Читаем без скачивания Титры к фильму о любви - Ольга Ветрова

Она оценила. Хотя и в грязной машине ей все-таки было бы уютнее, чем на продуваемой уже почти совсем осенним ветром стоянке и с собачьей мордой между ее ногами.

Виталик завел мотор и включил музыку.

– «Ах, сало, ох, сало! Жри, и горя мало!!!» – в салон ворвался залихватский мотивчик.

В последнее время Кате везло на водителей, предпочитающих радио «Шансон».

– «Мерседес-Бенц спринтер», – шофер явно гордился своей машиной. – Восемнадцать мест, низкий пол, дополнительный отопитель салона, высокая крыша. Хотя сборка коломенская, а не немецкая, качество не страдает. Все эти «Газели» нам в подметки не годятся! Мы с напарником по очереди на «мерсе» работаем. Но сейчас напарник мой на юга с женой подался. А у меня сегодня выходной. Так что мы с тобой дадим газу.

Катя улыбнулась. Мама может быть довольна. Ее дочь катается с женихом на иномарке. Прямо как дочка их соседей с первого этажа, которая уже в восемнадцать лет выскочила замуж за местного предпринимателя, торгующего колбасой. В период ухаживания он тоже активно возил ее на «Мерседесе», а теперь она сидит дома с ребенком, а он активно возит молоденьких продавщиц.

– Ты знаешь, что моя мамка раньше с твоим папкой на «Сахарнице» работала? – подал реплику Виталик.

Общее прошлое может пригодиться в настоящем и помочь общему будущему в квартире на Патриарших. «Сахарница» – это сахарный завод. Долгое время кормилец и поилец всего местного населения. Но у Кати было свое отношение к этому предприятию.

На взгляд историка, завод дважды разрушал очарование их старинного городка, где дома на главной улице украшали лепнина и зелень садов. В первый раз – фактом своего создания в начале XX века. Ведь работавшим на нем гражданам потребовались бараки, а потом безликие, унылые панельные многоэтажки. В одной из таких и жила Катина семья.

Вторым ударом стало закрытие производства. Перестав быть трудящимися, многие стали пьющими. И Катин папа в их числе. Но, конечно, она не собирается обсуждать это с его будущим… гм… зятем.

– Помнишь, эта речка раньше была сладкой? – спросила Катя, когда они проезжали по мосту.

Надо же как-то поддерживать разговор.

– А то! – обрадовался Виталик. – Мы с пацанами столько сигарет на спорах выиграли. Даже столичные хмыри не верили, что бывают сладкие реки, пока не нахлебались здесь, как мы, отходов сахарного производства.

– Я здесь тоже купалась. Один раз, – призналась Катя. – Потом долго не могла волосы расчесать. Склеились.

– Так вот почему девки эту речку не любили! – хохотнул Виталик. – Ты открыла мне глаза, Катюха!

Ну, вообще-то она себя Катюхой не считала. Но промолчала. Вспомнила мамины нравоучения. Отношения – это компромисс.

– Хреново стало, когда «Сахарница» захлопнулась, – парень посерьезнел. – Меня ведь мамка тоже на завод хотела после армии устроить. А тут – облом. Ну ничего, не пропали! Баранка, вон, не хуже сахара кормит. Я недавно мамке стиральную машину закупил. С этим, сенсорным управлением. Она, конечно, без очков эти точки не понимает, не туда тыкает. Зато все соседки обзавидовались.

Что ж, Катю можно поздравить. Ее избранник – заботливый сын. Именно из таких получаются заботливые мужья.

Виталик специально для нее вымыл машину, надел костюм, спас ее от опасной своры собак, увез в заманчивые дали. Приятный субботний вечер…

Как там говорила Надежда? «Горчаков, конечно, мечта, но не только твоя». Мечтающих о Виталике явно меньше, а значит, сводится к минимуму и риск осложнений при общении с ним.

На самом деле оказалось, что тут осложнение лишь одно. И произошло оно прямо сейчас…

Визг тормозов. Резкий занос вправо. Запах гари. Удар. Машина на приличной скорости слетела с дороги и уткнулась капотом в какую-то постройку. Дорожно-транспортное происшествие, хотя и не слишком типичное. Чаще автомобили бодаются друг с другом или считают столбы. Здесь же микроавтобус умудрился врезаться в стену здания. Вернее, в то, что от него осталось. А осталось пепелище. Недавно на этом месте бушевал пожар. И теперь на машину сыпались головешки с покосившейся крыши.

Совершив круг почета по городу, «Мерседес-Бенц спринтер» на приличной скорости приближался к Катиному дому. Виталик явно хотел произвести впечатление на потенциальную невесту и все тех же соседок и лихо затормозить у подъезда. Но не рассчитал, и микроавтобус здорово занесло на повороте и бросило как раз на горевшие накануне сараи.

– Ты жива? – услышала Катя.

– Кажется, – не слишком уверенно ответила она.

Помятое железо, но водитель и пассажирка отделались легким испугом. Хотя свидание, конечно, безнадежно испорчено…

«Вот всегда со мной так», – усмехнулась про себя Катя. Не везет в личной жизни – и все тут! Впрочем, на этот раз мама не сможет ее упрекнуть. Мол, отпугнула кавалера непонятными речами или умным видом. Нет, Катя была паинькой, ни разу даже не упомянула о пассионарной теории этногенеза. Но и это не помогло.

Ну почему одни на свиданиях думают лишь о поцелуях и о том, к ней или к нему ехать после ресторана, а Катя вынуждена беспокоиться – вызывать ли снова пожарных, либо на этот раз гаишников, или уж сразу страховщиков? Превышение скорости, потеря управления и столкновение с полусгоревшей хозяйственной постройкой – это вообще-то страховой случай?

Но и на этом неприятности не закончились. Водитель и пассажирка не успели выбраться из салона. Внезапно, словно в дурном сне, Катя увидела, как на капот упало что-то страшное.

Черное обугленное тело. Обгоревший труп! Уставился пустыми глазницами прямо на Катю, прежде чем скатиться вниз.

Она в ужасе зажмурилась. Хотя уже поняла, конечно, что это было – труп. Кажется, женский. Тело женщины, погибшей в огне.

Кате на какой-то жуткий миг показалось, что это она сама. Она не смогла проснуться тогда, в ночь пожара. Углекислый газ постепенно вытеснил кислород из ее крови. И она умерла прежде, чем огонь добрался до нее.

Дикие мысли? Вполне объяснимые, учитывая, что неделю назад она едва не стала жертвой огня, а сегодня та, что ею стала, свалилась Кате буквально на голову.

Но и это было не самое страшное.

Больше всего Катю испугали наручники.

Катя успела заметить, что руки обезображенной пламенем покойницы, упавшей на капот микроавтобуса, были скованы наручниками.

7

Конечно, Виталик не смог сдержаться и огласил окрестности трехэтажным матом. Его новенькая, чистенькая иномарка теперь выглядела так, словно она в шахту спускалась. А эта баба горелая еще и вмятину на капоте оставила! И откуда она только взялась? Как будто с неба упала. Хотя скорее из ада выскочила.

Конечно, водитель сам виноват. Лихачил, не справился с управлением, вот и въехал в пепелище, которое не успели разобрать. Балки и доски сдвинулись, труп и выпал из чего-то, еще недавно бывшего чем-то вроде чердака на заброшенной голубятне.

Да и кто его будет разбирать, пепелище это? Для этого специальная техника нужна. Пожарные потушили и уехали, даже не проверили, есть ли жертвы. Предполагалось, что в сараях нет ничего, кроме барахла. И никого.

Возгорание здесь случалось не в первый раз, и до этого никакие трупы не попадались. И вдруг – такое!

Конечно, приехала милиция и пожарные. Стали разбирать завалы. Возникли нехорошие подозрения. Вдруг имело место коллективное самосожжение?

Набежала толпа зевак.

Романтическое свидание было безнадежно испорчено. Виталик ходил злой вокруг своего микроавтобуса, нервно курил и ждал, когда участковый запишет его показания и разрешит ехать в сервис. Нужно торопиться. Если в понедельник машина не выйдет на маршрут, хозяин его по головке не погладит, такой штраф выпишет, что и за месяц не отдашь.

Катю же буквально трясло. Произошедшее воскресило воспоминания о пожаре, едва не стоившем жизни ей самой. Дежавю какое-то! Совпадение вплоть до деталей. Это, конечно, не элитный коттедж, а старый сарай. Но от вида наручников на руках жертвы Катю прошиб холодный пот.

Да и от ее вида тоже. То, что еще недавно было живым человеком, теперь было не только мертвым, но и ужасающе мертвым.

– Огонь и вода больше всего уродуют тела, – услышала Катя за своей спиной голос бабушки Прасковьи, проживающей в соседнем подъезде. – От воды тело разбухает, а огонь превращает его в головешку. Так что и не узнаешь, кто это был.

80-летняя старушка родни не имела, еле ходила и почти ничего не видела, но при этом говорила на редкость здравые вещи.

– Кто бы мог подумать, что эти поджоги так опасны? – сокрушалась Катина мама, тоже вышедшая на улицу на шум. – Я-то, грешным делом, считала, что просто ребятишки хулиганят.

– И я так думала! – подхватила тетя Тая. – Чем им еще заниматься, ребятишкам-то? Это раньше они металлолом собирали, родине помогали. А теперь шляются по подворотням да пиво сосут. Хорошо, что мой племянник не такой. Не пьет, деньги в дом приносит, матери недавно стиральную машину купил.