я переживу. На карте сейчас не моя гордость, не мое самолюбие, а самое существование Второй Академии.

77

Харла Бранно угрюмо улыбнулась, и морщины глубже залегли на ее грубом, некрасивом лице.

— Думаю, пора покончить с этим. Я готова встретиться и сразиться с ними.

— Вы все еще уверены в том, что делаете? — спросил Коделл.

— Если бы я на самом деле сошла с ума, Лайоно, разве вы бы настаивали столь упорно на том, чтобы остаться со мной на этом корабле?

Коделл пожал плечами:

— Видимо, я остался здесь для того, чтобы попробовать остановить, переубедить вас, как минимум — замедлить ваши действия, пока вы не зашли слишком далеко. Но, конечно, если вы не сошли с ума…

— Что тогда?

— Тогда… тогда мне не хотелось бы, чтобы только вы одна стали достоянием будущей истории. Пусть тогда знают, что я тоже был рядом с вами, и гадают, кому принадлежит заслуга, а?

— Умно, Лайоно, умно, но совершенно напрасно. Я столько времени стояла за чужим троном, являя реальную силу, что вряд ли кто-то поверит, что я с кем-то поменялась ролями во время собственного правления.

— Поживем — увидим.

— Увидим? Вряд ли. Исторической оценке суждено появиться лишь тогда, когда нас с вами уже не будет на этом свете. Как бы то ни было, я не боюсь. Ни за свое место в истории, ни за это… — она ткнула указательным пальцем в видовой иллюминатор.