Читаем без скачивания Солярис. Эдем - Станислав Лем

Двутел разглядывал рисунки и кашлял. Он наклонялся к доске и снова отодвигался. Потом подошел к столу. Из зеленоватого канта воротника он вытянул тонкий гибкий проводок, наклонился и начал с невероятной скоростью водить им по золотистой фольге. Это продолжалось довольно долго. Потом он отступил от стола. Фольгу посыпали графитом. Тут произошло что-то странное. Физик еще не успел сдуть лишний порошок, как схема ожила. Сначала люди увидели большую полусферу, внутри которой стояла наклонная колонна. Потом появилось маленькое пятнышко, которое ползло к краю полусферы. Оно становилось все больше. Люди узнали силуэт схематично и неточно нарисованного Защитника. В полусфере появилось отверстие. Через него Защитник въехал внутрь. Все исчезло — фольгу покрывал равномерно рассыпанный графитовый порошок. Вдруг он собрался в звездную карту. На ее фоне появилась набросанная длинными штрихами фигура двутела. Стоявший за плечами людей двутел закашлял.

— Это он, — сказал Координатор.

Карта исчезла. Виден был только двутел. Потом исчезла его фигура, и снова появилась карта. Это повторялось четыре раза. И опять графитовый порошок улегся, как будто подчиняясь невидимому дуновению, в контур полусферы с отверстием сбоку. Маленькая фигурка двутела, который как бы полз, плотно прижимаясь к грунту, приближалась к открытому боку полусферы. Она проникла внутрь. Полусфера растаяла. Косая колонна ракеты стала больше. Спереди, под корпусом, виднелся выступ. Двутел выпрямился под ним, взобрался наверх и скрылся в ракете. Графитовый порошок рассыпался и лежал беспорядочными кучками.

— Вот как он попал к нам — через грузовой люк! — сказал Инженер. — А мы тоже ротозеи — оставили его открытым.

— Подожди, знаешь, что мне пришло в голову? — вдруг вмешался Доктор. — Может быть, за этой стеной они не столько хотели запереть нас, сколько лишить возможности своих — скажем, своих ученых — установить с нами контакт.

— А верно!

Все обернулись к двутелу. Он кашлянул.

— Ну, довольно, — сказал Координатор. — Очень приятная, хм, дружеская встреча, но у нас впереди дела поважнее. С партизанщиной конец. Нужно браться за дело серьезно. Начнем, пожалуй, с математики. Этим займется Физик. Математика — естественно, метаматематика тоже. Теория материи. Атомистика, энергетика. Далее — теория информации, информационные системы. Способы передачи, хранения. Одновременно — логические связи, пропозиционные функции. Грамматическая схема, семантика. Соответствие понятий. Типы применяемых логик. Язык. Словарь. Это все относится к тебе, — обернулся он к Кибернетику. — Ну, а когда у нас будет готов такой соединительный мост — придет очередь для остального. Метаболизм, способы питания, тип производства, формы общественных связей, реакции, навыки, разделение, групповые конфликты и так далее. С этим мы уже не будем так спешить. Пока, — он повернулся к Кибернетику и Физику, — начните вы. Нужно будет соответственно приспособить калькулятор. Естественно, возьмите фильмы, есть библиотека, берите все, что понадобится.

— Для начала можно провести его по кораблю, — сказал Инженер. — Что ты об этом думаешь? Это может ему многое объяснить, а кроме того, он будет знать, что мы от него ничего не скрываем.

— Особенно важно второе, — согласился Координатор. — Только, пока мы еще не можем с ним объясниться, не пускайте его в перевязочную. Я опасаюсь какого-нибудь недоразумения. Пошли, обойдем корабль. Который час?

Было три часа ночи.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Обход ракеты длился довольно долго. Двутел особенно интересовался атомным реактором и автоматами. Инженер рисовал ему множество эскизов, только в машине на это ушло четыре блокнота. Автомат возбудил явный интерес гостя. Он подробно осмотрел микросеть и чрезвычайно удивился, увидев, что вся она погружена в резервуар, охлажденный жидким гелием. Это был криотронный мозг сверхпроводящего типа для особо быстрых реакций. Но видимо, двутел уловил, с какой целью охлаждается мозг, потому что очень долго покашливал и с большим одобрением изучал эскизы, которые чертил ему Кибернетик. Казалось, по вопросу об электрических схемах договориться гораздо легче, чем насчет того, каким жестом или символом обозначить самые простые слова.

В пять утра Химик, Координатор и Инженер отправились спать. Грузовой люк закрыли, а в туннеле на посту остался Черный. Физик, Кибернетик и Доктор пошли с двутелом в библиотеку.

— Подождите, — сказал Физик, когда они проходили мимо лаборатории, — покажем ему еще таблицу Менделеева, там есть схематические рисунки атомов.

Они вошли внутрь. Физик начал копаться в куче бумаг под шкафом, и в этот момент что-то затрещало.

Физик выбрасывал из угла шелестящие рулоны и ничего не заметил, но Доктор насторожился.

— Что это? — спросил он.

Физик выпрямился и тоже услышал щелчки. Он посмотрел на товарищей испуганными глазами.

— Это Гейгер, там… стойте! Где-то утечка…

Физик подскочил к счетчику. Двутел стоял неподвижно и водил глазами по приборам. Потом он приблизился к столу, и счетчик затрещал длинными очередями, как барабанщик, выбивающий протяжную дробь.

— Это он! — крикнул Физик, схватил обеими руками металлический цилиндр и направил его на гиганта. Счетчик загудел.

— Радиоактивный? Он? Что это значит? — спрашивал ошеломленный Кибернетик.

Доктор побледнел. Он подошел к столу, посмотрел на дрожащий индикатор, взял из рук Физика металлический цилиндр и начал водить им в воздухе вокруг двутела. Дробь слабела тем явственнее, чем выше он поднимал датчик. Когда он опустил его к толстым бесформенным ногам пришельца, прибор зарычал. На шкале вспыхнул красный огонек.

— Радиоактивное заражение… — выдавил Физик.

Двутел переводил глаза с одного на другого, удивленный, но совершенно не обеспокоенный непонятной для него операцией.

— Он попал сюда через отверстие, которое прожег Защитник, — тихо сказал Доктор. — Там все радиоактивно… Он там прошел…

— Не подходи к нему! — выкрикнул Физик. — Он излучает минимум миллирентген в секунду! Подожди — нужно его как-то… Если закутать его в керамитовую фольгу, можно будет рискнуть.

— Но, послушай, тут речь идет не о нас! — повысив голос, сказал Доктор. — Речь идет о нем! Как долго он мог там находиться? Сколько получил рентген?

— Не… не знаю. Откуда я могу знать?.. — Физик все еще смотрел на рокочущий счетчик. — Ты должен что-то сделать! Ацетатная ванна, абразия эпидермиса… Смотрите, он ничего не понимает.

Доктор, не сказав ни слова, выбежал из лаборатории. Через минуту он вернулся с аптечкой первой помощи при радиационных поражениях. Двутел сначала как будто хотел воспротивиться непонятным процедурам, но потом позволил делать с собой все что нужно.