Читаем без скачивания Город, затерянный между мирами (СИ) - Мария Гашенева

— Мне нехорошо. — Одними губами прошептала она.

— Тебе надо прилечь, все нормально, так должно быть. — Голос Люциана исказился, донесся откуда-то издалека, словно их разделяла стена. Девушка упала на кровать, и вампир помог ей принять более удобную позу. Его близость и прикосновения больше не беспокоили ее. Тело тонуло в странном густом сиропе, проваливалось в черноту. Моргать становилось невероятно трудно. Девушка закрыла глаза. Казалось, комната продолжала шевелиться. Ее сознание куда-то тянуло, обволакивало туманом. «Что это, я умираю!» — мелькнуло в голове прежде, чем она окончательно потонула во мраке.

Ей снились красочные сны. Они были настолько реальными, настолько осязаемыми, что, казалось, она не спала, а путешествовала по другим измерениям. Хотя, возможно, так оно и было. В этих снах она могла быть, кем угодно, делать все, что только пожелает. Одно сновидение перетекало в другое, а затем в третье. Тело было легким, почти невесомым. Больше не было слабости и боли, больше не было страхов.

Очередной сон перенес ее в привычную уже комнату. Помещение тонуло во мраке, свет был погашен, но все предметы отчетливо проступали, словно каждый из них излучал свое внутреннее свечение. Девушка, приподнялась, опираясь на локти, изучая окружающее ее пространство. Было прохладно, легкий ветерок залетал в приоткрытое окно, раздувая шторы. В комнате был кто-то еще. Темный силуэт сидел на самом краю кровати. Когда она зашевелилась, гость посмотрел на нее. Красные глаза сверкнули в темноте. Длинные белые волосы падали ему на плечи. Ночь сгладила его черты, сделала их размытыми и не такими резкими.

Это не мог быть Люциан, нет, скорее всего — это очередное наваждение. Кристине было совершенно не страшно. Она понимала, что все происходящее лишь игра ее подсознания. Во сне, было возможно все, даже то, что в реальности сложно себе представить. Ей стало интересно, сможет ли она управлять видением, сможет ли пустить его в другое русло. Кристина протянула руку и коснулась его лица. Провела пальцами по прохладной и гладкой коже. Ни отвращения, ни желание сбежать не возникло. Хороший сон. Комната мерцала и переливалась. Надо было спешить, сон мог закончиться в любое мгновение. Осмелев, девушка потянула его к себе. Нашла в темноте его губы. Поцелуй был таким настоящим, таким реальным. Но сегодня все сны были реальными. Запретное желание завладело ее сознанием. Было любопытно, какого это быть с ним, подпустить его к себе настолько близко, насколько это возможно. Кровь стучала в ушах, заглушая собой все прочие звуки. Она стала расстегивать его рубашку. Без страха коснулась пальцами поджарой жилистой груди. Втянула носом его запах, но ничего не почувствовала. Как жаль, ей хотелось, чтобы он чем-то пах. В его поцелуях не было прежней жадности и животного нетерпения, напротив, он бы очень осторожен и нежен. Но это сон, а во сне, все происходит не так, как в реальности. Позволь она ему подобное в обычной жизни, он непременно бы сорвался, и тут же впивался острыми клыками ей в шею. А здесь во сне, он ее целовал, и хотелось, чтобы эти поцелую не заканчивались. Как чудесно было быть свободной от всех рамок и ограничений. Длинные гибкие пальцы быстро расстегивали многочисленные крючки и застежки на ее одежде. Прохлада летней ночи остудила разгоряченную кожу, по телу побежали мурашки, но поцелуи и его руки быстро ее согрели. Да его руки теперь были теплыми и такими нежными. Разве руки чудовища могут быть такими? Сознание стало уплывать, темнота плясала перед глазами. «Нет, еще рано, нет! Не хочу в другой сон!» — пронеслось у нее в голове. И она вцепилась в происходящее, удержалась здесь, в этой реальности. Где она была с ним, и не боялась этого. Где ей было совершенно не стыдно за свои поступки. Тела переплелись на кровати. Она слышала, как громко бьется его сердце. Да у него было настоящее живое сердце. Ощущения были такими реальными, что на секунду ей показалось, что все происходившее — правда. Но нет, она быстро отбросила эту мысль, нет, правдой это быть не могло.

В этом сне, таком невероятном она шумно дышала в такт его движениям. Гладила руками гладкую кожу на его спине. Запускала пальцы в его длинные белые волосы. Целовала его губы, не боясь, что поцелуй будет последним. В этом сне, Кристина шептала ему на ухо, что он ее любимое чудовище. Различала в темноте, как при этих словах улыбка окрасила его губы. Она ощущала его внутри, ощущала все его порывистые движения. Ощущала на себе тяжесть мужского тела. Его тяжелое дыхание обжигало кожу. Ее тело сотрясалось от наслаждения, которое вряд ли было доступно в обычной земной жизни. Этот сон она досмотрела до конца, надеясь, что когда темнота заберет ее, перенесет в другое место и в другую фантазию, воспоминания о нем останутся с ней. И она будет хранить их, как самую большую свою тайну, и когда встретит его там, в реальности, то будет знать, какого это больше его не бояться.

* * *

Самир двигался абсолютно бесшумно, мягко ступая по булыжной дороге. Он был скрыт невидимым покровом, но любое неосторожное движение или громкий звук могли выдать его местоположение, но на более сложную магию было решено не тратить силы. Ночной город заворожил его. Сидя в изоляции долгие месяцы, маг даже предположить не мог, насколько соскучился по прикрасам обычной ночи. Он старался держаться в стороне от вампирского дома, и от шумных компаний оборотней, они могли почувствовать его присутствие. С одной рукой было очень непривычно. Все время казалось, что отсутствующая конечность есть, что она на месте. Самир чувствовал, как чешутся несуществующие более пальцы. Несколько раз он пытался воспользоваться потерянной рукой, и не сразу мог понять, почему она заканчивается, немного не доходя до локтя. Потеря тяготила его, но с ней можно было смириться, привыкнуть, пока есть жизнь, смириться можно со всем. А вот потеря Терны жгла его душу посильнее каленого железа. На самом деле он потерял ее дважды. Первый раз после нападения красного дракона. В той ситуации она выжила, но больше никогда не была прежней. Исчезла не только красота, хотя красота и не имела для Самира большого значения, пострадала сама ее суть, ее душа, и с этим смириться он уже не мог. Но во второй раз он потерял ее окончательно, потерял насовсем. У него даже не было ее тела. Не было