Читаем без скачивания Том 5. Бегущая по волнам. Рассказы - Грин Александр Степанович

Элда глубоко вздохнула.

— Я боюсь, — прошептала она, но тотчас же, начиная неуловимо изменяться, стала так близко на свете дверей, что ее лицо осветилось. Ее нога три раза шевельнула пальцами, и она мысленно сосчитала: раз, два, три. Затем, в слезах, ликуя и плача, Элда быстро подбежала к постели.

Доктор невольно встал, похолодев, как и Готорн, которого искусно сделанное Элдой преображение освободило от напряжения и ожидания. Тяжесть свалилась с него. Он передал Фергюсона в опытные и ловкие руки.

— Наконец то я здесь! — услышал он с восхищением верные и живые звуки голоса Элды, полного страстного облегчения. — Как будто вечность прошла! Встречай бродягу свою, друг мой. Ты меня не забыл? Если не забыл, то прости!

Фергюсон сел и, прислонившись затылком к стене, протянул руки. Он смотрел исступленно, как сталкиваемый в пустоту. Но вокруг влажных его зубов, обведенных исхудавшими губами, широкая и острая сверкала улыбка. Ни сказать, ни крикнуть он не мог, лишь задыхался, все сильнее выгибая вперед грудь и закидывая лицо. Наконец он мучительно закричал, и этот его крик — «Анготэя!» — был так ужасен, что доктор и Готорн бросились в комнату. Больной бился и хохотал, заливаясь слезами. Придерживая его руки, Готорн заметил, что Фергюсон никого не видит, кроме Элды; изо всех своих последних сил он смотрел на нее.

— Анготэя, — прошептал он, — ты теперь не будешь ходить одна?

— Никогда, — сказала Элда. — Я была далеко, но всегда помнила о тебе. Я изголодалась и напугалась; ноги мои устали и изранены. О, как там было все немило и чуждо! Стены стояли кругом, внизу слышался рокот. Никак нельзя было выйти из скал. Но зеркало-то — разбито…

Готорн с удивлением слушал, как она легко и естественно перевирает его бумажный набросок.

— Разбейте его, — сказал Фергюсон, прочь дрянное стекло!

— Я разбила его камнем, — подтвердила Элда. Она закрыла одеялом ноги Фергюсона, уставила подушку между стеной и затылком, потом встала на колени перед кроватью и взяла руку больного. Потеревшись лицом о его колено, она вытерла слезы. Другая рука Фергюсона, вырвавшись из руки доктора, протянулась и коснулась ее лба концами дрожащих пальцев.

— Дурочка… — сказал Фергюсон, потом закрыл глаза и стал умирать. Его голова тряслась вначале резко, потом все тише, и он медленно упал на подушку с уже умолкшим лицом, — лишь в его вздувшихся ребрах еще не прекращалась мелкая дрожь.

Доктор открыл веки Фергюсона и пощупал пульс.

— Агония, — сказал он очень тихо.

Элда поднялась с пола. Испуганно взглянув на умирающего, она потерла занывшее колено и выбежала переодеться.

Когда она возвратилась, умерший был уже закрыт простыней. Доктор и Готорн сидели у стола в другой комнате и рассматривали его бумаги.

При входе Элды они встали, и Готорн поблагодарил ее, прибавив, что лишь характер случая мешает ему воздать должное ее таланту, который она употребила на, может быть, странное, но истинно человеческое дело.

— А вы — как? — спросила она у доктора.

— Превосходно, — ответил доктор. — но мне трудно говорить об этом теперь.

Элда подошла к Готорну, чертя на полу концом зонтика запутанную фигуру.

— Вот что, — сказала она с детским выражением больших прямых глаз. — Вы заплатите чеком или наличными? Согласитесь, что завтра банки закрыты.

— Наличными, — сказал Готорн, передавая ей приготовленный пакет с пятьюдесятью ассигнациями.

Вспыхнув от удовольствия, Элда понесла пакет на свободный угол стола. Там она присела считать. Доктор долго смотрел, как она считает ассигнации, затем нахмурился и закрыл глаза.

Досчитав, Элда шевельнула губами, с сомнением посмотрела на Готорна.

— Не хватает семидесяти пяти, — сказала она. — Я считала два раза. Сосчитайте сами, если не верите.

— Я верю и прошу извинить мою рассеянность, — сказал Готорн, добавляя нехватающую сумму. — Теперь идите к автомобилю. Я уже приказал отвезти вас обратно.

— Благодарю, — сказала она, счастливая, усталая и закруженная своей удачей. — Ну, всего хорошего… От меня немного цветов вашему чудаку. Но только две буквы «Э.» и «С.».

Проводив ее и посмотрев на ее затылок в круто завернувшем автомобиле, Готорн вернулся к доктору, который сказал:

— Она слаба в арифметике.

— Я сделал это нарочно, так как понял ее и знал, что она будет считать. Я сделал так затем, чтобы окончательно отделить Элду от Анготэи…

Примечания

Гатт, Витт и Редотт.

Впервые — «Альманах для детей и юношества» (приложение к журналу «Красная нива»), М., 1924, вып. 3.

Штейгер— горный мастер, ведающий рудными работами.

Змея.

Впервые — журнал «Красная нива», 1926, № 42.

Личный прием.

Впервые — журнал «Смена», 1926, № 20.

Нянька Гленау.

Впервые — журнал «Смена», 1926, № 17.

Голос сирены.Впервые — журнал «Всемирная иллюстрация», 1924, № 5/6. Печатается по изд.: сб. По закону. М.-Л., Молодая гвардия, 1927.

Золото и шахтеры.

Впервые — журнал «Красная нива», 1925, № 35. Печатается по изд.: сб. По закону. М.-Л., Молодая гвардия, 1927.

Бедуин— представитель кочевых и полукочевых арабов Аравийского полуострова и Северной Африки.

Клубный арап.

Впервые — журнал «Огонек», 1918, № 1.

Макао— здесь: азартная карточная игра.

Волшебное безобразие.

Впервые — журнал «Пламя», 1919, № 52. Печатается по собранию сочинений изд. «Мысль», т. 8, Л., 1929.

Заколоченный дом.

Впервые — журнал «Экран рабочей газеты», 1924, № 23 (35).

Бирхалле(нем. Bierhalle) — пивная.

Афронт(фр. affront) — здесь: резкий отпор.

Тристан и Изольда— средневековый роман о печальной любви юноши Тристана и королевы Изольды.

Фанданго.

Впервые — в альманахе «Война золотом. Альманах приключении», М. 1927. Издание это изобилует опечатками, обессмысливающими текст.

Печатается по автографу (ЦГАЛИ).

Ю. Киркин