Читаем без скачивания Дураков нет - Ричард Руссо

– Хочешь, я приготовлю нам большую кастрюлю горячей куриной лапши? – вместо приветствия предложила миссис Грубер.

Минуту-другую она проболтает о пустяках, потом обмолвится, что заметила у дома подруги незнакомую машину. Причем скажет это не с утвердительной, а с вопросительной интонацией, явно давая понять, что рассчитывает на исчерпывающее, подробное объяснение. Будет забавно, решила мисс Берил, не рассказывать ей сразу же обо всем, а помучить не в меру любопытную подружку.

– Не надо, мне уже лучше, – ответила она, и то была чистая правда.

Когда мисс Берил взяла трубку, она взглянула на угол пазла и заметила, что фрагмент, который она искала два дня, на месте. Девочка его нашла, тишком положила куда нужно и никому ничего не сказала.

– Лучше давай съездим куда-нибудь пообедать.

– Ладушки, – согласилась миссис Грубер.

* * *

– Узнаю прежнего Салли, – сказал Карл Робак.

Мужчины стояли на заднем крыльце дома на Баудон-стрит. Уилл маячил сбоку от крыльца – о нем все позабыли. Видавшее виды крыльцо сильно покосилось, за ним, куда не доставало солнце, лежали остатки снега двухнедельной давности. Уилл смотрел мимо деда на серый и ветхий дом. Внутрь заходить не хотелось. Уилл надеялся, что дед не сумеет открыть дверь. Старый дом выглядел так, будто в нем обитают привидения, если бы тут была мама, она точно не пустила бы туда Уилла. Как и бабушка Вера; при мысли о ней Уилл вспомнил, как подслушал ее разговор с дедушкой Ральфом. Бабушка Вера считала, что внуку опасно ездить по делам с дедом Салли. Почему дед Салли опасен, она не сказала, но Уилл, кажется, понял, что тревожило бабушку Веру (хотя, признаться, с каждым днем он все сильнее привязывался к более странному из двух своих здешних дедушек). Дедушка Салли водил его по темным, плохо пахнущим черным лестницам, а еще брал туда, где обитают злющие псы, теперь вот привел в дом, который того гляди рухнет. От некоторых друзей дедушки Салли тоже плохо пахло. Уилл заметил, что в обществе деда его порой разрывают противоположные страхи. Мальчик понимал, что рядом с дедом находиться опасно, особенно если у того в руках молоток, или, как сейчас, лом, или длинная плоская лопаточка, которой он в закусочной переворачивал яичницу. Даже отец предупреждал, чтобы Уилл не подходил слишком близко к дедушке Салли, когда у того в руках инструменты, поэтому, когда дед с ломиком направился к двери, Уилл не стал подниматься на крыльцо.

Беда в том, что Уилл понимал: он побоится выпустить деда Салли из виду, потому что тогда останется один в опасном месте и дед его не защитит. Мальчик уже знал, что дедушка Салли забывчив, ему ничего не стоит совсем позабыть о Уилле. Вообще-то один раз так уже было. На прошлой неделе они поехали за город на склад пиломатериалов, и дед Салли наказал Уиллу ждать у двери. А сам отправился разговаривать с человеком за прилавком. Чуть погодя оба вышли во двор, где высились горы досок. Уилл видел в окно, как дедушка и человек со склада положили с дюжину досок в кузов дедушкиного пикапа и привязали веревкой. Потом человек со склада прикрепил к концам досок красный флажок, тот трепетал на ветру. Уилл решил при случае спросить деда, зачем нужен флажок. Мужчины пожали друг другу руки, дед Салли уселся в пикап и уехал, красный флажок махнул Уиллу на прощанье и скрылся за углом. А потом Уилл следил, как стрелки настенных часов ползут по циферблату – кажется, целую вечность, – пока не вернулся дед Салли (Уилл подумал, что тот даже по парковке гонит с опасной скоростью).

Пикап резко затормозил, камешки застучали в окно, у которого стоял Уилл, глаза у него были на мокром месте. Но все-таки он не плакал и гордился этим. С тех пор как они с отцом вернулись в Бат, Уилл не плакал ни разу, поскольку поклялся себе, что не будет. Он решил быть храбрым, ведь Шлёпы теперь нет рядом. Дедушка Салли вышел из пикапа и направился в магазин, Уилл ни разу не видел, чтобы дед ходил так быстро. Вид у деда был испуганный, и Уилл приободрился – значит, даже такой суровый мужчина, как дед Салли, порой чего-то боится.

– Ты наверняка думаешь, что дедушка забыл про тебя, – сказал дед Салли.

Уилл кивнул. Именно к этому выводу он пришел, чего уж тут.

– Но всего на минутку, – отмахнулся дед Салли, он явно считал, что если ты забыл о чем-то на такое короткое время, то это не считается, поскольку мог бы спохватиться и гораздо позже. – Только бабушке не говори, – предупредил дед, когда они сели в пикап и помчались по дороге. – И если мама позвонит, ей тоже не говори.

Уилл пообещал, что не скажет.

– Знаешь, – поразмыслив, добавил дед Салли, – отцу тоже не говори.

Тут развязалась веревка, скреплявшая доски, и они разлетелись по шоссе, пикап вильнул на обочину, остановился, и дед Салли пошел собирать доски. Теперь они лучше умещались в кузове. Сидя в машине, Уилл слышал, как дед на чем свет стоит поносит доски и водителей других машин – тем приходилось объезжать и доски, и деда Салли. Подобрав последнюю доску и забросив ее в кузов, дед отдышался, вернулся в машину, взглянул на Уилла и продолжил наставления, которые давал перед тем, как из кузова попадали доски:

– Знаешь, не говори вообще никому.

Уилл слово сдержал, не сказал ни единой душе, но теперешняя ситуация напомнила ему случившееся на складе пиломатериалов – он чувствовал, что надвигается нечто такое, о чем дедушка Салли опять попросит его никому не рассказывать. Дед снова злился, ругался, бил по всему, что подворачивалось под руку, – если он так и будет продолжать, старый дом точно рухнет от его пинков. Или еще чуть-чуть постоит и уж точно рухнет, когда они войдут внутрь. Или все войдут внутрь, Уиллу велят ждать у двери, а потом дедушка Салли и другой человек уедут, забыв о нем, тут-то дом и рухнет на Уилла.

Салли – ключа у него, насколько он помнил, не водилось – пытался выломать заднюю дверь. Серая древесина (краска давно облупилась) от старости стала мягкой и ноздреватой, и орудовать ломом было неудобно. Салли истыкал всю дверь, но все без толку.

– Кто, кроме Дона Салливана, будет ломом открывать дверь собственного дома? – громко вопросил Карл Робак, притопывая от холода.

– Посторонись. – Салли всем телом навалился на лом.

Дверь была перекошенная, как и весь дом, Салли удалось проделать щель между дверью и рамой и просунуть туда тупой