Читаем без скачивания Том 7. «ЧЕНСЛЕР». ГЕКТОР СЕРВАДАК - Жюль Верн

Таким образом, Исаак Хаккабут, наделенный логическим складом ума, пришел мало-помалу к следующему выводу:

- Когда эти люди истратят все свои деньги до гроша, у меня еще останется немало товаров, и я буду продавать их как можно дороже. Кто помешает мне тогда давать им денег взаймы, то есть только тем, чья подпись покажется мне надежной. Э-э, хоть векселя и подписаны на Галлии, они останутся действительными и на Земле! Если должники не уплатят мне в срок, я опротестую векселя и притяну их к суду. Всевышний не запрещает человеку извлекать доход из своего добра. Наоборот, там у них имеется капитан Сервадак и особенно граф Тимашев, они кажутся мне платежеспособными и не поглядят на высокие проценты. О, этим людям я не прочь ссудить небольшую сумму, - пускай уплатят ее на Земле!

Сам того не зная, Исаак Хаккабут применил способ, которым некогда пользовались древние галлы. Они давали в долг под векселя, подлежащие оплате в будущей жизни. Правда, под будущей жизнью они разумели вечность. Исаак же подразумевал жизнь на Земле, куда надеялся вернуться через пятнадцать месяцев, к счастью для себя, к несчастью для своих должников.

Подобно тому как Галлия непреодолимо стремилась навстречу Земле, так и Исаака Хаккабута непреодолимо влекло к капитану Сервадаку, который со своей стороны тоже собирался навестить владельца тартаны.

Встреча произошла 15 ноября в каюте «Ганзы». Осторожный торговец не делал первого шага, отлично зная, что покупатели явятся к нему сами.

- Почтенный Исаак, - сказал капитан без всяких предисловий и околичностей, - нам нужны кофе, табак, масло и прочие припасы со складов «Ганзы». Завтра мы с Бен-Зуфом придем и закупим у вас все, что нам необходимо.

- Помилосердствуйте! - возопил Исаак, любивший кстати и некстати прибегать к этому восклицанию.

- Я же сказал, что мы придем «покупать», слышите вы? - продолжал капитан Сервадак. - Покупать, по-моему, значит брать товары по условленной цене. А потому нечего вам ныть и причитать.

- Слышу, слышу, господин губернатор, - отвечал Исаак дрожащим голосом, точно нищий, просящий подаяния. - Я знаю, вы не допустите, чтобы ваши люди ограбили несчастного коммерсанта, которому и так грозит разорение.

- Ничего вам не грозит, Исаак; повторяю, мы за все заплатим.

- Заплатите... наличными?

- Наличными.

- Поймите, господин губернатор, - продолжал Исаак Хаккабут, - что я не могу отпускать товары в кредит...

Капитан Сервадак по своему обыкновению не прерывал его, желая изучить этого скрягу как можно лучше. Обрадованный его молчанием, Исаак стал ныть пуще прежнего:

- Я полагаю... да... я думаю... ведь на Теплой Земле есть весьма почтенные особы... то есть вполне платежеспособные... граф Тимашев... наконец, сам господин губернатор...

Гектору Сервадаку на секунду захотелось дать ему хорошего пинка.

- Вы сами понимаете... - слащаво тянул Исаак Хаккабут, - если бы я поверил в кредит одному, мне было бы затруднительно... отказать другому. Это вызвало бы неприятные объяснения... и я полагаю, что лучше... не давать в долг никому.

- Я тоже так думаю, - ответил Гектор Сервадак.

- Ах, - подхватил Исаак, - я счастлив, что господин губернатор разделяет мое мнение. Вот что значит правильно понимать торговое дело. Осмелюсь спросить у господина губернатора, какими деньгами он будет расплачиваться?

- Золотом, серебром, медью, а когда звонкой монеты не хватит, банковыми билетами...

- Ассигнациями! - воскликнул Исаак Хаккабут. - Этого-то я и опасался!

- Разве вы не доверяете банкам Франции, Англии и России?

- Ах, господин губернатор!.. Только благородные металлы золото и серебро... имеют подлинную ценность!

- Так я же сказал вам, почтенный Исаак, - возразил капитан Сервадак самым любезным тоном, - что вам заплатят золотом и серебром, имеющим хождение на Земле.

- Золотом, золотом! - живо поддакнул Исаак. - Это лучшая монета на свете!

- Золотом, главным образом золотом, почтенный Исаак, именно золотом богаче всего Галлия, золотом русским, английским и французским.

- О, милое золото! - прошептал Исаак, с нежностью повторяя это слово, столь высоко чтимое на всем свете.

Собираясь уходить, капитан Сервадак сказал:

- Итак, решено, почтенный Исаак, до завтра.

Исаак Хаккабут подошел к нему.

- Разрешит ли мне господин губернатор задать еще один, последний вопрос? - спросил он.

- Задавайте.

- Имею ли я право назначать... за свои товары... те цены, какие захочу?

- Почтенный Хаккабут, - спокойно ответил капитан Сервадак, - я имел бы право установить твердые цены, но не стану применять подобных революционных методов. Вы назначите за свои товары обычные розничные цены Европы, вот и все.

- Помилосердствуйте, господин губернатор! - возопил Исаак, задетый за живое. - Вы лишаете меня законного барыша!.. Это же против всяких правил коммерции... Я вправе распоряжаться рынком, раз я владею всеми товарами... Поистине, это значит обобрать меня до нитки!

- Вы продадите товары по европейским ценам, - невозмутимо повторил капитан Сервадак.

- Как? Ведь я мог бы здесь нажиться...

- Именно в этом я и хочу вам помешать!

- Но подобного случая никогда больше не представится...

- Для того чтобы ограбить ваших ближних, почтенный Исаак? Право же, я огорчен за вас... Но не забывайте, что в интересах колонии я имел бы право по своему усмотрению распорядиться вашими запасами...

- Распоряжаться тем, что мне принадлежит по закону, перед лицом всевышнего!

- Да, почтенный Исаак, - отвечал капитан, - но объяснять вам эту простую истину - напрасная потеря времени. Подчинитесь тому, что вам приказано, и будьте еще довольны, что получаете за товары хоть какую-то цену, когда их могли бы у вас просто отнять.

Исаак Хаккабут принялся было снова за свои жалобы, но капитан Сервадак, оборвав его, удалился со следующими словами:

- По европейским ценам, почтенный Исаак, по европейским ценам!

Исаак провел остаток дня, неистово ругая губернатора и всю галлийскую колонию, осмелившихся навязывать ему твердые цены, словно в худшие времена революции. И, казалось, несколько утешился лишь после следующего рассуждения, которому, несомненно, придавал какой-то особый смысл.

- Ну, погодите, нечестивые! Так и быть, примирюсь с вашими европейскими ценами. А все-таки я выгадаю на этом больше, чем вы думаете.

На следующий день, 16 ноября, капитан Сервадак, желая лично проверить, как будет выполнен его приказ, явился на тартану с раннего утра в сопровождении Бен-Зуфа и двух русских матросов.

- Эй, Элеазар! - крикнул Бен-Зуф. - Как поживаешь, старый плут?

- Вы очень любезны, господин Бен-Зуф, - отозвался Исаак.

- Стало быть, ты уступишь нам по дружбе кое-какие припасы?