Читаем без скачивания Песчаная роза - Анна Берсенева

– А я знаю. Себя.

– Думаешь, это дар великий?

– Уверена.

– Что ж, это я тебе обещаю. Но в остальном – теряюсь.

– Почему?

– Может быть, тебя раздражает забота.

– Твоя обо мне?

– Или твоя обо мне.

– Я о тебе совсем еще не заботилась, – улыбнулась Соня.

– А в больнице?

– Да, в больнице, конечно. Нет, меня совсем не раздражает забота о тебе. И твоя забота обо мне не раздражает тоже. – Соня прижалась щекой к его плечу и, с удивлением прислушиваясь к этому незнакомому ощущению, сказала: – Я чувствую себя в безопасности.

– И я.

Он чуть свел руки, и она оказалась прижата к нему еще теснее. Хотя казалось, что теснее невозможно. Видимо, ей предстоит еще много открытий такого рода. Соня зажмурилась от предчувствия этого. Потом открыла глаза и сказала:

– Ты есть хочешь, наверное. Ты же домой шел. С работы? И не дошел из-за нас.

– С работы, – подтвердил он.

– Холодильник пустой. У меня выходной сегодня, я собиралась по дороге из Сокольников в магазин зайти. Сейчас закажем что-нибудь. Или могу тюрю сделать. Ржаные сухари как раз есть. И лук зеленый.

– Тюрю? – с интересом переспросил Роман. – Меня ожидают открытия.

Все-таки удивительно, когда люди, еще недавно друг друга совсем не знавшие, повторяют не только слова, но и мысли друг друга. Но Соня этому не удивилась. По сравнению со всем остальным это не могло вызывать удивления.

– Ну да, – кивнула она. – Тюря входит в перечень моих талантов. Потому что проще уже придумать нечего.

– Я правда проголодался, – сказал Роман. – И тюря меня очень заинересовала. Но мне жаль тебя отпускать.

– Мы пойдем в кухню вместе, – успокоила его Соня. – Ты займешься сухарями.

Пока вскипела в чайнике вода, Роман успел натереть сухари чесноком, Соня нарезала зеленый лук и холодную вареную картошку, разложила все это в две тарелки, полила подсолнечным маслом и залила кипятком.

– Ну вот, – сказала она. – Можно было бы все что угодно туда накрошить, только ничего больше нету. У бабушки моей после войны совсем денег не было, и тюря была основным блюдом. Она всю жизнь ее потом готовила, специально подсолнечное масло с запахом покупала. Но, может, мне просто кажется, что это вкусно.

– Тебе не кажется. – Роман попробовал тюрю. – Это действительно вкусно. Когда я рассматривал твою песчаную розу – шкатулка была открыта, и я ее увидел, – мне в голову не могло прийти, что ты готовишь тюрю. Хотя на самом деле это не удивительно.

– Ты очень красивый в этом свитере и даже в этих бермудах на веревочке, – сказала Соня. – Ты просто поразительно красивый, Рома. Я так тебя люблю, что сердце замирает.

Он тут же забыл про тюрю, поднялся с табуретки и, присев перед Соней, положил голову ей на колени. Волосы у него были мокрые. Как у пастушка в долгом ненастьи.

Когда Роман наконец взглянул на нее, его глаза говорили так много, что Соне показалось, они не смотрят друг на друга молча, а разговаривают.

– Я не думал, что такое может быть, – сказал он.

– Я тоже, – согласилась она. – Но по трезвом размышлении – почему нет? Не должно же всё бесконечно уходить в песок. Может же людям когда-то и повезти. Просто повезти.

Конец.