Читаем без скачивания И аз создам! - Сергей Николаевич Зеленин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гумус вырабатываемый нашими дождевыми червями - продавался по всей стране вагонами и, передовые газетные страницы пестрили фотоснимками моркови - весящей по два с половиной килограмма, трёхкилограммовой репе, полупудовой капусте… У отдельных огородников-умельцев и пригородных совхозов, урожаи лука достигли шестидесяти тонн с гектара, а того же картофеля нередко и четырёхсот тонн.
Внутренний валовый продукт (ВВП) Ульяновска стал прирастать туризмом: за «маточным поголовьем» - энтузиасты толпами приезжали со всех концов необъятного Советского Союза, раскинувшегося на одной шестой земной суши и, из-за его пределов. Даже, были случаи контрабанды красных ульяновских червей – к счастью вовремя пресечённые нашими бдительными чекистами… Ээээ…
Таможенниками!
В газетах была шумиха по этому поводу и, я стэба ради – предложил через прессу приравнять незаконный вывоз нашего красного червя к контрреволюции…
Этот вопрос всерьёз обсуждался в Совнаркоме, Совнархозе и Верховном Совете - у нас ни к чему (ни к плохому, ни к хорошему) нейтрально-рассудительно относиться не могут… Правда, у наших вождей, всё же ума хватило не принять «червивый» закон.
После грандиозной пропагандисткой трескотни – к коей и сам в немалой степени приложил руку, вермикологи тотчас стали по популярности - вровень с будущими челюскинцами. Тотчас, все они переженились или дополнительно к уже имеющейся благоверной - обзавелись любовницами, а наших червяков стали разводить везде – вплоть до цветочных горшков на подоконниках.
Доморощенные энтузиасты-вермикологи придумали держать ульяновский червей в деревянных ящиках под клетками кроликов или новомодных нутрий. Питаясь падающими сверху высококалорийными какашками, недоеденными ими травой, сеном и корнеплодами – червь-гермафродит плодился как перепуганный и, в свою очередь – питал собой кур-несушек. Благодарные за протеиновый рацион Рябы, в свою очередь - «метали» яйца с производительностью нерестящегося в Волге каспийского осетра.
На самой же «Вермиферме» заработала опытно-промышленная установка по переработке червей в «белково-витаминную муку» - биологически активную добавку в корм животных.
Ну и в заключение истории «про червей»: под шумок я добился ликвидации «Горемыкинского совхоза», объединения его с Вермифермой «Красный червь» и создания акционерного агро-промышленного объединения «Красный агропром», имеющего свою моторно-тракторную станцию «МТС» и даже собственный «Совхоз-техникум» для подготовки специалистов по разведению дождевых червей.
***
Но не одной лишь картошкой живёт сельское хозяйство Нижегородского края!
Как уже рассказывал, по договору с одним из трестов «Лессиндиката» - ведущего лесозаготовки во всей Нижегородской губернии, все делянки после вырубки деловой древесины переходили в полное и бессрочное пользование акционерному обществу «Красный лесхимпром». Тот, тщательно подчищал их за бесхозяйственно-расточительным госпредприятием - используя буквально всё доставшееся на халяву «некондиционное» сырьё: от пней и вплоть до верхушек деревьев и опавшей хвои, превращая их в нечто полезное – дрова и стройматериалы для населения, или дёготь для нашей ульяновской кустарно-артельной химии.
Кроме того, в небольшом количестве и по принципу «тильки для себэ» – бензол, ксилол, толуол, фенол, гваякол и некоторые другие…
Но это уже другая – очень далёкая от сельского хозяйства тема.
«Подчищенные» от всего деревянного участки передавались артелям акционерного общества «Красный агропром», которые наняв местную рабочую силу, скупив по окрестным деревням многолетние залежи всех видов навоза и используя торфяную вскрышу и верховой торф, выращивали грибы – по большей части шампиньоны и белые навозники.
На оставшееся после грибов органике выращивали красных ульяновских червей, а гумус реализовали или разбросав по полю перепахивали и сажали картофель или…
Коноплю!
Очень серьёзная культура, зря смеётесь.
Что касаемо «реальной истории», то Советское правительство - значение каннабиса для Первого в мире государства трудящихся хорошо понимало и уделяло это отрасли повышенное внимание. В годы первых пятилеток были разработаны и запущены в серийное производство специализированные машины для уборки и переработки конопли. Среди коноплянноводов поощрялось стахановское движение, а лучшие из них - награждались почётными значками, медалями и орденами СССР.
Я же в «текущей реальности», не обладая возможностью кроме всего прочего производить серийные специализированные машины для конопляного растениеводства, как и в случае с красным ульяновским дождевым червём и картофелем - все усилия вложил в селекцию самой конопли. Вложения минимальные, отдача обещала быть по максимуму.
Приглашённый и согласившийся стать Заведующим ульяновской «Станции селекции сельскохозяйственных культур» (СССК), Лысенко Трофим Денисович прославил своё имя - не столько работами по выведению новых сортов картофеля, сколько конопли. Для этого он, руководствуясь самой передовой по тем временам мичуринской методой (а, может я что-то путаю), скрещивал(?) саморучно и перекрёстно опылял разные сорта этого растения, взятые со всего света. Чаще всего, ему их семена привозил Николай Иванович Вавилов - который в поисках «прото-пшеницы», на деньги - оставшиеся у Советского правительства после помощи германским и британским рабочим в деле борьбы с собственной буржуазией, объездил все континенты и материки.
За исключением Антарктиды и Атлантиды, разве что. В первой – зверски холодно и, если какая «прото-пшеница» и была – то её давно склевали прожорливые пингвины. А вторая – утонула ещё во времена древних шумеров и, до сих пор ещё не всплыла.
«Прото-пшеницу» Николай Иванович так и не нашёл, зато регулярно привозил знакомым дамам предметы дамского туалета, знакомым кавалерам – предметы мужских аксессуаров (вроде резинового фалоиммитатора для Генриха Ягоды), а знакомым ботаникам – какие-нибудь диковинные растения, вроде топинамбура – за который, его в конце концов и посадили.
Как-то раз прогуливаясь с Трофимом Денисовичем по опытной конопляной делянке и беседуя, я выслушав про все беды и нужды коноплеводов, в шутку фыркнул:
- Идиот ваш Вавилов и, если его в конце концов загеноцидят - то правильно сделают.
Общение с ведущим советским ботаником, меня всегда настраивало на очень позитивный лад. Если по какой-то причине грустно, если на сердце тоскливо – хоть волком вой, а в душе - скребут и там же гадят кошки, то я иду к Лысенко и, пообщавшись с ним всего лишь с часок - вновь становлюсь весёлым и находчивым.
Особенно, забавляла-умиляла его привычка ходить по пахоте босиком, оставляя на ней следы – сходные со следами «йети». Как-то раз, я даже сфотографировал их и, на 1 апреля опубликовал снимки в нескольких газетах, в том числе и заграничных - выдав за следы реликтовой обезьяны, якобы сохранившейся в
