Читаем без скачивания Забытая история любви - Сюзанна Кирсли

Слова были не нужны. Не было нужды говорить вслух о горе или сочувствии. Молчание было красноречивее любых слов. Упав в его крепкие объятия, она прижалась щекой к его плечу.

— Я так боялась, что вас убили, — прошептала София.

— Милая. — Голос его дрогнул, как будто он был глубоко тронут ее заботой. — Разве я не говорил тебе, что буду беречься? — Он прижал ее к себе покрепче, а потом чуть-чуть отодвинул, чтобы рассмотреть получше. — Горничная сказала, вы нездоровы?

София обернулась. Молчаливая служанка все еще стояла в дверях, и София, зная, что обо всем, что произойдет в этой комнате, будет доложено Керрам, попыталась успокоиться.

— Все хорошо, можете идти, — сказала она горничной. — Это мой дядя из Пертшира.

Девушка с поклоном удалилась, и София, повернувшись к полковнику Грэйми, увидела, что он улыбается.

— Ловко, — прокомментировал он. — Хотя, прежде чем она ушла, можно было попросить ее принести мне выпить. У меня с утра во рту ни росинки не было. А путь из Пертшира неблизкий.

— Вы что, действительно оттуда?

Он покачал головой.

— Нет, милая, я добирался сюда из Бреста. В прошлую субботу приплыл в гавань Керкубри.

— Так вы здесь уже целую неделю! — поразилась София.

— Я бы к вам раньше зашел, да заболел во время плавания, и хворь меня все никак не отпускала. Не хотел ее вам передать. Да и потом, чертовски сложно оказалось застать вас дома одну. То-то я обрадовался, когда увидел, как остальные пошли в церковь без вас. Я сказал себе: «пора» и зашел.

София все еще не могла окончательно поверить, что он стоит рядом с ней. Она села и жестом пригласила его сделать то же самое, потом сказала:

— Позавчера я получила письмо от графини, и она ни словом не упоминает о вашем приезде.

— Да, — сказал полковник и сел на стул рядом с ней. — Наверное, ей не сказали об этом. Мало кто знает, что я в Шотландии.

— Но как вы узнали, что я не в Слэйнсе, а здесь, в Керкубри?

Отвечал он под стать ей, тихо, голосом, которого нельзя было услышать за стенами комнаты.

— Мне не графиня рассказала, где найти вас, а сама королева в Сен-Жермене.

— Королева? — Она ошеломленно покачала головой. — Но…

— Видно, какая-то птичка напела ей про вас с Джоном, а она всегда жаловала его и потому решила озаботиться вашей судьбой. Это она привезла вас в Керкубри.

— Нет. — Это звучало слишком невероятно. — Герцогиня Гордонская нашла для меня это место.

— Да. А кого слушает герцогиня Гордонская? — терпеливо произнес полковник. — Когда вы надумали уехать из Слэйнса, графиня написала брату, а уж брат ее сообщил королеве, тогда она и попросила герцогиню подыскать вам здесь подходящий дом. — Он подождал, пока она осмыслила услышанное, и продолжил: — Поэтому, когда король решил меня отправить сюда и об этом узнала королева, она и сообщила мне, где вас искать.

София снова растерялась.

— Король отправил вас сюда?

— Да. — Он прислонился к спинке стула, но голоса не повысил. — Личным приказом.

— Но зачем?

— Я здесь, чтобы охранять шпиона.

— Шпиона. — Ей не понравилось это слово. — Такого, как капитан Огилви?

— Нет, милая. Этот человек рискует своей жизнью ради нас и имеет право на мою защиту. Даже нуждается в ней, потому как, хоть пресвитериане и говорят, что приняли сторону короля Якова, они не обрадуются, если узнают, что один из них сделался якобитом и шпионит за ними.

София вспомнила, какое выражение появилось на лице старшей миссис Керр, когда она заговорила о короле Якове. Она знала, что многие здесь настроены так же.

— Так, значит, вас послали охранять его.

— Да. Покуда он не уедет в Ирландию, в Ольстер, потому что там королю нужны глаза, уши и подвешенный язык, чтобы склонять людей на его сторону. Там я буду не нужен. Но нам придется подождать какое-то время, потому что хворь, скрутившая меня по пути из Франции, одолела его еще сильнее. Он пока что слишком слаб, чтобы путешествовать.

Тут в памяти Софии что-то щелкнуло, забрезжила какая-то связь между только что услышанным и тем, что мистер Керр говорил сегодня за обеденным столом, о человеке, который недавно объявился в Керкубри и заболел.

— А этот ваш шпион, — с улыбкой проронила она, — его, часом, зовут не Макклелланд?

По выражению его лица она поняла, что не ошиблась.

— Дьявол, как вы узнали?

— Обитатели этого дома небезразличны к делам соседей. А ваш Макклелланд, поселившись у своей невестки, дал им повод для пересудов. Я слышала, он хоть и болен, успел постоять за ее честь.

Полковник усмехнулся.

— Я почему-то не удивлен. Она славная женщина. Согласилась принять его, несмотря на то, что они никогда не встречались и она сама едва сводит концы с концами. У нее ведь маленький ребенок, которого тоже надо кормить и одевать. А кто посягал на ее честь?

— Одна женщина строгих нравов.

— Тогда он, наверное, обошелся без грубостей, но, будь на ее месте мужчина, дело бы закончилось поединком, в этом нет сомнения. — Он бросил на Софию проницательный взгляд. — Вы уже встречались с ним?

— Нет.

— Тогда, позвольте, я расскажу вам немного о Дэвиде Макклелланде. Родом он из Керкубри или из его окрестностей. Когда они с братом были еще совсем детьми, их отец заболел и умер. Их отправили в Ирландию, где у них родня. Старший брат Дэвида устроился подмастерьем к меднику, выучился и начал свое дело. Несколько лет назад он вернулся в родные края. Но Дэвид, — веско сказал полковник, — парень совсем другого склада. У него сердце лежит к приключениям, и потому он записался в Королевский ирландский полк и отправился воевать во Фландрию. Это наши противники. Я пару раз видел его на поле боя.

София задумалась и опустила глаза на свои переплетенные пальцы.

— Он был у Мальплаке? — тихо спросила она.

— Был. — София почувствовала на лице его взгляд. — Но ни один человек из тех, кто сражался у Мальплаке, не остался прежним, и Дэвида Макклелланда этот день изменил сильнее, чем остальных.

Она коротко кивнула. За прошедшие месяцы она слышала много рассказов об этом сражении, немало сообщений появилось в газетах и потом живо обсуждалось в гостиных этого дома, поэтому ей было известно, что даже самые бывалые солдаты не могли припомнить другой столь же кровопролитной и жестокой битвы. Хотя София, возможно, и чувствовала обиду из-за того, что Дэвид Макклелланд сражался не с Мори, а на стороне его противников, она понимала, что любой человек, прошедший через этот ужас, заслуживает сочувствия.

Полковник Грэйми тем временем продолжал:

— Он был тяжело ранен и не смог продолжать служить в своем полку, а после этого поступил на службу королю Якову и вел себя так, что никто не осмелился бы усомниться в его преданности.