Читаем без скачивания Схрон - Василий Головачев

Ответить на вопрос почему он уже не успел, Стас объявил о прибытии следующей пары гостей.

Это были обещанные Гриша Белый и Марич, тащившие за собой тележку-антиграв с какими-то приборами.

Началась суматоха, все хотели посмотреть на встречу двойников-Белых, поговорить с каждым, и Ромашину с Ивашурой пришлось призвать отряд к дисциплинированности и тишине. Десантники отступили от лифта, потом и вовсе вышли из зала в коридоры и близлежащие помещения, бывшие недавно полем боя, с пробитыми навылет стенами, усеянные обломками рухнувших перекрытий, оплавленные и сожженные.

Естественно, было выставлено боевое охранение на случай появления неприятных сюрпризов, но обещание Златкова оправдалось. На отряд больше никто не напал. А потом начали прибывать отряды десантников из других Ветвей времени: Ждановы, Белые, Ивашуры, Полуяновы и даже «погибшие» Рузаевы, Гаспаряны и Валетовы.

– Сюр! – только и сказал Гриша Белый, ошалев от встреч «с многократно умноженным самим собой». – Во сне такое не приснится!

Павел-первый был с ним согласен, потому что и его пробирала дрожь от происходящего действа, объяснить которое он мог – себе (но не Ясене), а воспринимать как реальность не хотел.

– Слушай, – снова подошел к нему возбужденный Григорий, волоча за руку второго Белого, возбужденного не меньше. – Я тут поспорил с ним… э-э, с самим собой, так сказать… хе-хе… Зачем все-таки понадобилось собирать всех, если Златков и сам мог бы включить Контрствол?

– Насколько я понял Ромашина, контакт с Игроками возможен только на уровне стай. Помнишь наш разговор? Человечество – тоже стая, только еще не осознавшая себя на этом уровне. Так вот мы собираем стаю единомышленников, иначе никто слушать нас не станет.

– Понял? – бросил снисходительно Григорий своему дублю.

Павел засмеялся. Белые отошли к своей группе. Павел некоторое время наблюдал за прибывающими, здороваясь с каждым, пожимая руки своим двойникам, и отметил одну странность: ни один следующий Павел Жданов не прибыл с девушкой. Таким образом, он пока оставался единственным, у кого была Ясена.

Выбрав момент, Павел оставил ошеломленную Ясену с Таей, подошел к одинокой паре тихо беседующих Златкова и Ромашина (их двойники почему-то еще не появились) и поделился с ними своим открытием. Гости все прибывали и прибывали, их уже насчитывалось несколько сотен, а конца и края этому не было видно.

– Что ж, тебе повезло, – сказал Ромашин, понимая чувства безопасника. – Видимо, Ветвь с племенем россинов уникальна, больше таких нет, и твоя Ясена – единственная. – Он прищурился. – Или ты хотел бы иметь их несколько?

– Да н-нет, – смешался Павел, неожиданно став косноязычным. – Я не это… думал же, другая…

– Вполне возможно, что все Ясены погибли в своих похождениях по Стволу, – пришел ему на помощь Златков. – С другой стороны, Ветвь россинов действительно может быть единственной с такими условиями. Схрон. Временной тупик, так сказать. Вообще удивительно другое, что вас выбросило именно туда, в спокойное место. Ваш штурм хронобура мог закончиться совсем иначе.

– А как вы объясните, что их выбросило в тупик? – заинтересовался Ромашин.

– Да очень просто, воздействием сразу двух Игроков – «хирургов» и Тех, Кто Следит, уравновесивших друг друга. Одержи победу «хирурги» – вся команда просто перестала бы существовать. Ну а если бы победили Те, Кто Следит, ребят занесло бы куда-то очень «высоко», в «крону» Древа, откуда они уже никогда не вернулись бы домой.

– До меня медленно доходит, но я, кажется, понял, – пробормотал Павел, все еще ища глазами знакомые лица, чередой появляющиеся из кабины лифта; Стас, разделившись на десятки своих копий, успешно справлялся с регулировкой и размещением групп. – Даже убийство Валетова волхвом Родом на земле россинов – результат игровых ходов обоих Игроков. Наша команда равновесная и потому наиболее перспективная для них. Они пытались склонить нас на свою сторону любым способом…

– В пределах вашего уровня, – поднял палец Ромашин. – И только почувствовав угрозу провала, Игроки начали поднимать уровень воздействия, формируя все более мощные поля сопротивления.

– Я не согласен, – мотнул головой Златков. – То есть вы правы, Игнат, но я имел в виду Игроков. Есть веские основания полагать «хирургов» и Тех, Кто Следит не Игроками, а просто фигурами покрупней, чем пешки-люди. И еще тут у меня возникла одна идея… – Златков пожевал губами, погружаясь в задумчивость. – По принципу экономии энтропии в транзитивно зависимых контаминатах…

– Попроще, Атанас, – рассмеялся Ромашин. – Иногда мне кажется, что вы родились на Земле случайно, не ваш это уровень.

– Попроще я вряд ли… – Златков на мгновение словно засветился изнутри, а Павел вдруг ощутил нечто вроде бездны, разверзающейся под ногами. Все тут же и прекратилось, ученый стал тем, кем и был – полусонным с виду, рассеянным человеком, но впечатление бездны осталось.

– В общем, у меня появилась идея подсчитать параметры трансгресса, – продолжал ученый. – Интуиция мне подсказывает, что он создан кем-то, кто гораздо выше всех действующих персонажей нынешней драмы.

– Кем?

Златков посмотрел на Ромашина, и по губам его неожиданно скользнула застенчивая улыбка, совершенно не подходящая этому человеку.

– Настоящим Игроком! – произнес он заговорщицким шепотом. – Понимаете? Единственным! Решая проблему Ствола, я уперся в две другие проблемы и работаю сейчас над ними днем и ночью, настолько они меня заинтересовали. В результате я понял, что Игрок действительно должен быть один. А поскольку он не любит проигрывать, то и выиграть не может. Понимаете? Играет-то он… – Златков помолчал, – сам с собой…

– Вы хотите сказать, что Игру не выиграет никто? Какие бы усилия он ни прилагал? Ни «хирурги», ни их соперники…

Златков кивнул.

Ромашин и Павел переглянулись, помолчали. Вопрос, вертевшийся у Жданова на языке, был невыносим, и он все-таки задал его:

– В какие именно проблемы вы уперлись, Атанас? Извините, что я вторгаюсь в личную сферу…

– Любопытство не порок. Проблемы действительно стоят того, чтобы положить на них жизнь, смею вас заверить. В принципе это вечные проблемы физики невозможных состояний. Первая – проблема нашего предназначения. Вторая – проблема возникновения Игрока. Или Творца, если хотите.

Ромашин задумчиво, а Павел с дрожью в теле смотрели на ученого и не знали, что сказать в ответ.

А гости все прибывали, звуки шагов, шарканье, голоса тысяч человек слились в ровный гул, заполнили зал, все помещения вокруг, и казалось, Ствол вскоре не выдержит напора и рухнет, погребая всех под собой.