Читаем без скачивания Леди Некромант (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна

Мы разговаривали долго, каждая минута стирала недопонимание, уничтожала оставшиеся предубеждения. Благодаря ритуалу мэдлэгч девочка поняла, что я люблю ее папу. Искренне, сильно, всем сердцем и взаимно. И тогда она осознала очень важную вещь, которую никто не мог ей объяснить раньше. Любовь не делится между дорогими людьми, не дробится. Любовь умножается и так становится полнокровней, многогранней.

Это стало для Тэйки настоящим откровением. Она обняла меня, плакала и долго не могла успокоиться. Я гладила ее по голове, по плечам и знала, что все изменилось бесповоротно. Не будет больше ревности, строптивости без повода, не будет терзаний и самобичевания. В сердце Тэйки будет покой. Меня это радовало до слез, и, прижимая к себе девочку, я шепотом благодарила госпожу Сэргелен за помощь.

Перемены в наших с Тэйкой отношениях чувствовали все. Девочка светилась счастьем, и чутье подсказывало мне, что столь сильный отклик Тэйки на родственную магию был одним из многих факторов, повлиявших на решение Эстаса все же отправить дочь учиться в Каганат.

В тот же вечер мы с мужем впервые вместе зашли уложить девочку спать, и впервые она поцеловала меня в щеку. Для Эстаса это стало окончательным и очень обнадеживающим подтверждением того, что мы с Тэйкой, наконец, поладим.

С разговором о магии мы с мужем решили не затягивать и рассказали девочке правду уже на следующее утро. Против ожидания не было ни бурных восторгов, ни планов сотворить какое-нибудь умопомрачительное волшебство. Тэйка задумалась, между бровями залегла морщинка, вид у ребенка был, скорей, обеспокоенный, чем обрадованный.

— Я думала, это вы сделали тех призраков видимыми.

— Для твоего папы — да. Ты видела их и так.

— Получается, я теперь тоже некромант? Мне тоже нужно будет носить черное и повесить в комнате череп? — судя по тону, такая перспектива ее не слишком огорчала. Какой поразительно успешный ритуал!

— Нет, Тэйка, не нужно будет, — заверила я. — Только если захочешь. У тебя другая магия, как у Ердена и его родственников.

— И я тоже смогу превращаться в волка? — недоверчиво уточнила она.

— Или в другое животное, — ответил муж. — Если ты попросишь госпожу Сэргелен, она тебе покажет, как это делается.

Конечно, Тэйка попросила прямо во время завтрака, чем очень удивила мэтра, еще не знавшего о такой особенности каганатских гостей. Он целыми днями пропадал в роще шамана, возвращался только к ужину, результатами своих изысканий со мной не делился и вообще почти не разговаривал. Как потом выяснилось, среди прочего он обнаружил отпечатки ауры Айна Хардона, бывшего одновременно и призраком, и нежитью. Мэтр пытался определить место захоронения столь необычной нежити. Разумеется, безуспешно. А вот с могилами предыдущих тел шамана мэтру повезло больше. Он их нашел и освятил на всякий случай.

Госпожа Сэргелен разрешила нам с мужем присутствовать при первом обращении Тэйки, а наиболее подходящим местом посчитала библиотеку. Я этому только радовалась — долго стоять и ходить я еще не могла, а в библиотеке были удобные кресла.

Напрасно я ждала чего-нибудь похожего на обряд познания. Каганатка, устроившаяся в кресле напротив меня, даже не достала свою трубку. Ее объяснение было коротким, простым и, главное, произнесенным на каганатском, который Тэйка еще плохо знала. У меня сложилось впечатление, что мэдлэгч говорила не с самой девочкой, а с ее даром. И он понял обращенные к нему слова на родном языке.

Тэйка тряхнула головой — девочка исчезла, а на светлом ковре стоял рысенок. Ошеломленный случившимся, плохо держащийся на лапах, хлопающий карими, как у Тэйки, глазами, рысенок. Эстас улыбнулся, встал на колени и поманил девочку. Она так неловко подошла, будто путалась в лапах, и, оказавшись рядом с отцом, снова превратилась в человека.

Эстас хвалил, я не скупилась на комплименты, Тэйка смеялась и обнимала папу.

— Попробуй еще, — велела пожилая мэдлэгч.

Второе и третье обращение прошли значительно проще, и чутье мне подсказывало, Тэйка не удержится и найдет возможность побегать по лесу в зверином облике.

Девочке не терпелось похвастать новым умением перед Ерденом и Джози, и Эстас, смеясь, отпустил ее.

— Думаю, вам очевидно, что с такими способностями итсенские учителя не сталкивались, — встретив взгляд мужа, начала госпожа Сэргелен. — Они придумают какой-нибудь ошейник, чтобы Тэйка не могла превращаться. Это сейчас рысенок маленький, но вырастет со временем. Это волшебство, часть сущности вашей дочери, в Итсене могут посчитать опасным.

Я знала, что так и будет, и с горечью представила на Тэйке блокирующий магию ошейник. Ни у меня, ни у Эстаса, севшего в свободное кресло рядом со мной, такие перспективы радости не вызвали. Муж помрачнел, поправил воротник.

— Жена говорила, что вы считаете, Тэйке будет лучше учиться в Тангайхоте.

— Тому есть причины, и дело не только в даре, — подчеркнула мэдлэгч. — В Итсене, везде кроме Хомлена, она будет чужой, и вы это никак не исправите. Предвзятость учителей, настороженное отношение сверстников, отсутствие подруг — вот, что ждет каганатскую девочку в итсенском пансионе, даже если бы у Тэйки не было дара.

Эстас промолчал, сильней нахмурился. Я взяла его за руку, он ответил пожатием.

— В Тангайхоте она не будет выделяться и привлекать к себе особое внимание. И вам не следует боятся того, что девочка окажется в школе без поддержки и защиты. Ерден учится там же, мой родственник преподает там.

Она говорила твердо, но спокойно и благожелательно. Оттого ее достаточно жесткая позиция не ощущалась попыткой надавить, а воспринималась правильно, только как желание помочь, как забота о будущем Тэйки.

— Это звучит заманчиво, — признал муж.

— Подумайте, лорд Эстас. И подумайте еще над тем, что у ребенка есть не только отец, но и материнская линия, — напомнила каганатка. — У вашей девочки, как и у любой другой, она есть. Ваше начальство не посмеет запретить Тэйке навещать родственников в соседней стране. А если все же вам попытаются создавать сложности, моя семья вмешается. У Волков достаточный политический вес.

Эстас, безусловно понимавший правоту госпожи Сэргелен, был ей очень признателен. Если после разговора со мной муж усомнился в том, что Тэйке обучение в столице пойдет на пользу, то после увиденного своими глазами превращения дочери в рысенка Эстас, как и я, уверился в том, что наши соотечественники способны Тэйке лишь навредить.

Мэтр, убедившись, что я постепенно выздоравливаю после тяжелых ранений, не стал задерживаться в крепости надолго и, сославшись на еще не сделанную работу, вернулся домой. С выполнением заказа леди Льессир он решил повременить.

— Она вполне заслужила такую головную боль. Может, что весьма сомнительно, сделает верные выводы, — хмыкнул мэтр.

— Вы говорите так, будто уже имели дело с этой леди, — не удержалась я от замечания.

— Приходилось, — кивнул он. — Это не тот опыт, который мне хочется повторять. К тому же у меня есть более важные дела, и до весны я в столицу не собирался. Пока я не вижу причин менять свои планы.

— Скажу Артуру, чтобы хулиганил пореже.

— Лучше скажите ему, чтобы сохранял один почерк. Тогда я условно поборю одного призрака, а через время не менее условно избавлю леди поверенную от другого, — ухмыльнулся мэтр.

— Кажется, леди Льессир чудесно умеет заводить друзей среди магов. Видимо, она была с вами тактична и мила, — я покачала головой, вспомнив, как эта женщина позволяла себе разговаривать с окружающими.

— Именно так. Поэтому очень хочется отплатить добром этой приятнейшей женщине.

Никогда бы не подумала, что мэтр так спокойно отреагирует на проделки Артура. Раньше он не поощрил бы подобное, и чутье подсказывало, что дело не столько в личности леди Льессир, сколько в изменившемся отношении мэтра к потустороннему.

Ерден и его семья погостили у нас еще несколько дней, наполненных родственным теплом, пением гуцинь, разговорами о каганатских и итсенских традициях. Общение с мэдлэгч шло Тэйке на пользу, я чувствовала, как крепнет ее дар, ластящийся к схожей магии. Интерес к языку соседей значительно усилился, ведь госпожа Сэргелен сказала, что Тэйка может сочинять и собственные песни, но для этого нужно тонко чувствовать значение слов.