Читаем без скачивания Миры Альфреда Бестера. Том 1 - Альфред Бестер

Робин смертельно побледнела.

— Вы, Йовил. У Внешних Спутников ПирЕ нет. Шеффилд признался в этом. Все равно будете испытывать его на них? Чтобы мое имя вспоминали рядом с именами Линча и Бойкота?

Фойл повернулся к Джизбелле.

— Вернешься ты ради своего идеализма в Жофре Мартель отсиживать свой срок до конца? А вы, Дагенхем, откажетесь от нее? Спокойно отпустите в тюрьму?… Жизнь так проста, — иронично продолжал он. — И это решение так просто, не правда ли? Уважить права Престейна? Благополучие планет? Идеалы Джизбеллы? Реализм Дагенхема? Совесть Робин? Нажмите на кнопку, робот дернется. Но ведь я-то не робот. Я выродок вселенной, мыслящее животное… Я пытаюсь разглядеть путь через эту трясину. Возвратить ПирЕ миру. И пусть он себя губит. Обучить мир джантации в космосе. И пусть он себе величаво ступает от галактики к галактике, распространяя повсюду заразу своего уродливого образа жизни? Каков же ответ?

Робот-бармен внезапно швырнул миксер через всю комнату. В последовавшей тишине надсадно прозвучал голос Дагенхема: — Проклятье! Ваши куклы, Престейн, опять разладились от радиации.

— Ответ — «Да», — отчетливо произнес робот.

— Что? — ошарашенно спросил Фойл.

— Ответ на ваш вопрос — «Да».

— Спасибо, — сказал Фойл.

— Счастлив служить, — отозвался робот. — Человек в первую очередь — член общества, а уж потом индивидуум. И независимо от того, обречет ли себя общество на уничтожение или нет, вы должны оставаться с ним.

— Совсем спятил, — раздраженно бросил Дагенхем. — Выключите его, Престейн.

— Погодите, — остановил того Фойл, не сводя глаз с ослепительной улыбки, застывшей на металлическом лице робота. — Общество может быть таким тупым, таким бестолковым, таким запутавшимся… Ты свидетель нашего разговора.

— Верно, сэр, но вы должны учить, а не диктовать. Вы должны учить общество.

— Джантации в космосе? Зачем? Стоит ли нам рваться к звездам и галактикам? Ради чего?

— Потому что вы живы, сэр. С таким же успехом можно задаться вопросом «Ради чего жизнь?». Об этом обычно не спрашивают. Просто живут.

— Сумасшествие, — пробормотал Дагенхем.

— Но увлекательное, — заметил Йанг-Йовил.

— Жизнь должна быть больше, чем простое выживание, — сказал Фойл роботу.

— Тогда определите это «большее» для себя, сэр. Не требуйте от мира гибели, если у вас появились сомнения.

— Почему мы не можем все идти вперед?

— Потому что вы все разные. Вы не лемминги. Кому-то нужно вести и надеяться, что остальные не отстанут.

— Кому же вести?

— Тем, кто должен… одержимым…

— Выродкам.

— Все вы выродки, сэр. Вы всегда были выродками. Сама жизнь — это выродок.

— Спасибо тебе большое.

— Счастлив служить, сэр.

— Ты спас сегодняшний день. И не только сегодняшний.

— Где-нибудь всегда выдается чудесный день, сэр, — проговорил робот. После чего он заискрился, затрещал и развалился.

Фойл повернулся к присутствующим.

— Он прав, а вы неправы. Кто мы такие, любой из нас, чтобы принимать решения за весь мир? Пускай мир сам решает. Кто мы такие, чтобы хранить секреты от мира? Пускай мир знает их и решает за себя. Идем в собор.

Он джантировал. Остальные — следом за ним. Район до сих пор был оцеплен. Вокруг собралась колоссальная толпа. Столько опрометчивых и любопытствующих людей джантировало в курящиеся развалины, что полиция установила защитный индукционный экран. Но все равно озорники и зеваки пытались проникнуть на руины. Опаленные индукционным полем, они убегали с жалобным воем.

По знаку Йанг-Йовила поле выключили. Фойл прошел по горячему щебню к восточной стене собора, от которой еще осталось футов пятнадцать в высоту. Ощупал почерневшие камни. Раздался скрежещущий звук, и кусок стены три на пять футов с резким визгом стал открываться, потом заел. Фойл нетерпеливо схватил его и дернул. Перекаленные петли не выдержали и рассыпались. Панель упала.

Двумя столетиями раньше, когда религия была запрещена, а истовые верующие всех исповеданий ушли в подполье, несколько преданных благочестивых душ устроили эту потайную нишу и сделали из нее алтарь. Золото распятия до сих пор сияло негасимым огнем веры. У подножия креста покоился маленький черный ящик из инертсвинцового изомера.

— Знак?… — выдохнул Фойл. — Ответ, который я ищу? Он схватил тяжелый сейф прежде, чем кто-нибудь успел пошевелиться. Джантировал сотню ярдов на остатки кафедральных ступеней. И там, на виду у всей толпы, открыл ящик. Вопль ужаса сорвался с губ сотрудников Разведки. Они знали об его содержимом.

— Фойл! — бешено закричал Дагенхем.

— Ради бога, Фойл! — заревел Йанг-Йовил. Фойл вытащил кусочек ПирЕ — цвета кристаллов иода, размера сигареты… один фунт твердого раствора трансплутониевых изотопов.

— ПирЕ! — выкрикнул он, обращаясь к толпе. — Держите его! Это ваше будущее. ПирЕ! — Он швырнул кусочек в гущу людей и добавил: — Сан-Франциско!

Фойл джантировал в направлении Сент Луис-Денвер-Сан-Франциско. Там было четыре часа пополудни. Улицы кипели озабоченно снующими служащими.

— ПирЕ!! — взревел Фойл. — Его дьявольская маска налилась кровью и устрашающе горела. — ПирЕ… Он ваш. Заставьте их рассказать вам, что это… Ном! — обратился он к прибывшим преследователям и джантировал.

В толпе оцепеневших от ужаса лесорубов, торопящихся к своим бифштексам с пивом, возникла кошмарная фигура с тигриным оскалом. Фигура размахнулась и бросила что-то в гущу людей.

— ПирЕ! Эй, вы там, слышите меня? ПирЕ! Хватайте — и без вопросов. Слышите там, вы? Пусть вам расскажут про ПирЕ, и все!

Дагенхем, Йанг-Йовил и прочие, джантирующие за Фойлом с секундным опозданием, услышали: — Токио, Императорская площадка!

Он исчез за миг до того, как до него долетели их пули.

Фойл побывал в Бангкоке, где дождь лил как из ведра, в Дели, где бушевал муссон… преследуемый по пятам гончими псами. В Багдаде в три часа ночи его встретили с пьяным умилением завсегдатаи ночных баров, джантирующие вокруг света, вечно опережая время закрытия на полчаса. В Лондоне и Париже стояла полночь. Шумные толпы на Елисейских Полях и Пикадилли бурлили, как море, от странных действий и страстных призывов Фойла.

Проведя своих преследователей за пятьдесят минут почти полный путь вокруг света, Фойл позволил им в Лондоне настичь себя, повалить, вырвать из рук сейф из ИСИ и пересчитать оставшиеся кусочки ПирЕ.

— Для войны осталось достаточно. Вполне достаточно для полного уничтожения… если посмеете. — Фойл смеялся и рыдал в истерическим триумфе. — Миллиарды на оборону, ни гроша на выживание…