Читаем без скачивания Снайпер должен стрелять - Валерий Прохватилов

— Видите ли, дорогой учитель, производство информации в наши дни самый выгодный вид предпринимательской деятельности. Вы хотите, чтобы я занялся этим производством, не имея возможности оценить перспективу.

— Ты полагаешь, что я очертил ее недостаточно ясно? — В голосе Митаси зазвенели зловещие нотки.

— Именно это я и предполагаю, — мягко проговорил Конорс, явно отдавая инициативу собеседнику.

— Хорошо, попробуй сформулировать, что же тебе неясно, — предложил Кадо.

— Например, зачем я вам понадобился. Если для того, чтобы утолить жажду мести, то возможность эта у вас была, но вы не захотели ею воспользоваться. Если для того, чтобы выпотрошить меня и использовать мои открытия, то начинать следовало не с меня, а с моей лаборатории и оборудования, судьба которых мне не известна. Если же, скажем, вы надеетесь с моей помощью начать все сначала… Слишком много «если», дорогой учитель.

— Ты всегда неплохо работал головой, мой мальчик. За это я тебя и ценил. Однако согласись, «если» твои немного стоят. Жажду мести, как ты понимаешь, утолить еще не поздно. Если мне придет в голову это сделать, уверяю тебя, я позабочусь о том, чтобы мой заключительный монолог не стал известен всему миру. — Жесткость ушла из его голоса, он говорил нарочито приветливо, даже несколько слащаво. — И все же я люблю умных, а не умничающих. Позволь дорогому учителю преподнести тебе еще один урок, и надеюсь, не последний.

Он щелкнул пальцами, дверь распахнулась, и, сделав шаг в комнату, перед ними остановилась Ито.

— Будь любезна, дай нам послушать магнитофонную запись, — попросил он.

Через минуту Ито вернулась с портативным магнитофоном, поставила его на стол и включила.

«Мне хочется, чтобы ты поняла все как можно глубже, в тонкостях, в деталях, — зазвучал голос бывшего доктора Хестера. — Тем приятнее мне будет потом вычеркнуть все это из твоей памяти, поскольку без нее интеллект — ничто. А ведь интеллект, пожалуй, единственное подлинное богатство, которым ты владеешь…»

Голос, казалось, завораживал всех, каждое слово выслушивалось с предельным вниманием, а доктор Хестер продолжал вещать:

«Вот его-то я тебя и лишу. Ты не будешь похожа на Веру, ты станешь похожей на Бертье, но в еще более ужасном виде. Я сделаю так, что идиотизм печатью ляжет на твои прекрасные черты».

Кадзимо Митаси щелкнул пальцами. Ито выключила магнитофон.

— Блестящая речь, — с сарказмом прокомментировал прослушанную запись Митаси, — представляю, что мог бы извлечь из нее прокурор. Видно, мой мальчик, ты явно был не в себе, иначе бы не намолол такую уйму глупостей, не говоря уже о том, что речь твою, оказывается, еще и записывали.

Это был тяжелый удар. Ту, последнюю, сцену перед побегом Конорс и сам вспоминал не без отвращения, но то, что его, оказывается, еще и подслушивали, что не он, а Мари была хозяйкой положения, не могло не обескураживать.

— Вот тебе и ответ на твои «если». Не вытащи мы тебя сюда, ты философствовал бы на другие темы. — Митаси помолчал, словно давая Конорсу возможность прийти в себя. Ито собралась покинуть комнату. Он жестом остановил ее: — Посиди с нами, тебе будет полезно послушать разговор умных людей. — Он опять помолчал. — Что я могу сказать по поводу второго «если»? Я имею в виду оборудование. Здесь, к сожалению, вышла осечка, хотя, казалось, все обещало удачу. С этим придется мириться. А что касается возможности использовать тебя, твои открытия и способности, так ведь я не Мари, меня надо еще убедить в том, что эти открытия и способности есть, что ты не зря тратил время после нашей разлуки. Поэтому я и просил тебя написать отчет, чего ты, как я понимаю, сделать не пожелал.

Стив Конорс молчал, сознавая, что первый раунд остался за Кадзимо Митаси.

— Может быть, надо дать мистеру Конорсу отдохнуть? — подала голос Ито.

— Тебе кажется, что он настолько выбит из колеи? — Доктор Митаси посмотрел на нее, предлагая продолжить мысль.

— Я бы дала ему еще день подумать.

— О, девочка, ты недооцениваешь возможности мистера Конорса. Не так ли, Стив?

— Да. — Конорс, казалось, пришел в себя, брови его сдвинулись, вертикальная морщина резко обозначилась над переносицей, он сел так, чтобы видеть их обоих. — Кое-что вы прояснили, дорогой учитель. Лучше было бы это сделать неделю назад. Не думаю, что времени у нас с вами слишком много.

— Ты полагаешь? — поднял брови Митаси. — Мы здесь не привыкли спешить.

— А я последнее время привык спешить. И у меня нет ощущения, что вы предложили мне надежное убежище.

— Ах вот как! Чем же оно тебя не устраивает, мой мальчик?

— Вы сами продемонстрировали мне, что я недооценил полицию, а тем более Лоуренса Монда, считающегося, кстати, одним из лучших европейских специалистов. Интерес их ко мне лишь косвенно связан с Бертье. Здесь доказать ничего нельзя. Их интересует сама возможность создания биоробота. И между прочим, в их руках фотография, на которой, дорогой учитель, мы стоим с вами рядом. Давнишняя фотография, десяти — двенадцатилетней давности. Если сопоставить это с тем, что Лоуренс Монд сравнительно недавно побывал в Бостоне, можно сделать малоутешительный вывод о том, что вы, уважаемый, засветились раньше меня.

Последнюю фразу Конорс бросил наугад, вовсе не предполагая, как болезненно отзовется она в душе Кадзимо Митаси. То, во что он не хотел верить, вдруг проявилось очевидной логической связью между Кирхгофом и Бертье, между Мондом, который зачем-то понадобился Маккью, и Мондом, охотившимся за доктором Хестером, между Кадзимо Митаси и Стивом Конорсом.

— Ты, таким образом, хочешь сказать, что привел за собой хвост? — с сомнением спросил Митаси.

— Я хочу сказать, что вы затащили меня туда, где меня проще всего найти.

— Это маловероятно. — Стив уловил в голосе Кадо неуверенность.

— А никакой вероятности и не надо, надо просто поинтересоваться, чем вы здесь занимаетесь на самом деле.

— А чем же мы здесь занимаемся?

— Как раз тем, чем я отказался заниматься категорически еще десять лет назад. И если вам приятно было уличить меня в глупости, я с удовольствием готов отплатить вам тем же, — большей глупости, чем создание «зверинца», как вы его именуете, я себе представить не могу.

— Новейшее направление в области психо- и нейрофармакологии ты называешь глупостью? — Митаси не сдерживал уже эмоций.

— Не передергивайте, дорогой учитель, — тоже едва сдерживаясь, почти прокричал Конорс, — я говорю о той части ваших изысканий, которые квалифицируются как преступления против человечества.

— А твой Бертье — это что такое? — Кадзимо Митаси приподнялся в кресле, и казалось, вот-вот кинется с кулаками на Стива.

— До-ро-гой у-чи-тель, — по слогам, с издевкой проговорил Конорс, — у меня хватает ума не оставлять следов. Никаких там вживленных в мозг электродов, компьютеров, дистанционного управления, никаких шпилек в голове. Неужели непонятно?

— Коллеги, — подала голос Ито, — вы, кажется, несколько увлеклись.

Конорс поглядел на нее и расхохотался:

— Вот, я все ждал, когда мисс — или миссис — Ито запишет себя в наши коллеги. Свершилось! — Он продолжал смеяться, но смех этот был скорее нервным, чем искренним.

— Вы полагаете, мистер Конорс, что я не могу себя считать вашим коллегой? — удивилась Ито.

— Полагаю, да.

— Не обижайся на него, Ито. — Доктор Митаси постарался взять себя в руки. — Это извечное заблуждение людей старшего поколения, кое-чего сумевших достичь. Они забывают, что за ними всегда идет кто-то умнее и талантливее их.

Стив Конорс промолчал, ожидая следующего шага Кадзимо Митаси. И этот шаг последовал.

— Ну что ж! — Митаси опять улыбался. — Ты отказываешься от сотрудничества. Это твое дело. Честно говоря, мы не очень нуждаемся в нем. Возможности у нас достаточно большие. Оборудование твое при необходимости мы получим при помощи военной разведки. Пора нам от экспериментов переходить к серьезному делу. Думаю, все основания для этого есть. Так что можешь не дрожать за свою шкуру, полагая, что за тобой и сюда явятся. Пошли, — коротко бросил он Ито, и они оставили Конорса одного. Про Линду не было сказано ни слова, словно ее и не существовало.

Глава десятая

Ито

Заснуть Стиву Конорсу удалось только под утро. Мешала необходимость еще и еще раз прокрутить в памяти разговор с Митаси. В целом он был доволен тем, что удалось сбить «уважаемого учителя» с позиций хозяина положения. От его внимания не ускользнуло, как не понравилось Кадо неожиданное упоминание имени Лоуренса Монда. Видимо, в Бостоне этот знаменитый профессор права побывал не случайно. В связи с этим и намек на опасность содержания «зверинца», и сделанный Конорсом акцент на бессмысленности проведения экспериментов с дистанционно управляемым биороботом должны были сыграть свою роль. Во всяком случае охоты пополнить «зверинец» еще одной «крысой» у Митаси могло поубавиться. Разобраться следовало в другом: блефует ли тот, говоря о военной разведке, или разговор этот действительно серьезен. Что секретные разработки в этом направлении ведутся, не вызывало сомнений, и Конорсу легко было представить, как недешево он может продать свои программы создания парачеловека, да и программы Митаси, как бы ни хотелось принизить их роль, на сегодня безусловно имели цену.