Читаем без скачивания Темная сила Вселенной - Джулия Чернеда

Морган. Меня так и подмывало позвать его. Возможно, он находился где-то поблизости, мог услышать мой зов — от этой мысли сердце у меня так заколотилось, что я чуть не оглохла. Разумеется, начни я кричать, мои преследователи, скорее всего, вернутся за мной.

Я вздохнула и положила голову на колени. Мое бездействие никому не поможет. Я приоткрылась навстречу м'хиру, ровно настолько, чтобы прикоснуться к мыслям Раэль.

И в тот же миг словно солнце — настоящее желтое солнце — разогнало тьму и обогрело меня, внутри и снаружи. Это было оно, то золотистое сияние, которое моя сила знала как саму себя, а мой разум знал как Джейсона Моргана. Не его разум, не мысли, но аромат, специфический привкус его энергии до сих пор оставался здесь. Здесь? Чтобы присутствие Джейсона чувствовалось так сильно, так явственно, он должен был физически находиться совсем близко отсюда. Возможно, он до сих пор здесь. Уже не заботясь о тех, кто мог меня подслушать, вскочила на ноги, сама того не сознавая, потянулась к нему, уже не способная сдерживать себя. Вместе мы победим кого угодно. Вместе мы снова будем единым целым. Я ощутила… безумие, ярость.

«Это Сийра», — мысленно крикнула я ему и обрушила всю свою мощь на стену, разделявшую нас, чувствуя — с такой ясностью, будто видела все это собственными глазами, — как мгновенно всколыхнулась обитающая в м'хире ненасытная жизнь. «Джейсон!». Впечатление было такое, как будто он обратил взор своего внутреннего ока прямо на меня. Сквозь меня. Время замерло….

И я бросилась прочь из м'хира — не от тех тварей и их неутолимого голода, но от ужасного осознания, что Морган, ослепленный своей яростью, больше не может меня видеть.

ИНТЕРЛЮДИЯ

Когда Барэк снова очнулся, первым, что он заметил, было чье-то чужое тело, безжизненно распластавшееся у его ног. Следом за этим пугающим открытием клановец сделал вывод, что пространство вокруг почему-то освещают сбивающие с толку мощные вспышки красноватого света. Тревога? Последним, но отнюдь не менее важным стало осознание, что он держится на ногах исключительно благодаря паре крепких рук, которые не дают ему упасть.

— Морган? — ахнул садд Сарк и сжал эти руки. — Что?.. — Потом вспомнил и спросил безнадежно: — Где Избирающие? Они?..

Глаза Джейсона казались осколками синего льда на белом, напряженном лице.

— Сейчас не время и не место для объяснений, клановец. — Он оглянулся по сторонам. — Можешь перенести нас отсюда?

Барэк поморщился — человек отпустил одну руку и с силой прижал ее к его лбу, передавая ему ориентир мостика «Лиса», корабля Моргана. Вместе с ориентиром пришло убеждение, что от клановца не требуется силы, ее может дать он сам.

— Да, — прохрипел садд Сарк и высвободился из рук Джейсона. Этому человеку следовало бы поучиться умерять свою силу. Барэк огляделся по сторонам. Это определенно была не его камера. — Где мы? — прошептал он потрясенно.

Морган нагнулся, поднял лежащее тело и закинул его себе на плечи так, чтобы можно было легко удерживать его одной рукой, а другую освободить — подобная предусмотрительность, подумал клановец рассеянно, обычно воспитывается на поле сражения.

— Я объясню… потом, — буркнул человек, поудобнее пристраивая тело.

— Ты убил Фэйтлена ди Парса! — ахнул Барэк; от толчка голова завалилась набок, и он узнал эти безжизненные черты.

Джейсон насупился.

— Если бы я убил его, зачем мне понадобилось бы тащить его с собой? — Его брови сошлись еще сильнее. — И вообще, с чего ты взял, будто я мог его убить?

— Убил же ты остальных, — выпалил садд Сарк. — Луамера на Плексис, Малакана Сераздесца, на Рете-VII.

Прожекторы перестали вспыхивать, и помещение залил ровный свет. Перемена не предвещала ничего хорошего.

Раздраженное неодобрение на лице Моргана сменилось задумчивостью. Он покачал головой.

— Мне, конечно, очень хочется разобраться, о чем это ты, клановец, толкуешь, но предлагаю сначала убраться отсюда, пока на этом уровне не появились хозяева.

Барэк кивнул, принимая силу Джейсона, как принял и руку, лежащую у него на плече. Толкнулся…

Что-то не пускало его. Клановец заколебался, ошарашенный ощущением упругой, почти пружинящей поверхности, и почувствовал, как резко возросла вдруг сила Моргана, как будто он черпал ее еще откуда-то. Этого оказалось достаточно, чтобы образовался прорыв.

В тот самый миг, когда садд Сарк устремил их обоих туда, внезапно в противоборство вступила какая-то новая, враждебная сила. Фэйтлен! Ди Парс пришел в сознание и пытался удержать их на месте. Его воля, неизмеримо более сильная, чем воля садда, была якорем, тянувшим их назад. С большим сожалением, зная, что Джейсон вряд ли окажется им доволен, Барэк отпустил его.

…И после перерыва длиной почти в год снова очутился на мостике «Серебристого лиса».

ГЛАВА 47

Найти Балтира оказалось проще простого. Все, что для сего понадобилось, — это проводник с местным опытом, каковой в изобилии имелся у услужливого существа, шагавшего рядом со мной по чистому белому коридору. Похоже, все скаты могли, не привлекая чьего-либо внимания, общаться между собой.

— Да, фем Морган, «Нокрауд» уже многие годы ведет дела с-сс дос-сстопочтимыми ис-сследователями из Балтира, и вес-ссьма ус-сспешшно, — рассказывала мне Грекик, размахивая обрубком руки. Вторая ее рука крепко держала меня за локоть. — Как видите, это еще и мес-ссто, а не прос-ссто имя. Глава этой лаборатории называет сс-себя Балтиром. Из тщес-сславия. Жабы разрешшают.

Разумеется, я угодила прямиком в руки к моим преследователям. Можно было бы телепортироваться от них — в бесформенные челюсти обитателей м'хира. Я сочла, что позволить отвести меня туда, куда все это время стремилась, будет вполне разумно.

— Многие сс-сделанные ими открытия оказалисс-сь полеззными, — услышала я самодовольный шипящий голос как будто издалека, сейчас меня куда больше, чем испытание оружия скатов, интересовал кое-кто другой.

Морган.

Я все понимала. На каком-то уровне я даже могла дать рациональное объяснение тому, что он не узнал меня и не ответил. Чтобы увидеть, почувствовать меня в своих мыслях, Джейсон должен был продраться сквозь слой эмоций, преодолеть туманящий эффект ярости, которой я заразила его.

«Если бы он умер у меня на руках, — думала я, пытаясь подавить подступающие к горлу слезы, — наверное, я почувствовала бы то же самое, ту же боль, что и от невозможности достучаться до него, от этого его бесчувствия».

Но следовало приготовиться к еще более худшему. Когда — не если, когда — я заберу из его души свою ярость и снова восстановлю внутреннее равновесие Моргана, неизвестно, будет ли он любить меня, как прежде, будет ли все снова, как тогда.