Читаем без скачивания Банной горы хозяин - Сергей Щеглов

«Вас не удивляет это словосочетание — проблемы всемогущего?» — вспомнил Валентин. Да, сегодня я готов поговорить на эту тему!

— Даже не вопрос, — усмехнулся Валентин. — Насколько я понимаю, вы живете с этим уже несколько сотен лет? Поделитесь опытом?

— Насколько сумею, — развел руками Акино. — Не забывайте, что мое всемогущество изрядно преувеличено. В отличие от вашего.

— А мое на Земле и вовсе не действует, — парировал Валентин. — Сейчас мы в равных условиях, принц. Так что же вы мне посоветуете?

— Не будьте так уверены насчет Земли, — улыбнулся Акино. — А вместо совета я расскажу вам одну притчу. Давнымдавно, когда вас еще не было на Панге, а меня — в стране Эбо, жил на Побережье один могущественный тальмен. Талисман выполнял любые его желания — передвигал горные хребты, строил города, останавливал солнце. Так продолжалось сотни и сотни лет, и тальмен всегда добивался всего, чего бы ни пожелал. Но однажды во дворец к тальмену явился дикарь в ожерелье из крысиных зубов и в смердящей набедренной повязке. За сотни лет тальмен настолько привык к всемогуществу, что даже не задумался, как столь неподобающий посетитель смог пройти сквозь толпы подхалимов и лизоблюдов, в избытке ошивавшихся возле дворца? Тальмен спросил: чего ты хочешь? на что дикарь молча выхватил меч и нанес рубящий удар сверху вниз. Тальмен вздохнул и пожелал, чтобы дикарь растаял в воздухе, — таков был его излюбленный способ расправы с неугодными. Меч разрубил голову тальмена, и мозги пополам с кровью потекли по мраморному полу.

Какая же это притча, подумал Валентин. Это история самого Акино! Но чтобы Корг разрубил ему голову? Не ожидал!

— Первая проблема всемогущества, — продолжил Акино, — заключается в том, что оно никогда не продолжается вечно. У вас, Валентин, оно обычно длится всего несколько секунд, после чего отступает на месяцы и годы. Но так везет далеко не всем.

— И какова же мораль этой притчи? — полюбопытствовал Валентин. — На аллаха надейся, а верблюда привязывай?

— Я сделал для себя другой вывод, — пожал плечами Акино. — Всемогущество — неплохой инструмент, но это только один инструмент. И здесь мы сталкиваемся со второй проблемой всемогущества.

— Понимаю, — усмехнулся Валентин. — Оно не хочет быть инструментом!

— Вы уже имели дело с Могучими талисманами, — кивнул Акино. — Когда наступает Время Темных Сил, они обретают собственную волю, и не каждый оператор способен заставить их подчиняться. На следующем уровне могущества талисману уже не требуется Время Темных Сил.

— Вот даже как, — хмыкнул Валентин. — И как оно выглядит? Как талисман спорит со своим владельцем?

— Я уже рассказал как, — ответил принц. — Он просто перестает подчиняться. Чтобы вернуть утраченные возможности, человек соглашается стать рабом талисмана.

— Не понимаю, — покрутил головой Валентин. — Какое же это всемогущество, если сам ты — раб талисмана?

— Значительно большее, — ответил Акино, — чем в случае, когда выбираешь свободу.

А ведь он до сих пор рассказывает свою историю, понял Валентин. Но если Акино выбрал тогда свободу — почему я с ним сейчас разговариваю? Мозги на полу — довольно смертельная штука!

— И что же вы выбрали? — прямо спросил Валентин.

— Я похож на покойника? — улыбнулся Акино. — Разумеется, я выбрал рабство.

Валентин явственно ощутил пустоту в животе, и даже ослепительно белый солнечный свет потускнел, словно небо заволокла незаметная глазу дымка.

— Но как же?.. — начал Валентин и не решился закончить. А если Акино до сих пор раб своего талисмана? Что мне тогда делать?!

— Вот мы и добрались до третьей проблемы, — сказал принц и посмотрел Валентину за спину. — К сожалению, говорить о ней сейчас значит обречь вас на верную смерть. Даже само знание о том, что она существует, может сослужить вам дурную службу.

— Тогда зачем вы о ней говорите? — спросил Валентин.

— Мне хочется, — ответил Акино, заглянув Валентину глаза, — чтобы ваш путь отличался от моего. Вы же знаете, как я ценю, — он сделал паузу и чуть-чуть прищурился, — культурное многообразие!

Многообразие это запросто, подумал Валентин. У меня на Земле от этого многообразия уже искинты с ума сходят. Только дай Всеславу волю, и это «многообразие» так на Пангу ломанется, что никакие талисманы не помогут, сколько к ним рабство ни записывайся.

— Спасибо за рассказ, принц, — вежливо поблагодарил Валентин. — А относительно текущей ситуации у вас будут какие-нибудь пожелания?

— Да, конечно, — кивнул Акино. — Не надо уничтожать созданную вами планету. Поверьте, ни к чему хорошему это не приведет.

Валентин разинул рот и поперхнулся ответом: — А…А…Э…

Акино улыбнулся, поднял ладонь, призывая Валентина помолчать, и повернулся вправо, приглашая Тангаста присоединиться к беседе.

— Рад тебя видеть живым, Шеллер, — прогудел Тангаст, передвигая наплечную сумку со спины на объемистый живот. Я пришел, чтобы выполнить просьбу своего старого врага.

С этими словами он вытащил из сумки пузатую бутылку, под самое горлышко заполненную клубящейся тьмой.

— Хеор умирает, — сказал Тангаст, ставя бутылку на ладонь и поднимая ее на уровень глаз. — У него осталось Силы всего на несколько слов.

Умирает?! Валентина бросило в дрожь. Но это невозможно, Хеор должен был обрести бессмертие — ведь он выучил Тенз-Даля, Мага Тьмы, иными словами, Валентина Шеллера! Почему же тогда…

Суд Силы, понял Валентин. Я думал, что его проиграл Розенблюм. И еще я почему-то думал, что мое тогдашнее желание исполнится навсегда.

Первый закон всемогущества. Оно когда-нибудь кончается, и можете быть уверены, в самый неподходящий момент. Покинув Пангу, я обрек Хеора на верную смерть.

Валентин сжал губы и кивнул Тангасту:

— Позволь ему их сказать.

В черноте бутылки вспыхнули две красные точки.

— Будь ты проклят, Шеллер! — выполз из горлышка громкий шепот. — Ты обманул меня! Твое обучение не закончено, ты отказался от Дара Силы, а значит, до сих пор не узнал свое истинное имя! Из-за тебя я не могу даже умереть!

Что характерно, подумал Валентин, наши гроссмейстеры опять не смогли прийти к единому мнению.

— Как скажешь, Хеор, — кивнул он в ответ. — Я действительно проклят. Полегчало?

— Убей меня, — прошипел бывший великий маг, — или дай мне учить тебя дальше! Восемь лет я терпел эту пытку, бессильный что-либо изменить. Но сейчас, когда мы встретились лицом к лицу, я требую от тебя сделать выбор! Во имя всего, что мы пережили вместе…