Читаем без скачивания Митридат - Виктор Поротников

– А сегодня нам удалось перебить около тридцати мародеров из римского стана в селении за рекой,- сообщил царю Пелопид.

– Римляне сильны только в строю,- заметил Кратер,- когда они неорганизованы, победить их не трудно.

Митридат впервые увидел в непосредственной близости от себя римский военный стан. Он слышал от очевидцев, что римляне на стоянках окружают свои палатки рвом и валом, на котором устанавливают частокол с башенками по углам. Однако увиденное произвело на Митридата странное волнующее впечатление, словно он приблизился к разгадке некой тайны. Он объезжал римский лагерь верхом на коне в сопровождении телохранителей и с детским любопытством разглядывал земляной вал, обложенный дерном, деревянные ворота, обращенные к четырем частям света, прочный частокол, за которым виднелись длинные ряды палаток.

Римская стража что-то выкрикивала с башен и пускала стрелы в свиту понтийского царя. Стрелы, не долетая, втыкались в землю.

– Лучники у римлян дрянь,- презрительно процедил Кратер.

– А конница и того хуже,- усмехнулся Митридат Младший. Это бахвальство рассердило Митридата.

– Что же вы не разбили столь слабого врага до моего прихода?- язвительно спросил он.

Сын обиженно отвернулся. Кратер опустил глаза.

– Сколько у нас войска?- спросил Митридат, повернувшись к Тирибазу.

– Пятьдесят тысяч пехоты и десять тысяч конницы,- ответил тот.

– А сколько войска у Фимбрии? Царю ответил Пелопид:

– Двенадцать тысяч пехоты и меньше тысячи всадников. Такой перевес в силах пробудил в Митридате уверенность, что он обязательно победит. Он просто не может не победить! Если войско Фимбрии не выйдет из лагеря, он возьмет лагерь штурмом!

Рассвет нового дня застал Митридата верхом на коне. Царь выводил на равнину свое войско, выстраивая его для битвы.

Зеленая равнина с желтыми пятнами песчаных впадин на месте высохших озер покрылась отрядами персов и каппадокийцев с длинными овальными щитами. Плечом к плечу стояли эллинские наемники в гривастых шлемах. Рядом с ними встали фригийцы, вифиняне, халибы и тибарены. Все в одеждах своего племени и своим национальным оружием. Пехота стояла в центре, конница- на флангах.

Митридат с тревогой ждал, отважится ли на битву римский полководец при виде такой многочисленности врага.

Фимбрия не испугался и принял вызов.

Вот тяжелая римская пехота с высоко поднятыми значками манипулов и знаменами легионов выстроилась в шахматном порядке напротив понтийского войска. Римская конница вся собралась на одном фланге.

Митридат двинул вперед всю свою конницу.

Ему казалось, что Фимбрия допустил роковую ошибку, обнажив один из своих флангов. Царь решил нанести свой главный удар по этому слабому месту в римском построении. Митридат действовал так, исходя из опыта великого Александра, царя македонян, который решил судьбу своих самых известных сражений именно таким фланговым ударом тяжелой кавалерии.

Митридат сам возглавил эту атаку. Он летел впереди на гнедом жеребце с развевающейся гривой, а за ним, сотрясая землю, неслись пять тысяч закованных в броню армянских и персидских всадников.

Одновременно Митридат Младший на другом фланге разворачивал каппадокийских и пафлагонских конников для удара по римской коннице.

Ярко светило солнце, зажигая горячие блики на шлемах и щитах многих тысяч воинов, собравшихся в долине реки Скамандр, видевшей за прошедшие столетия немало битв на своих берегах.

Римская панцирная пехота пришла в движение, перестраиваясь и впуская в интервалы между когортами отряды велитов. Стрелы и камни из пращей тучей взлетали в воздух и падали на головы понтийских всадников.

Митридат увидел, что римляне успели перестроиться в монолитную фалангу и ждали его конников, наклонив копья. Царь погнал коня вдоль неприступной шеренги из римских щитов с изображениями молний Юпитера, стараясь зайти в тыл Фимбрии. Но перед ним вырос вал и частокол. Фимбрия так расположил свое небольшое войско, что со спины его надежно прикрывал укрепленный лагерь. Установленные на валу катапульты и «скорпионы» смешали всадников Митридата, поражая их огромными стрелами.

Тогда Митридат решился на лобовой удар.

Его тяжелая конница врезалась в ряды римских легионеров. Римляне подожгли пучки соломы и просмоленной шерсти, намотанные на длинные палки. Кони дыбились и не шли в огонь, храпели, пятились и бесновались, сбрасывая наездников. Все перемешалось. В этой сумятице римляне принялись забрасывать понтийцев дротиками. Самые храбрые из римлян подлезали под лошадей и вспарывали им животы мечами. Происходившее больше походило не на сражение, а на избиение конницы пехотой.

Митридат с трудом вырвался из этого хаоса. Его конь заметно хромал. Щит был утыкан стрелами. От удара по голове в ушах стоял звон.

Понтийская конница отступила, потеряв убитыми четыреста всадников.

Не добился успеха на другом фланге и Митридат Младший, но он не отступал, а продолжал кружить подле римской конницы, засыпая ее стрелами и не давая ей наступать.

– Мальчишка неплохо знает свое дело!- заметил Тирибаз, кивнув туда, где мелькали значки каппадокийских всадников и доносился боевой клич пафлагонцев.

Митридат, сойдя с коня, дал знак военачальникам вести в сражение пехоту.

И в этот момент загудели римские букцины. Легионы опять выстроились в шахматном порядке, когда когорты второго ряда видят перед собой интервалы когорт первого ряда, а когорты третьего ряда- интервалы второго. Более всего Митридата поразило то, что, находясь в подавляющем меньшинстве, римляне тем не менее двинулись в наступление, да так стремительно, что с ходу опрокинули передние шеренги понтийской пехоты. На глазах у Митридата происходило что-то непонятное и необъяснимое, когда мириады его воинов оказались бессильны перед малочисленным, зато более сплоченным и умелым в рукопашном бою врагом. И враг этот, подобно пауку-тарантулу, душил, рвал и уничтожал внешне более могучего соперника.

Быть побежденным Митридат не желал, поэтому он ринулся в битву, как рассерженный лев. Его коннице удалось-таки рассечь римскую пехоту надвое и окружить большой отряд легионеров. Митридат непременно уничтожил бы этих римлян, если бы не его пехота, обратившаяся в повальное бегство.

Еще сдерживал римскую конницу Митридат Младший. Еще держался Кратер с греческими наемниками. И Тирибаз не уставал ободрять царских телохранителей…

Однако битва была проиграна.

Давала себя знать изнуряющая жара. Закованные в железо всадники Митридата задыхались от жажды, их кони, защищенные кожаными и бронзовыми доспехами, выбились из сил.

Митридат дал сигнал к отступлению.

Еле заметный ветерок, напоенный запахом сухой земли, касался разгоряченного лица Митридата. Конница с глухим топотом двигалась по пыльной дороге в сторону Пергама. Позади были слышны ликующие крики римских воинов, грабивших стан понтииского царя.

Собрав свое рассеявшееся войско, Митридат был готов снова сражаться с римлянами.

Внезапно пришло известие из Эфеса. Там восстание. Эфесяне убили Зенобия, который прибыл к ним сразу после расправы с хиосцами. Тесть Митридата Филопемен с трудом выбрался из города. Другой гонец сообщил о смерти Эвмаха в битве с толистобогиями. Галаты вновь отбили свои крепости и города. Они полны гнева и готовы двигаться на Пергам.

Поступила и еще одна тревожная весть. Легат Суллы Лукулл побывал в Египте. К войне с понтийским царем склонить царя Птолемея ему не удалось, зато он выпросил у египтян корабли и с ними благополучно достиг Родоса. Действуя вместе с родосцами, Лукулл освободил от понтийцев остров Кос и захватил в Ионии город Колофон, пленив тирана Эпигона, союзника Митридата.

От этих известий у Митридата потемнело лицо. Все рушилось на глазах! У римлян появился свой флот!

– Надо немедленно заключать мир,- заявил Моаферн.- Сегодня же послать послов.

– К кому?- хмуро произнес Митридат.- К Сулле или Фимбрии?

– К обоим!- воскликнул Моаферн.

Почти все военачальники согласились с Моаферном. Только Тирибаз и Митридат Младший выступили против переговоров.

– Переговорами положение не спасти,- говорил Тирибаз и грозно хмурил густые брови.- Кто этого не понимает, тот или трус, или предатель. Нам нужна победа! И в первую очередь над Фимбрией. Тогда и галаты угомонятся, а с Эфесом расправимся позднее.

– Еще есть Лукулл…- мрачно напомнил Моаферн.

– Послать против него Метрофана,- нервно бросил Тирибаз.- Сколько у египтянина кораблей? Кажется, сорок?.. Хватит, чтобы отбросить Лукулла от азиатского побережья!

– Кого отправим против Фимбрии?- поинтересовался Митридат.

– Отправь меня, отец,- выступил вперед Митридат Младший. Митридат взглянул на Тирибаза. Тот еле заметно кивнул.