Читаем без скачивания Полуночный Сокол - Дэвид Геммел

— Что ты здесь делаешь? — спросил он.

— Я все видел, — сказал паренек. — За мной гнались волки, и я залез на дерево, откуда увидел драку и как тот человек заколол короля. А он поправится?

— Принеси немного хвороста, — велел Бэйн, вернулся к Коннавару и осторожно приложил пальцы к яремной впадине — пульс едва прощупывался.

Открыв глаза, Коннавар взял Бэйна за руку.

— У меня было видение, — проговорил он, — я видел, как умираю на этом месте, но еще я видел, как веду ригантов в атаку. Тогда я не понимал, как могут сбыться оба видения. Но сейчас я понял! Я понял!

Он снова потерял сознание,

Мальчик принес хворост и сложил возле костра. Затем взял несколько кусков кремня, и Бэйн услышал, как он пытается высечь искру. Наконец трут задымился, и разгорелся огонек. Мальчик аккуратно его раздул, а затем сел к королю.

— Он ведь не умрет? — спросил он.

— Как тебя зовут, парень?

— Аксис. Я и раньше видел короля, когда он подарил папе быка, потому что наш бык сдох.

— Следи за огнем, Аксис, — королю нужно тепло.

— Значит, он умрет? — спросил мальчик, по щекам его катились слезы.

— Да, Аксис, он умрет, следи за огнем.

Бэйн взглянул на Коннавара. Король до сих пор держал его за руку, и он чувствовал тепло его пальцев. Присмотревшись, он увидел, что его рука покрыта шрамами, наверняка полученными в бою. Из раны на боку перестала течь кровь, но Бэйн понимал, что внутреннее кровотечение продолжается. На арене он видел много таких ран — раненый мучится часами, а потом умирает.

Луна ярко осветила Каменный круг. Бэйн взглянул на жавшегося к камням мальчика.

— Пойди проверь лошадей, которых привели убийцы. Наверняка в переметных сумках есть еда. Ты ведь хочешь есть?

— Хочу, — сказал Аксис. — Загнать лошадей в круг? Здесь рядом могут рыскать волки.

— Да, сделай, как ты сказал.

Мальчик убежал и быстро вернулся с тремя лошадьми.

— Остальные убежали, — объявил он и, обойдя вокруг костра, взял поводья белого коня короля и подвел его поближе к огню.

Обыскав поклажу, они нашли несколько толстых кусков окорока, завернутых в муслин. Половину Аксис отдал Бэйну, и они вдвоем тут же принялись за мясо. Время тянулось медленно, и Аксис заснул, а Бэйн тихо сидел, вспоминая прошлое: ненависть к Коннавару, страстное желание, чтобы его признали сыном. Он так долго мечтал убить человека, которого сейчас держал за руку.

Король снова застонал, Бэйн посмотрел на него и увидел, что глаза его широко раскрыты, но Коннавар, казалось, не замечал его.

— А, Крыло, — проговорил он, — не грусти, теперь все будет в порядке.

— Коннавар! — позвал Бэйн, сжимая пальцы короля. Коннавар моргнул и посмотрел на Бэйна.

— Он вернулся, — прошептал король, — он ждет меня.

Бэйн молчал, да и что он мог сказать?!

— Дай… мне… меч, — попросил Коннавар сбивающимся голосом.

Меч лежал сзади, возле камней. Бэйн поднял его и протянул Коннавару. Король не пошевелился, тогда Бэйн осторожно разжал его пальцы, вложил легендарный меч и сомкнул пальцы на золотой рукояти. Умирающий последний раз вздохнул, голова безжизненно опустилась, и он упал на руки Бэйна.

Бэйн стоял, держа в руках тело Коннавара, но оно было довольно тяжелым, и он аккуратно положил его на землю.

Из Каменного круга вышел Риамфада, опустился на колени возле тела Коннавара и поцеловал его в лоб. Затем повернулся к Бэйну:

— Спасибо, что не оставил его одного.

— Почему ты не сказал мне про Браэфара? Я мог бы его остановить.

— Я точно не знал, как все произойдет. Знал только, что именно случится.

— Я найду его и убью, — сказал Бэйн.

— В этом нет нужды. Браэфар мертв. Он убежал в лес и перерезал себе горло тем же кинжалом, которым убил Коннавара. Теперь братья вместе и все обиды позади.

— Значит, король увидел Браэфара, когда умирал?

— Да

— Ты сделал выбор? — спросил Риамфада.

— Да, и ты об этом знаешь.

— Конечно, — проговорил Риамфада, — ты — сын короля, и я не ожидал ничего другого.

В предрассветный час, когда солнце еще не встало, забили барабаны, зовущие к завтраку, и Джасарей проснулся. Первый раз за много лет ему приснился плохой сон. Император присутствовал на параде, устроенном в его честь, было довольно поздно, и повсюду горели факелы. Гости ликовали, а над ним пронеслась тень, и он увидел сокола, парящего в ночном небе. Джасарей посмотрел вверх, недоумевая, что же заставило хищную птицу летать в такой темноте, но тут сокол камнем упал на Джасарея, и острые когти вонзились ему в лицо.

Припомнив подробности сна, император задрожал. У него немного болела спина, и, усаживаясь, он застонал. Он довольно давно не участвовал в походах, и шестидесятипятилетнее тело постоянно напоминало о возрасте. Суставы болели с тех пор, как он приехал в Ассию в грозу, и Джасарей пребывал в мрачном настроении.

За офицерской палаткой мельтешили люди, занимающиеся обычными утренними делами. Они складывали палатки и выстраивались в очередь за завтраком — чашкой мясного бульона с ломтем хлеба. Тут и там слышался лязг упряжи и разговоры людей о приближающейся битве. Именно эти звуки Джасарей любил с неприсущей ему страстью. Он надеялся, что поход против ригантов и их союзников поднимет ему настроение и воскресит боевой дух отлетевшей юности. Однако этой надежде не суждено было сбыться. Удовлетворить и себя, и народ Города было невозможно. Люди привыкли к победам Джасарея и его Пантер над врагами, многократно превосходящими их по численности.

Непобедимый Джасарей!

Император вздохнул. Кто тридцать лет назад мог поверить, что тщедушный преподаватель математики станет величайшим из полководцев. «Я бы сам точно не поверил», — кисло улыбаясь, подумал Джасарей. Двадцативосьмилетний Джасарей обладал настолько плохой координацией, что так и не научился ни фехтовать, ни метать копье. Он никогда не посещал военной академии, но сразу же получил чин генерала. Его карьера казалась просто невероятной. Гражданская война была в самом разгаре, и самой большой проблемой для тех, кто старался сохранить республику, стало своевременное обеспечение армии всем необходимым — провизией, повозками, лошадьми, оружием. В общем, Третьей армии республики под командованием Собиуса требовался толковый квартирмейстер. Чтобы Джасарей мог договариваться со всеми инстанциями, Собиус сделал его генералом. Он оказался прекрасным квартирмейстером, и Третья армия никогда не испытывала недостатка ни в оружии, ни в провизии. Но ее солдатам не хватало разумного лидера, и армию наголову разбили мятежники. За три дня казнили Собиуса и перебили весь его штаб. Единственным оставшимся в живых генералом оказался Джасарей.