Читаем без скачивания Мемуары «Красного герцога» - Арман Жан дю Плесси Ришелье

По прошествии недолгого времени было объявлено под звуки фанфар, что все слуги и приближенные вышеупомянутых принцев в течение двадцати четырех часов должны покинуть Париж, если ими не будут сделаны заявления о верности Его Королевскому Величеству.

И дабы не упустить ничего, что вело бы к миру в стране, он известил собравшихся в Суассоне г-д де Шанвалона, де Буассиза и маркиза де Виллара, деверя г-на де Майенна, что предлагает им все, чем королевская власть может поступиться ради того, чтобы они вернулись к своим обязанностям.

Эти принцы собрались в Суассоне 2 сентября. Г-да де Гиз и де Шеврёз прибыли туда первыми, г-н де Френ, губернатор города, находившегося во владениях г-на де Майенна, отказался отворить им ворота до прибытия самого г-на де Майенна, и, хотя г-н де Гиз пытался поспорить с ним, все одобрили подобное поведение.

В первый же день они отправили к герцогу Вандомскому, бывшему в это время в Ла-Фере, и герцогу де Лонгвилю, находившемуся в Перонне, просьбу в течение трех дней прибыть в Куси, чтобы там обсудить положение дел. Кардинал де Гиз, прибывший в Суассон 3 сентября, также оказался в Куси. Г-н де Гиз был очень опечален и растерян: то ли вспомнил о случившемся некогда с его отцом и ужаснулся тому, что оказался замешанным в заговоре, то ли оттого, что впервые вот так открыто примкнул к антикоролевской партии и растрачивал славу, которой так кичился – славу человека, всегда твердо следующего решениям Короля, – то ли оттого, что не считал их Лигу жизнеспособной, учитывая, что Господин Принц находился под арестом, то ли сожалел, видя, как теряет честь командовать армиями Его Величества, будучи сведенным до уровня других принцев, оспаривавших его право на такое положение.

Его поведение было непонятно принцам, и они перестали ему доверять. Дабы полностью привлечь его на свою сторону, они воздавали ему всевозможные почести и дали ему понять, что он будет признан ими своим главой, что вызвало протест со стороны лишь г-на де Лонгвиля.

Это, однако, не помешало им принять план действий, по которому каждый обязывался набрать как можно большее число сторонников и через двенадцать дней съехаться в окрестности Нуайона, где был назначен главный сбор; они рассчитывали на восемь-девять тысяч пеших воинов и на полторы-две тысячи конных, с тем чтобы вести их прямо на Париж и там сразиться с королевскими войсками, если те окажутся у них на пути, а заодно и понять, как их поход повлияет на недовольные умы Парижа.

Столь хорошо выработанный план не возымел того успеха, на который они рассчитывали, так как, хотя они разделились, отправившись собирать войска: г-н де Гиз – в Гиз, г-н де Майенн – в Суассон, г-н де Буйон – в Седан, г-н де Лонгвиль – в Перонн, маркиз де Кёвр – в Лан, г-н де Вандом – в Ла-Фер, некоторые из них вели двойную игру, как это и бывает в любом союзе, в котором каждый старается блюсти собственные интересы, не зависящие от других, и отделяется от общего дела, которое превращается таким образом лишь в предлог.

Первым нарушил свое обещание г-н де Гиз. Тотчас по приезде в Гиз он отправил одного дворянина к г-ну де Лоррену, чтобы уговорить его присоединиться к партии, а другого дворянина – к г-дам д’Эпернону и де Бельгарду; маршал де Ледигьер был насильно удерживаем в Италии и потому не участвовал в названных событиях.

Однако, получив через три дня известие от супруги – переданное с аббатом де Фуа – о том, что Король, желая договориться с ними, распорядился выслать к ним парламентеров, как мы говорили выше, он бросил всех, кого успел собрать под свои знамена в Гизе, и отправился в Льесс, где поручил маркизу де Кёвру передать г-ну де Майенну, что назавтра он прибудет в Суассон.

Г-ну де Майенну не понравилось, что он бросил тех, кто отозвался на его призыв.

Тем не менее, по требованию парламентеров Короля, они попросили всех лигистов собраться в Суассоне, что те и сделали, кроме г-на де Лонгвиля, который благодаря посредничеству г-на Манго единолично помирился с Королем, несмотря на то что был вожаком, горячо настроенным против маршала д’Анкра, – он действовал отдельно от других, хотя был одним из главных зачинщиков, а некоторое время спустя передал Перонн под власть Короля, который назначил губернатором города г-на де Блеранкура, а самому г-ну де Лонгвилю отдал Ам.

Пока оба находились в этих городах, г-н де Терм, один из приближенных г-на де Бельгарда, явился, чтобы встретиться с г-ном де Гизом для беседы на предмет того, о чем он уже сообщал ему ранее через своего дворянина. Находясь в Льессе, он получил ответ от г-на де Лоррена – ответ доставил граф де Булэ, от г-на д’Эпернона также вернулся посланный к нему дворянин, доставивший лишь красивые слова, правда, у г-на д’Эпернона вырвалось, что если г-н де Гиз так легко покинул двор, то вернется туда еще скорее.

То ли г-н де Гиз и впрямь еще не принял никакого решения, то ли делал вид, что не принял, только он рассмотрел несколько возможностей, как то: отправиться в Жуанвиль, самый близкий к Лотарингии город, чтобы собрать там отряды и попытаться вырвать свою супругу из Парижа у двора, где она была всячески обласкана; двинуться в Прованс, чтобы там вести подрывную работу.

Однако принцы, зная о том, что его намерения зачастую расходятся со словами, не поверили ему и не поддались на его предложения.

Поскольку кардинал де Гиз осудил поведение брата, принцы пообещали, что подчинятся ему в том случае, если сравнятся с ним в званиях и дальнейшим спорам относительно степеней благородства будет положен конец.

Г-на де Невера не было в Париже, когда арестовали Господина Принца, и ничто не связывало его со сторонниками последнего; в свою очередь, и они не возлагали на него никаких надежд и были немало удивлены, когда от него прибыл дворянин с заявлением, что г-н де Невер хочет присоединиться к ним. Вот каким легкомыслием и недальновидностью он отличался.

После заключения Луданского договора, с отвращением взирая на распри, в коих погрязли вельможи, он пожелал служить вне королевства; он был одержим борьбой с турками и умолял Королеву написать об этом Папе и испанскому королю. Рассчитывая также на участие немецких принцев, он пожелал ехать с чрезвычайным посольством к Императору и приветствовать того от имени и под знаменами Его Величества.

Перед отъездом он явился к Королеве с книгой, в которую надеялся собрать подписи всех тех, кто сочувствует его намерениям и желал бы участвовать в них деньгами, умолял ее поставить свое имя первой, указав сумму в четыреста тысяч экю. Добившись от нее желаемого, в начале августа он отправился в путь.

Весть об аресте Принца застала его на границе Шампани, он не только остановился, но и дерзнул обратиться к Королеве с письмами весьма неучтивого свойства. Королева умело скрыла то недовольство, которое испытала, получив эти письма, и отдала приказ не принимать г-на де Невера ни в одном из городов, находившихся под ее властью.