Читаем без скачивания Камень Грёз - Кэролайн Дж. Черри

– Найди мужчин, Келли, мы должны найти их.

– Мы потерялись, Мев!

– Ну уж нет. – И она сжала мешочек с даром Ши. – Мы не можем потеряться! Ты разве не помнишь, мы не можем потеряться. Это мужчины потерялись. – Она слышала, как плеск реки переплетается с воем и шелестом деревьев, раскачиваемых ветром. Она шла по мокрой траве. Сверху лился лунный свет, а стену туч прорезали молнии – странная и жуткая картина. Мев подняла камень из-под ног, и Келли молча последовал ее примеру.

А потом они увидели ее – крошечную белую тварь, пристроившуюся между деревьев – как иссохшая старуха в лохмотьях, она терла и терла что-то в бегущем потоке.

– Киран, – сказала Бранвин. – Киран.

Госпожа Смерть, опустив голову, с мечом в руках, все еще сидела рядом.

– Бранвин, – ответил Киран. Он не знал – открыты у него глаза или закрыты. Видения обступили его. Вой нарастал, и отчаянно ржала лошадь. – Послушай меня, Бранвин.

– О горе, – выла плакальщица, – горе-горемычное, и грядут еще бо́льшие бедствия. Горе и опустошение…

– Получай, – со слезами выкрикнула Мев и, понимая всю тщетность своего поступка, бросила в нее свой камень.

– Нет, – пропел тоненький голосок, – о нет, не трогайте ее, никогда не трогайте, не бросайте в нее камнями.

Кусты затрещали, и дети вздрогнули, когда перед ними возникло крохотное косматое существо.

– Ты? – удивилась Мев.

Граги обхватил себя руками и закатил глаза – было видно, как он дрожит при свете молний.

– Оставьте ее, уходите, уходите, от вас добра не будет.

– Нет! – Мев схватила другой камень и запустила им в плакальщицу, а вслед за ней и Келли, разбрызгивая воду: и там, где была Ши, на воде разошлись два круга.

– Горе! – донес вой ветер.

– Получай! – вскричал Келли, поднимая следующий камень. Бан Ши плыла под склонившимися к воде деревьями, прижимая к груди кровавые лохмотья.

– Келли! – воскликнула Мев, ибо Ши начала увеличиваться. Она стала стройнее, лучезарнее – и вот она уже ступала по воде.

– Вот она! – раздался чей-то крик и тут же: – Боги!

Ши завыла. Она уже высилась над деревьями, приобретая все более ужасающий вид.

– Она растет, – выкрикнула Мев, – о нет-нет-нет…

– Барк! – завопил Келли и бросился наутек, но колючки вцепились в детей, раздирая им руки и лица, и белые нити, пронизывая кусты, начали их окружать, а вой все нарастал и нарастал.

– Отпусти! – кричала Мев, пытаясь вырваться из цепких лап кустов. – Чертополох, помоги! Чертополох, Чертополох – останови ее, помоги! – Но никто не откликался. Холодные как лед щупальца обхватывали их все крепче. «Имя, – взмолилась Мев, – о боги, имя!» – Граги! – Но он был слаб и мал. – Кили, Кили! – вспомнила она. – Кили, приди на помощь нам!

Белые щупальца отпрянули. Вой раздался ниже по реке, с другого берега. Вода вскипела, словно вверх по течению плыло большое существо.

И вот она была здесь – речная лошадь, черная и влажно блестящая. Она ждала их, вскидывая голову, и глаза ее сияли, как золотые лампады в темноте.

– За ней, – воскликнул Келли. – Гони ее прочь отсюда.

Речной конь вскинул голову и, вдохнув ветер, заржал, бросая вызов.

– Бранвин, – прошептал Киран. Ему так показалось. Он услышал, как приближается стук копыт. Бранвин склонилась и поцеловала его. Он еле ощутил ее прикосновение. Мир начал меркнуть вокруг него.

– Боги, помогите мне, – промолвил он.

– Ты для нас потерян, – откликнулась госпожа Смерть.

– Мев! – То голос Барка, заглушенный громом, долетел вместе с ветром.

– Вперед! – воскликнула она. – Не подпускай ее к нему! – И речная лошадь кинулась вперед, разбрызгивая воду и окатив их с ног до головы. Мев шарахнулась в сторону и ухватилась за плечо Келли. С холма навстречу им бежали Барк, Ризи и Донал – Ризи впереди, Донал последним.

– О-о, – раздался тоненький голосок между скал, – слишком поздно, слишком поздно, бегите, скрывайтесь. О, торопитесь! Он ушел, ушел, ушел!

Поддерживая друг друга, Мев и Келли бросились в объятия Ризи, потом Барка и, наконец, Донала.

– Мы выгнали ее, – заплакал Келли. – Мы отогнали ее прочь. О Барк, она не должна получить его.

– Слишком поздно, – завыл голосок, – поздно, поздно, поздно.

Грохот лошадиных копыт заглушал раскаты грома. Ударила молния, склон осветился пламенем, и дерево, вспыхнув костром, обрушилось в реку.

И хлынул дождь, пронизывая их до костей. Мев сжала свой дар и думала теперь о доме, но у мужчин было железо, пронизывающее ядом все вокруг, и молнии играли вокруг них, высвечивая струи дождя.

– Бежим, – вскричал Донал, хватая их за руки. Потоки дождя словно размыли черты его прекрасного лица. – Бежим в укрытие.

И Ризи потащил Мев вверх по склону к замку: она бежала, бежала и бежала за Барком и Келли, пока бок у нее не начал раскалываться от боли, а голова не закружилась; и ворота распахнулись, пропуская их, и закрылись за ними.

Они поднялись по лестнице, вымокшие и дрожащие; мужчины бросили свои мечи, позволив им упасть с гулким звоном, и подняли детей в зал.

Там стояла их мать. И они все поняли. Мев замерла, не в состоянии думать и понимая лишь, что они потеряли. Кто-то обнял ее, прикоснулся к ее щеке, но у нее не было слез, душа ее была пуста.

– Он… ушел, – сказала их мать таким спокойным голосом, какого прежде они никогда не слышали, как шум дождя по крыше – монотонный и глухой. – Мев, Келли, он только что ушел так, как он мог. Вы знаете, он не мог умереть. Камень не давал ему. Ши тают. И так внезапно я просто перестала чувствовать его руку, хотя и видела ее. «Аодан», – сказал он. Так зовут коня, который принадлежал ему когда-то. Она подошла к детям и протянула к ним руки. Мев, вымокшая до нитки, подошла и обняла ее, и то же сделал Келли. Дрожащими руками Бранвин пригладила им волосы.

– Вы видели его?

– Нет, – сказала Мев. Загрохотал гром, сотрясая камни. Мев вспомнила тучи. Мать была зловеще тиха – сдержанность страшнее бури. «Слишком поздно», – сказал им Граги. Она оторвала голову от материнского плеча и серьезно и прямо посмотрела той в глаза.

– Ты хочешь сказать, он ушел, как мы? Вот так?

– Вот так. – Губы матери шевельнулись, вдыхая силу в слова. – Он сказал «до свидания». Есть место, куда уходят Ши. Он что-то говорил о море. Он не умер. Теперь он не может умереть. Уже никогда. – И впервые ее губы задрожали от слез. Она снова обняла их и, отстранившись, пристально взглянула на них. – Вы не можете плакать? – спросила она.

Мев вздрогнула. Она промерзла до костей в своем мокром платье, и лишь там, где покоился дар Ши, тлело тепло. Она потерлась о щеку матери, ощутив мягкость кожи и вспомнив запах лилий, масла и металла.

И все же они его потеряли. Они не уследили за ним – и в том была