Читаем без скачивания Урусут - Дмитрий Рыков

– Но мы не нашли ни гильзы, ни пули! Значит, стреляли в вас наверху!

– Возможно. Но я не помню.

Следователь сокрушенно покачал головой, положил на колени папку и вынул из нее фотографии, потасовал, как карты, нашел самую нужную и протянул ее Белому Лбу.

– Если вы находились без сознания, то как вы могли написать это?

На четкой фотографии был снят один из листков.

– И это? – подал Денис Дмитриевич следующий снимок. – И это? И это?

– Понятия не имею. Может, в бреду? И вы уверены, что это я написал?

– На сто процентов! Далее: а этот предмет помните? – на фотографии была изображена сабля, сантиметров на пятнадцать вынутая из ножен.

– Нет. В конце концов, я только сегодня вышел из комы. Странно, что я вообще разговариваю. А вы просите еще что-то вспомнить.

– Да! – посетитель начал проявлять признаки нетерпения. – Но на рукоятке ваши отпечатки!

– И что? Ну, тронул в беспамятстве предмет.

– Тут такое дело… – гость хрустнул пальцами. – Один из отпечатков – след с кровью. То есть когда вы касались рукоятки в тот раз, рука ваша была в крови. Получился такой четкий, засохший кровяной отпечаток. И – мы конечно, будем проверять и перепроверять, но в лаборатории утверждают, что ему, – следователь сделал паузу, – пятьсот-шестьсот лет!

– Кому – ему? – недовольно переспросил Олег, а сам думал – обнаружили они в пещере Камень, или нет, и если «да», то как это выяснить?

– Отпечатку!

– Мистика. Этого не может быть.

– Я так тоже думаю! Но факты! А это помните? – и он выложил фото кольчуги с раскинутыми рукавами – а внизу табличка с номером вещдока.

– Это кольчуга восточного воина XIV века.

– Я знаю, что вы по образованию историк! Но вы ее трогали, делали с ней что-нибудь?

– Не помню. Нет. Скорее всего, нет.

– Вот так! – возбужденно проговорил гость. – А между тем с изнаночной стороны нашли два волоса. В рукаве. Провели анализ ДНК.

– И что?

– Это ваши волосы! С руки!

Да уже ясно, что наши. Олег, ты родился году так в 1370-м. Олег, ты видел Тохтамыша и Тимура. А затем Камень перенес тебя в 1972-й. И сделал почему-то двухлетним беспамятным малышом. А затем ты к нему вернулся, он тебя тянул магнитом, ты ему оказался нужен, и он отправил тебя в 1982-й, но уже двенадцатилетним. Откуда ты, Камень? Зачем тебя с собой таскал Тимур? Если я тебя охранял – что, ты проникся ко мне симпатией и решил спасать от смерти? Раз, другой, третий? Откуда ты, Камень?

– А… – не знал Белый Лоб, с какой стороны зайти, не знал. – А, может, гильзу плохо искали? Потому и не нашли?

– Нет, искали хорошо. Облазили все. Мы наняли спелеологов, они вниз спустились ниже площадки, где вас обнаружили, еще на пятьдесят метров. Там уже уперлись в дно – и увидели проход в сторону, без наклона, параллельно поверхности. Туда они уже не пошли, хоть и обещали вернуться в составе научной экспедиции.

– Фотографии места, где меня нашли, есть?

– Есть! – обрадовался Денис Дмитриевич. – Конечно, вы правы – вам надо их увидеть! Это называется – фотографии с места преступления! Может, что и вспомните! Конечно!

Рылся-рылся, выбирая, да отдал всю пачку.

Олег начал быстро перебирать, отыскивая нужное… Вот! Лежит, родимый, у стеночки, овальный, а рядом еще камушки, потому и не заметили, может быть, но он же говорит, что спелеологи чуть ли не с лупой там лазили, как они не отметили его необычность, почему? И, увидев на другом фото наваленные кучей камни крупным планом, он понял, почему: на нем не было надписей. Иероглифы исчезли. Камень охранял сам себя. Не всякому хотел отдаться в руки. Ну, мы с тобой еще встретимся! И узнаем тебя лучше. Олег отдал посетителю снимки и произнес:

– Все это, конечно, очень интересно, но у меня дырка в голове, и я ничего не помню. А сейчас мне стало хуже. Давайте до следующего раза. Мне в череп вставят металлическую пластину, я поправлюсь, вот тогда…

– Может, за это время что и вспомните… – пряча фотографии в папку, поддакнул Дмитриевич.

– Может.

– Но я с радостью вас увижу снова.

– Ну, куда же от вас денешься.

– Извините, что побеспокоил. Выздоравливайте.

– Постараюсь.

– До свидания.

– Всего хорошего. Скажите моим, чтоб минут пять не заходили. Прийти в себя надо.

– Конечно.

– Спасибо. Еще раз до свидания, – и Белолобов склонился над тумбочкой, ища ранее помещенный в нее мобильный телефон.

Включил, ввел пин-код, затем – второй, нашел номер Ширко, набрал.

– Олежка! – завопил тот в трубку после третьего гудка. – Оклемался, морда!

– Привет, Паша. Спасибо тебе за все!

– Не мне, Ане твоей спасибо. И самому себе. На два с половиной ляма ты попал.

– Ну, вот для этого и нужны, оказывается, деньги!

– Точно! Олежка, как ты? Как себя чувствуешь?

– Очень хорошо. Честно.

– Честно? Гад, когда тебя из ямы тащили, на веревках, в спальном мешке, у тебя лицо было синее, я думал – все, капут, я не верил, что ты выкарабкаешься, прости. А девчонки твои золотые все меня затыкали и кричали – мол, что тебя найдут, тоже никто не верил! Олег, я очень хотел приехать, как узнал, что ты очнулся, но, думаю, сейчас тебе не до меня, во-вторых, у нас завал – полнейший, «Сбер» прет, и помнишь, я тебе говорил, что мы задумали одну мульку?

– Помню.

– Мулька – супер! Мы завтра с Владимировичем к тебе собираемся, заодно, если будешь в состоянии, обсудим!

– Паш, спасибо, я очень буду рад вас видеть, только никакие мульки со мной обсуждать не надо. Я больше не хочу этим заниматься.

– Олежка, конечно, выздоравливай, куда спешить!

– Ты меня не понял. Я вообще не хочу этим заниматься. Это мелко.

Последовала долгая-долгая пауза.

– А чем же ты будешь заниматься? – наконец, спросил друг. – Грести миллионы – мелко? В политику пойдешь? Посвятишь себя полностью семье? У тебя же шило в заднице, ты не сможешь спокойно лежать и толстеть! Чему себя посвятишь?

– Познанию мира.

– Что? Я не ослышался? Слушай, Олег, у тебя крышняк поехал, мне столько лекций за те два дня, что я на Кавказе провел, прочитали – и про кому, и про гипоксию… Точно крышняк. Выздоравливай, действительно, а?

– У меня просьба.

– Да конечно, слушаю.

– Ты с начальником нашей СБ Афиногеновым общаешься? Можешь к нему напрямую подойти, минуя Колю?

– Ты имеешь в виду – за спиной? Не могу.

– Нет, просто напрямую, чтоб сэкономить время.

– Конечно, да, просто потом шефа в известность поставлю, и все.

– Тогда… Ручка есть под рукой?

– Да, я в кабинете.

– Записывай, Паш, только без вопросов. Мне нужно найти некую Марину Анатольевну, в девичестве Горячеву. Сейчас, что вероятней всего, Клюеву. 1970-го или 1969-го года рождения. Замужем, очевидно, за Андреем Клюевым. Проживают или в Санкт-Петербурге, или, скорее всего, в Германии.

– Германия… Записал!

– Также. Нужны некие: Рашин Леонид Алексеевич, являлся в 1982-м году шишкой в Пятом управлении КГБ, тогда – полковник, его помощник Кердыев Артур Алиевич, майор, и лейтенант Гриша, сотрудник того же управления, фамилию не знаю.

– «Гриша» – это круто.

– На самом деле, не ерничай. Имя не такое уж распространенное – много ли лейтенантов по имени Григорий работало в Пятом управлении в августе 1982-го?

– Про август – хорошее замечание. Это все?

– Все. Если мужики, конечно, еще не на кладбище. Возраст уже, в принципе, подходящий. Ладно. Жду завтра в гости.

– Часам к трем подъедем. Это… У тебя там нету «тихого часа»?

– Издеваешься?

– Тогда точно в три.

– Паш…

– Что?

– Еще раз спасибо.

– Да пошел ты. Думаю, провались я в какую щель, ты бы меня тоже искал.

– Да? – засмеялся Белый Лоб. – Не уверен. Я же – педант. Доверил бы специалистам.

– Ладно. Приеду завтра, расскажу, как лед бурили над тобой и бензопилами дыру делали. Обмочишься от страха.

– Давай, друг.

– Давай, друг, – и отключился.

Олег набрал Анну.

– Ласточка, ну вы где ходите?

– Ничего себе! – притворно возмутилась жена. – Сам прогнал, а теперь… Будем через три минуты!

– Жду!

Олег отложил мобильный в сторону, растянулся на кровати. Как же хорошо и здорово, когда близкие рядом! Сейчас местному чудо-повару они закажут ужин, и потом будут разговаривать до ночи, и свои строгие правила Аркадьевич пусть применяет к другим пациентам, а они с женой и дочкой не будут расставаться. Сейчас Нинке и диванчик отыщут – Анна, конечно, уедет домой, ей же с утра надо выглядеть хорошо, а Нинка останется, и будут они болтать обо всем, обо всем, пока глаза – у нее, а у него – глаз, не слипнутся. Нужно настоять, чтобы пластину как можно скорее вставляли, и домой… Домой… Свыкнуться с мыслью, что ему – больше шестисот лет, он сможет. Что в этом невероятного после всех путешествий туда-сюда? Жди, Камушек, до новой встречи!

Дверь открылась – сначала грузно протопал Игорь, прижимая к груди несколько пластиковых бутылок питьевой воды, затем вбежала Нина и кинулась обнимать папу. Брат поставил бутылки на столик, ущипнул девочку со спины, она взвизгнула и погрозила ему кулачком. Анна, прислонясь к косяку двери, стояла и улыбалась.