Читаем без скачивания Тысячелетняя битва за Царьград - Александр Широкорад

Но тут им помогли татары. Только англичане получили 350 повозок с возницами и даже 67 верблюдов. Татары привезли 45 повозок домашней птицы, а также свыше 1000 голов скота. Не хуже дела были и у французов. «Вскоре привычной картиной в расположении французских войск стали верблюды, груженные зерном, и телеги, полные овощей. Кавалеристы пиками подгоняли к лагерю сотни овец и коров, оглашающих окрестности блеянием и мычанием»{55}.

Комментарии к вышесказанному, думаю, излишни.

Между тем, наш главнокомандующий князь Меншиков дал спокойно высадиться союзникам, а сам занял позицию на реке Альме в 15 км от места высадки. При этом за 7 дней нами не было построено ни заграждений, ни укреплений. Русские войска располагались на открытой местности на скатах, обращенных к противнику. Естественные укрытия для войск на правом берегу реки (изгороди, виноградники, кустарники) остались нетронутыми, и ими воспользовался противник.

Меншиков даже не составил диспозиции для сражения. Подчиненные не знали замысла Меншикова и не получили указаний. Войска заняли места на позиции по словесным указаниям адъютантов командующего.

Утром 8 сентября союзники подошли к позициям русских войск на Альме. У французов было 27,6 тысячи человек при 62 орудиях, у англичан — 21 тысяча человек при 50 орудиях. Кроме того, было 6 тысяч турок. Таким образом, против обороняющихся русских войск, насчитывающих в своем составе 33 тысячи человек при 96 орудиях, союзники выставили 55 тысяч человек и 112 орудий.

Противник превосходил русские войска не только по численности, но и по вооружению. Так, например, английская пехота полностью была вооружена нарезными ружьями, а французская — на одну треть, в то время как из всего состава русских войск, находившихся на позиции при Альме, нарезными ружьями было вооружено менее 5 процентов.

В 12 часов дня 8 сентября союзники начали наступление. Французская дивизия генерала Боске довольно быстро перешла Альму вброд и под прикрытием огня корабельной артиллерии поднялась на считавшиеся русским командованием недоступными возвышенности левого берега. Быстро рассыпавшись в цепь, французы открыли интенсивный огонь по позициям Минского полка.

После того как дивизия Боске закрепилась на занятых высотах, в наступление перешли французские дивизии Канробера и принца Наполеона. Их наступление поддерживали своим огнем три пешие батареи этих дивизий и две конные батареи, выделенные из артиллерийского резерва. Противостоящие им Брестский и Белостокский полки, занимавшие позицию у подошвы высот, попали под губительный огонь противника и вынуждены были отступить на более выгодную позицию у вершин высот. В это время дивизия Боске также была усилена резервами пехоты и артиллерии.

Таким образом, против слабого левого фланга русских войск были сосредоточены усилия четырех французских дивизий и одной турецкой, поддерживаемые огнем 70 орудий. Этим дивизиям противостояли четыре пехотных русских полка, действия которых обеспечивали пять артиллерийских батарей (42 орудия), причем из них две батареи были совершенно не боеспособны.

Противник понес тяжелые потери от огня русских, однако подавляющее численное превосходство противника решило исход сражения на левом фланге. Под натиском сильнейшего неприятеля русские войска левого фланга стали отходить.

На Альме русские впервые обнаружили, что эффективная дальность стрельбы нарезных ружей противника больше, чем дальность стрельбы русских полевых орудий ближней картечью (№ 1 и № 2). Это привело к большим потерям прислуги русских орудий.

Всего же русские потеряли при Альме убитыми и ранеными 5 генералов, 193 офицера и 5511 нижних чинов. Потери союзников по русским данным составили от 4 до 5 тысяч человек. Противнику удалось захватить две русские полевые пушки.

Отступление русских войск происходило стихийно. Как писал Н. Дубровин: «Оставляя поле сражения, войска наши потянулись по направлению к Каче. Они шли быстро, никем не руководимые, отдельными частями, перегоняя друг друга и торопясь всё вперед и вперед, не зная ни пути, ни цели нашего движения».{56} Однако союзные войска были столь измождены сражением, что даже не пытались преследовать русских.

Сам же Меншиков не знал, что делать. Отступая от Альмы, он приказал собрать войска на Каче, а затем построить их левым флангом к верховью Большой бухты, правым — к Бельбеку, фронтом - к морю, чтобы прикрыть дорогу на Бахчисарай. Но утром 9 сентября он изменил приказ: войска должны были следовать в Севастополь и расположиться на Куликовом поле (на Южной стороне города).

Союзники также не имели определенного плана операции и вовсю импровизировали. Поначалу их армия двинулась вдоль моря за армией Меншикова к Северной стороне Севастополя. При этом союзники не имели контакта с русской армией и в большинстве случаев не знали о ее перемещениях. Но 12 сентября французский командующий Канробер и английский командующий лорд Раглан приказали войскам двинуться к реке Бельбек. На следующий день по единственной дороге союзники прошли через хутор Макензи, а 14 сентября перешли через Черную речку, после чего французы расположились на Федюхинских высотах, а англичане с турками — в окрестностях Балаклавы.

Одновременно с союзниками совершила фланговый марш и армия Меншикова. 12 сентября русские выступили с Южной стороны Севастополя и через два дня достигли реки Качи в 5 км южнее Бахчисарая. В «Военной энциклопедии» об этой ситуации говорилось: «Таким образом, лишь обоюдная неосведомленность противников предотвратила их столкновение». Добавим от себя, что и Раглан, и Канробер, и Меншиков боялись нового сражения. А ведь дело происходило в горной местности. Завалы на дорогах, засады, фугасы, наскоки кавалерии могли надолго задержать союзников. Но светлейший князь предпочел «потерять» противника.

Глава 5

ОБОРОНА СЕВАСТОПОЛЯ

Ко времени сражения на Альме в Севастополе находился 4-тысячный гарнизон и около 20 тысяч моряков. Севастополь имел первоклассные береговые батареи. С суши же Севастополь почти не был защищен. Если Северная сторона города имела хоть какие-то укрепления, то Южная вообще не защищена. В связи с этим начинается буквально лихорадочное строительство укреплений на сухопутном фронте. К началу сентября на сухопутных батареях Северной стороны стояла 51 пушка, из них 24-фунтовых — 19. На Южной стороне находилось 145 орудий: 30-фунтовых пушек — 2,4 24-фунтовых пушек — 4, 24-фунтовых карронад — 25, 18-фунтовых пушек — 23, 18-фунтовых карронад— 8, 12-фунтовых пушек—24, 12-фунтовых карронад —14,6-фунтовых пушек — 4,3-фунтовые пушки — 2; 20 полупудовых единорогов, 9 четвертьпудовых единорогов.

10 сентября по приказу Меншикова у входа в Севастопольскую бухту были затоплены наиболее старые суда Черноморского флота: корабли «Три Святителя», «Уриил», «Селафаил», «Варна» и «Силистрия»; фрегаты «Флора» и «Сизополь». Вместе с боном корпуса затопленных кораблей составили надежное заграждение бухты.

14 сентября английские части заняли городок Балаклаву. В этот же день в Балаклавскую бухту вошла английская эскадра. Вскоре англичане начали там строительство военно-морской базы.

15 сентября французы заняли Камышовую и Казачью бухты. В Камышовой бухте французы устроили свою военно-морскую базу.

В ночь с 27 на 18 сентября союзники начали постройку осадных батарей вокруг Южной стороны Севастополя.

К концу сентября гарнизон Севастополя был усилен. В его составе имелось 30 пехотных дивизий, 13 морских экипажей и один саперный батальон. Всего 30 тысяч человек при 28 полевых орудиях.

К 5 октября на укреплениях Южной стороны находилось орудий: бомбических пушек 3-пудовых — 5, 68-фунтовых — 5; пушек корабельных и осадных 36-фунтовых — 26,24-фунтовых — 32,18-фунтовых- 24, 12-фунтовых— 22, 3-фунтовых — 2; единорогов 1-пудовых — 15, полупудовых — 34, четвертьпудовых— 16; пушко-карронад 36-фунтовых — 3,24-фунтовых — 82,18-фунтовых — 18; карронад 18-фунтовых- 7, 12-фунтовых— 14; мортир 5-пудовых— 2, 2-пудовых — 3, полупудовых — 7, 6-фунтовых кегорновых — 24. Итого 341 орудие.

Несмотря на внушительное число орудий, артиллерийское вооружение Южной стороны было очень слабо. Наиболее эффективно при осаде Севастополя действовали мортиры, а у нас 5-пудовые и 2-пудовые мортиры составляли лишь 1,5% от общего числа орудий. От орудий калибра 3—18 фунтов при контрбатарейной стрельбе мало толка, а карронады могли использоваться лишь как противоштурмовое орудие для стрельбы картечью. Ставили то, что было под рукой и что было легче дотащить до батареи.

К началу октября союзники, установили на осадных батареях 120 тяжелых орудий, в том числе 18 мортир.